Невеста с миллионами - Мютцельбург Адольф (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Эдмон вызвался проводить друга.
— Все кончено! — горевал тот. — Если даже не верить во всем этому Гуарато, сегодняшнее поведение Марион произвело на меня ужасное впечатление.
Вернувшись на гасиенду, капитан встретил хозяйскую дочь.
— Как жаль, — улыбнулась она, — что мне даже не удалось попрощаться с вашим другом — я была занята в погребе. Эти тупые кухарки знали, где я, но не удосужились позвать.
— Видимо, дон Толедо вскоре совсем покинет Мексику, — ответил Эдмон.
— Странно, а мне он ни словом не обмолвился об этом, — сказала она, ничуть не расстроившись. — Впрочем, меня это нисколько не удивляет. Человеку с его положением и возможностями должно быть безумно скучно в наших местах. Я бы так долго не выдержала.
— Вы, наверное, предпочли бы жить в Париже? — спросил Эдмон.
— О, Париж… Париж! — мечтательно протянула Марион. — Разумеется, я хотела бы оказаться там, но только с любимым человеком!
Теперь Эдмон узнал достаточно. Ему стало совершенно ясно, что Марион и в самом деле не любила его друга Альфонсо. Чтобы перевести разговор на другую тему, он рассказал, что собирается предстоящей ночью вместе с доном Луисом и Альфонсо присутствовать на радении индейцев в ущелье Святой Воды. Марион сразу сделалась серьезной, а в конце рассказа, похоже, и вовсе испугалась.
— Нет-нет, не ходите туда! — воскликнула она. — Дон Луис хочет заманить вас в ловушку. Я чувствую это, знаю! Что вам там смотреть? Нет, не ходите с этим креолом, здесь что-то не то!
— Но позвольте, мадемуазель… — попытался возразить Эдмон.
— Называйте меня просто Марион, никакого иного обращения от вас не требуется, — продолжала француженка с прежней горячностью. — Обещайте мне, что не пойдете туда! Пусть дон Луис и Альфонсо забавляются с индианками, а вы оставайтесь со мной… мы с вами вволю наговоримся!
Эдмон, стараясь держаться как можно спокойнее, прервал ее:
— Я дал другу слово и при любых обстоятельствах должен в пять часов вечера быть в Мирадоре.
Она взяла его за руку… больше того, она прислонилась к его плечу, умоляюще глядя ему в глаза. Это был опасный момент для молодого офицера — ведь в прикосновении такой красивой девушки таится столь огромная сила, что устоять против нее не в состоянии подчас и самый хладнокровный мужчина. Но Эдмон не поддался ее чарам. Он мягко отстранил Марион.
— Милая мадемуазель, — сказал он, — вы требуете от меня невозможного. Я обязан сдержать свое обещание. У нас еще будет время наговориться. Ваши опасения в отношении дона Гуарато я не разделяю. Напротив, считаю его своим верным товарищем.
В глазах у Марион стояли слезы — кто бы мог подумать, что она способна плакать! В эту минуту к Эдмону явился с донесением один из его солдат. Капитан учтиво извинился и вышел вместе с ним.
Марион долго смотрела ему вслед. Она все еще была в слезах. Будь на месте Эдмона любой другой, она бы вспылила, потребовала, чтобы он исполнил ее желание, — но с ним она не могла так поступить!
— У этого негодяя гнусные намерения! — прошептала Марион. — Он непременно убьет его!
Ее мысли прервал Гуарато. Увидев креола, она резко отвернулась.
— Как, сеньорита, вы плачете? — насмешливо спросил дон Луис. — Вероятно, из-за несчастья, которое могло со мной произойти? О, как я вам благодарен!
Она вытерла слезы и взглянула на него. Глаза ее сверкали.
— Вы собираетесь отвести капитана сегодняшней ночью на сборище этих гнусных индейцев, — сказала она дрожащим голосом, в котором слышалась угроза. — Я поняла ваш план: вы хотите убить его! Берегитесь! Если с ним что-нибудь случится, я отомщу за него — отомщу так, как никто никогда не мстил за мужчину!
— Вот оно что! — вскричал дон Луис, скрывая под напускной иронией свою ярость. — Сперва этот пошлый дон Альфонсо, теперь — красавчик французский капитан. Вы далеко пойдете, сеньорита! Уж не хотите ли вы возложить на меня ответственность, если в этого француза угодит какая-нибудь мексиканская пуля, чего я, право, совсем не желаю?
— Хочу! Вы отвечаете мне за то, чтобы он вернулся невредимым, иначе… Впрочем, вы меня знаете!
— Увы, я узнаю вас все лучше, — заметил дон Луис. — Вы что же, и впредь намерены отдавать предпочтение этим пришельцам, которые появляются и исчезают как перелетные птицы, перед тем, кто…
— Не напоминайте мне о прошлом, а лучше подумайте над тем, что я сказала! — воскликнула Марион и поспешила прочь.
Больше ее не было видно — по крайней мере до тех пор, пока дон Луис с Эдмоном, сопровождаемые двумя индейцами, не покинули гасиенду. Когда же она наконец показалась, то выглядела весьма расстроенной и с трудом сдерживала слезы.
Между тем дон Гуарато и Эдмон скакали на своих мулах, направляясь в Мирадор, где их уже ждал Альфонсо.
Молодой человек представил Эдмона своему приветливому хозяину и провел его по гасиенде, где все сверкало чистотой и отличалось образцовым порядком, не в пример мексиканским гасиендам с их грязью и неразберихой. Дон Луис не присоединился к ним, а принялся бесцельно слоняться по двору.
— Вероятно, ваш креол подбил этих фанатиков туземцев на сегодняшнюю ночь, — заметил Раториус, которому Альфонсо успел рассказать, куда они собираются пойти. — Я не одобряю этих ночных празднеств, там случаются странные вещи, но искоренить подобные обычаи не так-то просто. Опасности для вас я не вижу — индейцы и негры не причиняют европейцам и креолам вреда, если они до крайности не возбуждены. Я бы и сам отправился с вами, но с минуты на минуту жду одного своего друга из Европы.
Вскоре все трое двинулись в путь. Около часа они скакали по сносной дороге, а потом вынуждены были оставить мулов на маленьком ранчо, поскольку дальше можно было пробираться только пешком. Наступила ночь. Индейцы зажгли факелы и освещали путь своим господам.
Шагая рядом с Альфонсо, Эдмон по-французски поведал другу о предостережении Марион, повторив ее слова почти дословно. Альфонсо расстроился и заметил, что в таком случае Эдмону не следовало идти. Однако в конце концов оба сошлись на том, что Марион все же преувеличила опасность. Тем не менее они решили как следует присматривать за доном Луисом и при первых признаках опасности применить оружие. У каждого было по два шестиствольных револьвера, а у Эдмона — еще и шпага.
— Чем это здесь пахнет? — спросил молодой француз, когда порыв ветра донес до них неприятный запах серы.
— Мы приближаемся к теплым источникам, — пояснил дон Луис. — Скоро будем на месте.
Наконец они достигли своего рода горной котловины, окруженной отвесными стенами, в которых темнели отверстия, напоминающие входы в пещеру.
— Мы немного поторопились, — сказал дон Луис. — Индейцы еще не собрались, но ждать осталось недолго. Давайте осмотрим ванны.
Ничего примечательного они тут не нашли. Из природных каменных углублений, похожих на ванны, били теплые источники, наполняя воздух непереносимым запахом серы. Со всех сторон эти «ванны» были покрыты коркой серы, а ближайшие подступы к ним производили впечатление иссушенных или выжженных. Эдмон и Альфонсо прекратили вскоре дальнейший осмотр и вместе с доном Луисом расположились на каменной плите, откуда, как уверял креол, они смогут все увидеть. Факелы были погашены, и наших героев окружила непроглядная тьма, прорезаемая лишь огоньками их тлеющих сигар.
Вскоре они услышали вокруг шуршание и шелест. Складывалось впечатление, будто сквозь заросли пробираются дикие животные. Затем напротив них на каменной плите начал постепенно разгораться небольшой костер с язычками пламени необычного синеватого цвета; вероятно, его странная окраска объяснялась тем, что костер разожгли из хвороста, пропитанного серой. Вокруг огня двигались какие-то темные фигуры. Когда костер как следует разгорелся и света от него прибавилось, наши герои обнаружили, что один конец каменной плиты, на которой он был зажжен, исчезает в широком отверстии в скалистой стене. Со всех сторон, тесно прижавшись друг к другу, кто на каменной плите, кто, скорчившись, прямо на земле, неподвижно сидело множество индейцев: мужчин и женщин, стариков и детей. Их коричневатые лица, озаренные синими языками пламени, производили очень странное, едва ли не жуткое впечатление. Вся церемония тянулась чрезвычайно медленно, да и расстояние до ее участников было великовато. Поэтому Эдмону захотелось подойти поближе, о чем он и заявил дону Луису. Креол ответил, что прежде ему необходимо посоветоваться с одним старым индейцем, «посвященным», и исчез. Отсутствовал он довольно долго, а вернувшись, сообщил, что приблизиться к месту радения можно не раньше, чем его участники встанут со своих мест. Пока что, заявил он, индейцы общаются со своими богами и присутствие посторонних нежелательно. Впрочем, добавил дон Луис, эта часть празднества не слишком интересна, самое экзотичное начнется позже.
