Черная стрела - Стивенсон Роберт Льюис (читать книги без .TXT) 📗

Некоторое время борьба шла почти в молчании, люди падали друг на друга. Но разрушать

всегда легче, чем защищать, и, когда звук трубы подал нападающим знак к отступлению,

баррикада была уже полуразрушена, стала вдвое ниже и грозила совсем рухнуть.

Пехота ланкастерцев отступила и расступилась, чтобы дать дорогу всадникам.

Всадники, построенные в два ряда, внезапно повернулись, превратив свой фланг в

авангард. И длинной, закованной в сталь колонной, стремительной, как нападающая змея,

они бросились на полуразрушенную баррикаду.

Один из двух первых всадников упал вместе с лошадью, и его товарищи проскакали по

нему. Другой вскочил прямо на вершину укрепления, пронзив стрелка своим копьем. Почти

в то же мгновение его самого стащили с седла, а коня его убили.

Неистовый, стремительный натиск отбросил защитников. Ланкастерцы, карабкаясь по

телам своих павших товарищей, словно буря, ринулись вперед, прорвали линию защитников,

оттеснили их в сторону и с грохотом хлынули в улицу, подобно потоку, прорвавшему

плотину.

Но битва еще не кончилась. В узком проходе Дик и несколько его воинов, еще

оставшихся в живых, работали своими алебардами, как дровосеки, и вскоре во всю ширину

улицы образовалось новое, более высокое и надежное заграждение из павших бойцов и из

лошадей с вывороченными наружу внутренностями, которые брыкались в предсмертной

агонии.

Сбитый с толку этим новым препятствием, арьергард ланкастерской кавалерии дрогнул

и отступил; тут на отступающих всадников хлынул из окон такой ураган стрел, что их

отступление превратилось почти в бегство.

А всадники, ускакавшие вперед, те, которым удалось пересечь баррикаду и ворваться в

улицу, домчались до дверей харчевни с вывеской в виде шахматной доски; встретив здесь

грозного горбуна и все резервное войско йоркистов, они в панике кинулись назад.

Дик и его люди бросились на них. Выскочив из домов, на ланкастерцев со свежими

силами напали воины, еще не участвовавшие в рукопашном бою; жестокий град стрел

обрушился на беглецов, а Глостер уже догонял их с тылу. Минуту спустя на улице не

осталось ни одного живого ланкастерца.

И только тогда Дик поднял свой окровавленный, дымящийся меч и закричал «ура».

Глостер слез с коня и осмотрел место боя. Лицо его было бледно, как полотно; но глаза

сверкали, словно чудесные драгоценные камни, и голос его, когда он заговорил, звучал грубо

и хрипло, возбужденный битвой и победой. Он взглянул на укрепление, к которому и другу

и врагу было трудно подойти, – так неистово бились там лошади в предсмертной агонии, – и

криво улыбнулся.

– Прикончите этих лошадей, – сказал он, – они мешают вам... Ричард Шелтон, –

прибавил он, – я доволен вами. Преклоните колена.

Ланкастерцы снова возобновили стрельбу, и стрелы густым дождем сыпались у въезда

в улицу. Но герцог, не обращая на них ни малейшего внимания, вытащил свой меч и тут же

посвятил Дика в рыцари.

– А теперь, сэр Ричард, – продолжал он, – если вы увидите лорда Райзингэма,

немедленно пришлите мне гонца. Пришлите мне гонца даже в том случае, если этот гонец –

последний ваш воин. Я скорее рискну своими позициями, чем упущу случай зарубить его в

бою... Запомните вы все, – прибавил он, возвысив голос, – если граф Райзингэм падет не от

моей руки, я буду считать эту победу поражением.

– Милорд герцог, – сказал один из его приближенных, – разве ваша милость еще не

устали бесцельно подвергать свою драгоценную жизнь опасности? Не уйти ли нам?

– Кэтсби, – ответил герцог, – исход битвы решается здесь. Все остальные стычки не

имеют значения. Здесь должны мы победить. А что касается опасности, так будь вы

безобразный горбун, которого даже дети дразнят на улице, вы дешевле ценили бы свою

жизнь и охотно отдали бы ее за час славы... Впрочем, если хотите, поедем и осмотрим другие

позиции. Мой тезка, сэр Ричард, будет удерживать эту залитую кровью улицу. На него мы

можем положиться... Но заметьте, сэр Ричард, не все еще кончено. Худшее впереди. Не

спите!

Он подошел прямо к молодому Шелтону, твердо заглянул ему в глаза и, взяв его руку в

свои, так сильно сжал ее, что у Дика чуть не брызнула кровь из-под ногтей. Дик оробел под

его взглядом. В этих возбужденно горевших глазах он прочел безумную отвагу и жестокость,

и сердце его сжалось от страха за будущее. Этот юный герцог действительно был храбрец,

сражающийся в первых рядах во время войны; но и после битв, в дни мира, в кругу

преданных людей, он, казалось, все так же будет сеять смерть.

Глава III

Битва при Шорби

(окончание)

Дик, снова предоставленный самому себе, огляделся. Стреляли реже, чем раньше.

Враги отступали повсюду; рыночная площадь опустела; снег местами превратился в грязь

оранжевого цвета, местами покрылся запекшейся кровью; вся площадь была усеяна трупами

людей и лошадей, и оперенные стрелы торчали повсюду густо, точно щетина.

Потери Дика были огромны. Въезд в улочку и обломки баррикады были завалены

убитыми и умирающими; перед битвой у него было сто человек; теперь у него не осталось и

семидесяти, способных держать оружие.

А время шло. Каждую минуту к врагу могли прибыть подкрепления, и ланкастерцы,

разъяренные своей отчаянной, но безуспешной атакой, решили предпринять новое

нападение.

В стене одного из крайних домов были солнечные часы, и при свете морозного зимнего

солнца они показывали десять часов утра.

Дик обернулся к стоявшему позади маленькому, незначительному на вид стрелку,

который перевязывал руку.

– Славная была битва, – сказал он, – и, клянусь, им не захочется снова на нас нападать.

– Сэр, – сказал маленький стрелок, – вы хорошо сражались за Йоркский дом и еще

лучше за самого себя. Никогда еще ни одному человеку не удавалось за такой короткий срок

приобрести расположение герцога. Просто чудеса, что он доверил такой пост человеку,

которого совсем не знал! Но берегите свою голову, сэр Ричард! Если вы будете побеждены,

если вы отступите хоть на один шаг, вас ждет секира или веревка. Я приставлен сюда, чтобы

следить за вами, и мне поручено, если вы покажетесь мне подозрительным, прикончить вас

ударом в спину.

Дик с изумлением взглянул на маленького человечка.

– Тебе! – вскричал он. – Ударом в спину!

– Совершенно верно, – ответил стрелок. – И так как мне не нравится такое поручение, я

вам все рассказал. Вы должны удержать позицию, сэр Ричард, иначе вам грозит опасность.

О, наш Горбун – храбрый малый и славный воин, но любит, чтобы все в точности исполняли

его приказания! Всякого, кто не исполнит какого-нибудь его повеления, убивают.

– О боже! – вскричал Ричард. – Неужели это правда? И неужели люди пойдут за таким

вождем?

– Пойдут с радостью, – ответил стрелок. – Он строго наказывает, но зато и щедро

награждает. Он не жалеет чужого пота и крови, но не щадит и себя; в бою он всегда в первом

ряду, спать он всегда ложится последним. Он далеко пойдет, горбатый Дик Глостер!

Молодой рыцарь и раньше был смел и бдителен, а теперь стал еще храбрее и

внимательнее. Он начал понимать, что внезапная любовь герцога несла в себе и опасность.

Отвернувшись от стрелка, он еще раз тревожно оглядел площадь. Она была по-прежнему

пуста.

– Не нравится мне это спокойствие, – сказал он. – Вероятно, они готовят нам какую-

нибудь неожиданность.

И, словно в ответ на его слова, на баррикаду снова начали наступать стрелки, и снова

густо посыпались стрелы. Но что-то нерешительное было в этом нападении. Стрелки точно

чего-то ожидали...

Дик беспокойно глядел по сторонам, стараясь догадаться, где же скрыта опасность. И