Невеста с миллионами - Мютцельбург Адольф (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Креол, выйдя из дому, бросил подозрительный взгляд в сторону наших друзей, однако направился не к ним, а к дереву на самом краю ущелья, на котором имел обыкновение выделывать всякие головоломные трюки, чтобы продемонстрировать свою силу, ловкость и отчаянную храбрость. На этом не слишком толстом дереве выделялся гладкий прямой сук, напоминавший гимнастическую перекладину. Именно в таком качестве и использовал его дон Гуарато. Взявшись за сук одной или обеими руками, он раскачивался над пропастью, опускался и подтягивался — одним словом, проделывал все упражнения, какие делают на гимнастическом снаряде. Подобная забава вполне отвечала его хвастливой, безрассудной натуре. Он рассчитывал вызвать восхищение, но своим бессмысленным куражом не вызывал ничего, кроме страха и негодования.
И сейчас дон Гуарато приблизился к дереву и ухватился одной рукой за сук.
Неожиданно он с криком рухнул вниз. К счастью, дон Луис успел схватиться за ветки кустарника и повис над бездной. Альфонсо и Эдмон вскочили со своих мест и поспешили ему на помощь. Они вытащили креола на край обрыва, где он некоторое время лежал бледный как смерть. Лицо его было искажено страхом.
— Вот мерзавка! — с трудом выдавил он, задыхаясь от ярости. Потом поднялся на ноги.
Сук оказался надломленным у самого основания. Почти с нечеловеческой силой креол обхватил дерево и пригнул его к себе, чтобы дотянуться до злополучного сука.
— Посмотрите! — воскликнул он, дрожа от негодования. — Сук подпилен! Я должен был сорваться в пропасть! О негодяйка!
Да, так оно и было, и молодые люди не могли не признать этого. Сук был почти полностью перепилен у самого ствола. Он не мог не обломиться под тяжестью человеческого тела. Будь сук подпилен чуть-чуть меньше, так что дон Луис обнаружил бы это не сразу и попытался выполнить свои обычные упражнения, он неминуемо сорвался бы и разбился насмерть.
Наконец Гуарато отпустил наклоненное дерево, позволив ему распрямиться.
— Как вы думаете, чья это работа? — гневно спросил он. А когда молодые люди пожали плечами, глядя на него с изумлением, он продолжал: — Это проделки донны Марион! Если бы я упал на дно ущелья, с души у нее свалился бы камень!
— Вы с ума сошли! — вскричал Эдмон.
— Это она! — пробормотал Гуарато. — Это ее работа! Да вот и она сама!
В самом деле, на пороге дома показалась Марион.
— Что случилось? — воскликнула она, поспешно приблизившись. — Какое несчастье! Боже мой, старая Дора должна была сказать вам об этом, дон Луис! Я велела ей спилить сук, потому что не в силах больше смотреть, как вы проделываете на нем свои смертельно опасные упражнения! Она должна была прекратить эту игру со смертью, но забыла предупредить вас. Дора! Дора!
Она кричала так громко и пронзительно, что пожилая индианка пулей выскочила из дома.
— Что ты наделала, мерзкая тварь! — напустилась на нее Марион. — Я что тебе говорила? Почему ты напрочь не отпилила этот проклятый сук?
— Святая Матерь Божья, спаси и помилуй! — воскликнула старуха, падая на колени. — Я еще не кончила пилить, как Порфирион позвал меня доить коз. А потом у меня не было ни одной свободной минутки, чтобы вспомнить об этом!
— Почему же ты сразу не сказала мне, что еще не справилась с этой работой, мерзавка! — кричала Марион, колотя по спине старую служанку. — Прочь с моих глаз! Ты у меня получишь по первое число! Я поздравляю вас от всего сердца, дон Луис, что вы избежали такой страшной опасности! — обратилась она затем к Гуарато. — Я могла бы, правда, сказать: поделом тому, кто лезет на рожон. Однако я очень рада, что наш дом миновало такое несчастье. Завтрак на столе, господа! Мой отец ждет вас!
И с этими словами, вновь обретя душевное равновесие, она первой направилась в столовую.
— Так вот как все было задумано! — заметил, тяжело дыша, дон Луис. — Совсем недурное объяснение, только прежде мне следовало бы все-таки сказать, что меня собираются лишить моей излюбленной забавы.
— Как вам пришло в голову столь тяжкое подозрение? — воскликнул Эдмон.
— Женские сердца непредсказуемы, — ответил дон Луис. — Впрочем, раз уж донна Марион дала столь правдоподобное разъяснение, с моей стороны было бы невежливо высказывать какое-то другое предположение. Если господам угодно, таких догадок может быть и больше. Однако не лучше ли нам позавтракать?
Все трое прошли в дом. Господин Ламот уже ожидал их, сидя за накрытым столом. Он выглядел мрачнее обычного. Марион успела рассказать ему о «нерасторопности» старой Доры, и он, вероятно, остался, как и дон Луис, при своем мнении на этот счет. Сегодня гостей за столом обслуживала Марион. Казалось, она стремится продемонстрировать свою простоту и непосредственность.
Альфонсо завел речь о том, что сразу после завтрака ему необходимо уезжать и что на несколько ближайших дней ему не удастся выбраться из Мирадора. Он просил Эдмона навестить его там. Впрочем, молодой офицер не мог ему ничего обещать. Полученный приказ разрешал ему покидать гасиенду Ламота лишь в исключительных случаях, продиктованных выполнением воинского долга.
— Если господ заинтересует, я мог бы сегодня вечером показать вам кое-что, что в Мексике увидеть совсем не просто — я имею в виду радение нагуалей, а может быть, и вудуистов.
Эдмон, лишь мельком слышавший эти названия, попросил рассказать подробнее, однако дон Луис мало что мог добавить. Он сам не знает, как выглядят эти обряды индейцев и негров. Однако, заметил он, без колдовства там не обходится, и он, как всякий мексиканец, верит в магию. Альфонсо дополнил дона Луиса. В Мирадоре ему нередко приходилось слышать разговоры о нагуалях. Это были чародеи, появившиеся во времена завоевания Мексики и введения там христианства. Путем особых манипуляций с новорожденными они пытались нейтрализовать последствия обряда крещения, вернуть младенцев древним богам Мексики. Некий дух повелевает ими и поддерживает их. Чаще всего он принимает образ животного, и с его помощью нагуали могут творить всяческие чудеса, насылать и исцелять болезни. Нагуализм — это причудливое сочетание всевозможных необычных явлений, основанных на знании некоторых законов природы. Посвященные в тайну этих законов используют их в собственных интересах. В определенные дни приверженцы нагуализма собираются в ночное время для исполнения торжественных обрядов и жертвенных плясок. Иногда к ним присоединяются вудуисты. Это тайная секта чернокожих, членов которой можно встретить почти везде, где живут негры. Секта объединяет фанатичных, разнузданных идолопоклонников, которые устраивали самые дикие вакханалии в республике Гаити еще во времена правления известного императора негров Фаустена I.
Следующей ночью, как поведал дон Луис, ожидалось одно из таких радений. На этот раз его участники собирались не слишком далеко от тех мест, где находилась гасиенда Ламота, — в Атлиаке, точнее, в ущелье Святой Воды. Своим названием ущелье было обязано серным источникам, бившим из скал. Дон Луис убеждал, что ни для него самого, ни для его спутников присутствие на этом празднестве не представляет никакой угрозы: индейцы хоть и скрывают места проведения своих радений, однако не трогают белых, случайно там оказавшихся. Эдмону, правда, придется сменить мундир на один из костюмов Ламота. Альфонсо следовало ждать своих спутников в Мирадоре.
Ламот отговаривал наших героев от этой затеи, доказывая, что это опасно, но Эдмон де Трепор был неумолим: видимо, его прельстила экзотика предстоящего действа.
Главное препятствие он видел в том, что ночью ему придется отсутствовать на гасиенде, и никак не мог решиться нарушить строгий приказ своего командира. Между тем вернулись некоторые из посланных доном Луисом лазутчиков, которые в один голос заявили, что на много миль вокруг все спокойно. Поэтому было решено, что в пять часов вечера дон Луис и капитан заедут за доном Альфонсо на гасиенду в Мирадоре. Договорившись об этом, дон Альфонсо сразу же распрощался с присутствующими, как он сказал, «на неделю». Марион при этом не оказалось.
