Черная стрела - Стивенсон Роберт Льюис (читать книги без .TXT) 📗
– Благодарю тебя, – сказал Дик. – Вот тебе монета за труды. – Но, порывшись у себя в
сумке, Дик ничего не нашел. – Завтра спросишь меня, – прибавил он. – Ричард Шелтон. Сэр
Ричард Шелтон, – поправился он. – Я щедро вознагражу тебя.
Вдруг в голове у Дика мелькнула догадка. Он поспешно сбежал вниз по лестнице во
двор и что было духу промчался через сад и очутился у главного входа церкви. Церковь была
открыта настежь. Ее переполняли горожане с семьями; она была набита их имуществом, а в
главном алтаре священники в полном облачении молили бога о милости. Когда Дик вошел,
громкий хор загремел под высокими сводами.
Он поспешно растолкал беглецов и подошел к лестнице, которая вела на колокольню.
Но тут высокий священник встал перед ним и загородил ему дорогу.
– Куда, сын мой? – сурово спросил он.
– Отец мой, – ответил Дик, – я послан сюда по важному делу. Не останавливайте меня.
Я здесь распоряжаюсь именем милорда Глостера.
– Именем милорда Глостера? – повторил священник. – Неужели битва окончилась так
печально?
– Битва, отец мой, окончилась, ланкастерцы разгромлены, милорд Райзингэм – упокой
господи его душу! – остался на поле битвы. А теперь, с вашего позволения, я буду делать то,
ради чего пришел сюда.
И, отстранив священника, пораженного новостями, Дик толкнул дверь и побежал вверх
по лестнице, прыгая сразу через четыре ступени, не останавливаясь и не спотыкаясь, покуда
не вышел на открытую площадку.
С колокольни он увидел, как на карте, не только город Шорби, но и все, что его
окружало, – и сушу и море. Время близилось к полудню; день был ослепительный, снег
сверкал. Дик поглядел вокруг и увидел все последствия битвы как на ладони.
Неясный, глухой шум стоял над улицами, то тут, то там раздавался лязг стали. Ни
одного корабля, ни одной лодки не осталось в гавани, зато в открытом море было множество
парусных и гребных судов, наполненных беглецами. А на суше, по засыпанным снегом
лугам, мчались кучки всадников; одни из них старались пробиться к лесам, а другие, без
сомнения йоркисты, смело останавливали их и гнали обратно в город. Всюду, куда ни
кинешь взор, валялись трупы лошадей и людей, отчетливо видные на снегу.
К довершению бед, те из пехотинцев, которые не нашли себе места на судах, все еще
продолжали отстреливаться в порту под прикрытием прибрежных таверн. Многие дома
пылали; в морозном солнечном сиянии дым поднимался высоко и улетал в море.
Кучка всадников, мчавшаяся по направлению к Холивуду и уже приблизившаяся к
опушке леса, привлекла внимание молодого наблюдателя на колокольне. Их было довольно
много, этих всадников, – самый крупный из отступающих ланкастерских отрядов. Они
оставили за собой на снегу широкий след, и по этому следу Дик видел весь путь,
проделанный ими с той минуты, когда они выехали из города.
Пока Дик наблюдал за ними, они беспрепятственно достигли опушки оголенного леса;
здесь они свернули в сторону, и луч солнца на мгновение озарил их одежды, отчетливо
видные на фоне темных деревьев.
– Темно-красный и синий! – вскричал Дик. – Клянусь, темно-красный и синий!
И кинулся вниз по лестнице.
Теперь прежде всего нужно было отыскать герцога Глостера, так как в этом всеобщем
беспорядке один только герцог Глостер мог дать ему отряд воинов. Сражение в центре
города было, в сущности, окончено. Бегая по городу в поисках герцога, Дик видел, что
улицы полны слоняющихся солдат; одни из них шатались под тяжестью добычи, другие
были пьяны и орали. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, где
находится герцог. Дик совершенно случайно увидел герцога, когда тот, сидя на коне, отдавал
распоряжение выбить вражеских стрелков из гавани.
– Сэр Ричард Шелтон, – сказал он, – вы пришли вовремя. Я обязан вам тем, что я ценю
мало, – своей жизнью и еще тем, за что я никогда не в состоянии буду отплатить вам, –
победой... Кэтсби, если бы у меня было десять таких командиров, как сэр Ричард, я мог бы
идти прямо на Лондон!.. Ну, сэр, требуйте себе награды.
– Требую открыто, милорд, – сказал Дик, – открыто и громко. Человек, которого я
ненавижу, убежал и увез с собой девушку, которую я люблю и почитаю. Дайте мне пятьдесят
воинов, чтобы я мог догнать их, и ваша милость будет полностью освобождена от всяких
обязательств по отношению ко мне.
– Как зовут этого человека? – спросил герцог.
– Сэр Дэниэл Брэкли, – ответил Ричард.
– Ловите его, лицемера! – вскричал Глостер. – Это не награда, сэр Ричард. Вы
оказываете мне новую услугу. Если вы принесете мне его голову, мой долг вам только
увеличится... Кэтсби, дай ему солдат... А вы тем временем обдумайте, сэр, чем бы я мог
доставить вам удовольствие, честь или выгоду.
Как раз в эту минуту йоркисты взяли одну из портовых таверн, окружив ее с трех
сторон, и захватили в плен защитников.
Горбатый Дик был доволен этим подвигом и, подъехав к таверне, приказал показать
ему пленников.
Их было четверо: двое слуг милорда Шорби, один слуга лорда Райзингэма и, наконец,
последний, – но не последний в глазах Дика, – высокий седеющий, старый моряк,
неуклюжий и полупьяный, за которым по пятам, визжа и прыгая, следовала собака. Молодой
герцог сурово оглядел их.
– Повесить! – сказал он.
И повернулся, чтобы наблюдать за ходом битвы.
– Милорд, – сказал Дик, – теперь я знаю, что попросить у вас в награду. Даруйте жизнь
и свободу этому старому моряку!
Глостер обернулся и глянул Дику в лицо.
– Сэр Ричард, – сказал он, – я сражаюсь не павлиньими перьями, а стальными стрелами
и без всякого сожаления убиваю своих врагов. В английском королевстве, разодранном на
клочки, у каждого моего сторонника есть брат или друг во вражеской партии. И если бы я
начал раздавать помилования, мне пришлось бы вложить меч в ножны.
– Возможно, милорд. Но я хочу быть дерзким и, рискуя навлечь на себя ваше
нерасположение, напомню вам ваше обещание.
Ричард Глостер покраснел от гнева.
– Запомните хорошенько, – сурово сказал он, – что я не люблю ни милосердия, ни
торговцев милосердием. Сегодня вы положили основание блестящей карьере. Если вы
будете настаивать на исполнении данного вам слова, я уступлю. Но, клянусь небесной
славой, на этом и кончатся мои милости к вам.
– Принимаю на себя все убытки, – сказал Дик.
– Дайте ему его моряка, – сказал герцог и, тронув своего коня, повернулся спиной к
молодому Шелтону.
Дик не был ни опечален, ни обрадован. Он слишком хорошо знал юного герцога, чтобы
придавать большое значение его благосклонности: слишком быстро и легко она возникла и
потому не внушала большого доверия. Он боялся только одного: как бы мстительный вождь
не отказался дать солдат. Но он неверно судил о чести Глостера (какова бы она ни была) и,
главное, о его твердости. Если он уже однажды решил, что Дик должен преследовать сэра
Дэниэла, он не менял своего решения; он громко приказал Кэтсби поторопиться, напомнив
ему, что рыцарь ждет.
Между тем Дик обратился к старому моряку, который, казалось, был равнодушен и к
грозившей ему казни, и к внезапному освобождению.
– Арблестер, – сказал Дик, – я причинил тебе много зла. Но теперь, клянусь распятием,
мы в расчете.
Однако старый моряк только тупо взглянул на него и промолчал.
– Жизнь все же есть жизнь, старый ворчун, – продолжал Дик, – и стоит она больше, чем
корабли и вина. Ну, скажи, что прощаешь меня. Если твоя жизнь тебе ничего не стоит, то
мне она стоила всей моей будущей карьеры. Я дорого заплатил за нее. Ну, не будь же таким
жестоким!
– Если бы у меня был корабль, – сказал Арблестер, – я находился бы в открытом море в
