Шаман - Гордон Ной (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Он сжал руки старика и заглянул в глаза Черного Рыцаря.
Помощник Синглтона, человек по имени Стивен Хьюм, и его секретарь, Билли Роджерс, сидели в ногах кровати.
— Мы были в Вашингтоне весь год. Ему нужно выступать с речами. Наводить мосты. Да у него черт знает сколько дел, док! — возмущенно заявил Хьюм, словно это Роб Джей виноват в нездоровье Синглтона. Хьюм — шотландская фамилия, но этот факт не расположил к нему Роба.
— Вы должны соблюдать постельный режим, — прямо заявил он Синглтону. — Забудьте о речах и мостах. Придерживайтесь легкой диеты. Старайтесь исключить алкоголь.
Роджерс вытаращился на него.
— А другие два врача говорили совсем иначе. Доктор Бар сказал, что кто угодно придет в упадок сил после поездки сюда из самого Вашингтона. А доктор Беккерман согласился с Барром: говорит, все, что конгрессмену нужно, — это домашняя еда и свежий воздух прерии.
— Позвать сразу нескольких из вас, ребята, — это хорошая мысль, — продолжал Хьюм. — На тот случай, если у вас будут разные мнения. И так оно и получилось, верно? И другие доктора не соглашаются с вами, два против одного.
— Ну да, демократия. Но это не выборы. — Роб Джей повернулся к Синглтону. — Если хотите остаться живы, то я очень надеюсь, что вы будете выполнять все мои рекомендации.
В старых, холодных глазах мелькнуло удивление.
— Вы друг сенатора штата Холдена. Его деловой партнер в нескольких предприятиях, если я не ошибаюсь.
Хьюм фыркнул.
— Ник не может дождаться, когда уже конгрессмен отойдет от дел.
— Я врач. Мне плевать на политику. Это вы посылали за мной, конгрессмен.
Синглтон кивнул и бросил многозначительный взгляд на двух других мужчин. Билли Роджерс вывел Роба из комнаты. Когда он попытался подчеркнуть серьезность состояния Синттона, то получил кивок от секретаря и елейное «спасибо» от политика. Роджерс заплатил ему гонорар с таким видом, будто давал чаевые помощнику конюха, и его быстро и непринужденно выставили за дверь.
Несколько часов спустя он уже ехал верхом на Вики по Мэйн-стрит в Холден-Кроссинге. Он убедился, что система разведки Ника Холдена работает безупречно. Развалившись на стуле, прислоненном к стене, забросив ноги в ботинках на перила, Ник ожидал его на пороге магазина Гаскинса. Заметив Роба Джея, он сделал ему знак привязать лошадь к столбу.
Ник быстро завел его в комнату за магазином, даже не пытаясь скрыть возбуждение.
— Ну?
— Что — ну?
— Я знаю, что вы только что приехали от «Самуила» Синглтона.
— О своих пациентах я говорю только с пациентами. Или, иногда, с их близкими. Вы один из близких Синглтона?
Холден улыбнулся.
— Мне он очень нравится.
— Симпатии тут недостаточно, Ник.
— Не играйте со мной в эти игры, Роб Джей! Мне нужно знать только одно! Ему придется уйти в отставку?
— Если для вас это так важно, спросите его сами.
— О Господи! — с горечью произнес Холден.
Выходя из кладовой, Роб Джей осторожно обошел заряженную мышеловку. Гнев Ника последовал за ним, вместе с ароматом кожаной сбруи и гниющего картофеля.
— Ваша проблема, Коул, в том, что вы слишком глупы, чтобы понимать, кто, черт возьми, ваш настоящий друг!
Наверное, у Гаскинса в конце дня еще куча важных дел: убрать сыр, закрыть упаковку печенья и все такое. Мыши могут среди ночи просто опустошить продовольственный склад, думал Роб, проходя через переднюю часть магазина; а в такой близости от прерии мыши в магазине будут обязательно, что ни предпринимай.
Четыре дня спустя Сэмюэль Т. Синглтон сидел за одним столом с двумя членами городского управления Рок-Айленда и тремя членами городского управления Давенпорта, штат Айова, и объяснял налоговое положение Чикагской и Рок-Айлендской железной дороги, которая предлагала построить железнодорожный мост через Миссисипи между этими двумя городами. Он обсуждал право преимущественного проезда, когда издал слабый вздох, словно его охватило раздражение, и рухнул с кресла на пол. Послали за доктором Тобиасом, но к тому времени, как он прибыл в салун, все в округе уже знали, что «Самуил» Синглтон умер.
Губернатору потребовалась неделя на то, чтобы назначить его преемника. Сразу же после похорон Ник Холден уехал в Спрингфилд, чтобы попытаться получить эту должность. Роб мог представить себе, как там все выкручивали друг другу руки. Без сомнения, в этой борьбе принял активное участие некогда пьющий друг Ника, вице-губернатор, уроженец Кентукки. Но, очевидно, у организации Синглтона были и свои пьющие друзья, и губернатор назначил на должность помощника Синглтона, Стивена Хьюма, пока не истекут оставшиеся полтора года срока «Самуила».
— Ник попал в собственноручно вырытую яму, — заметил Джей Гайгер. — За оставшиеся полтора года Хьюм прочно усядется в этом кресле. Во время выборов он будет баллотироваться как действующий конгрессмен, а значит, для Ника получить эту должность станет почти невозможно.
Но Робу Джею было все равно. Он был поглощен тем, что происходило в стенах его собственного дома.
Две недели спустя Роб перестал связывать сыну руки. Шаман больше не пытался общаться при помощи знаков, но как следует он не говорил. Глаза мальчика стали какими-то тусклыми, невыразительными. Родители часто обнимали его, но утешался он ненадолго. Всякий раз, когда Роб смотрел на сына, его охватывали беспомощность и неуверенность в себе.
Тем временем все окружающие неукоснительно следовали его указаниям, словно он был знатоком в лечении глухоты. Когда они говорили с Шаманом, то произносили слова медленно и четко; старались привлечь внимание мальчика, а когда это им удавалось, то указывали на свои губы, поощряя его читать по губам.
Однако новый подход к лечению предложил не кто иной, как Маква-иква. Она рассказала Робу, как ее и других девочек-сауков быстро и эффективно научили говорить на английском языке в Евангелистской школе для индианок: за столом им не давали ничего, если только они не попросят блюдо по-английски.
Когда Роб предложил Саре такой вариант лечения, та просто взорвалась: «Мало того что ты связывал его, как раба, теперь ты хочешь еще и морить его голодом!»
Но выбор у Роба Джея был невелик, на него постепенно наваливалось отчаяние. Он завел длинный и искренний разговор с Алексом, в результате уговорив старшего сына поддержать его, и попросил жену приготовить особое блюдо. Шаман очень любил сочетание кислого и сладкого, и Сара сделала тушеного цыпленка с клецками, а на десерт — пирог с ревенем.
В тот вечер, когда семья расселась за столом и Сара внесла первое блюдо, все происходило почти в точности так, как в последние несколько недель. Роб снял крышку с миски, и над столом разнесся аппетитный аромат цыпленка, клецок и овощей.
Сначала он положил еду Саре, потом Алексу. Он махал рукой, пока не привлек внимание Шамана, и указал на свои губы.
— Цыпленок, — сказал он, держа в руке миску. — Клецки.
Шаман молча смотрел на него.
Роб Джей положил еду в свою тарелку и сел.
Шаман посмотрел, как родители и брат деловито поглощают пищу, поднял свою пустую тарелку и возмущенно заворчал.
Роб показал на свои губы и снова взял в руки миску.
— Цыпленок.
Шаман протянул ему тарелку.
— Цыпленок, — повторил Роб Джей. Когда его сын промолчал, он поставил миску обратно на стол и продолжил есть.
Шаман всхлипнул. Он посмотрел на мать, которая заставила себя есть и только что покончила со своей порцией. Она показала ему на свои губы и протянула тарелку Робу.
— Цыпленка, пожалуйста, — сказала она, и он положил ей добавку.
Алекс тоже попросил вторую порцию и получил ее. Шаман сидел молча; его трясло от горя, лицо у него исказилось от нового оскорбления, нового ужаса — теперь его лишили еды.
Когда с цыпленком и клецками было покончено, тарелки убрали и Сара внесла в комнату горячий, с пылу с жару десерт и кувшин молока. Сара гордилась своим пирогом с ревенем, который она пекла по старому виргинскому рецепту: большое количество кленового сахара нужно было проварить с соком ревеня, выделившимся во время выпекания пирога, пока он не карамелизируется, и вылить его сверху на пирог как намек на удовольствие, спрятавшееся под хрустящей корочкой.
