Через пустыню - Май Карл Фридрих (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗

Уже темнело, когда мы бросили якорь в маленькой бухте, образованной подковообразным изгибом Джебель-Наязат, частицы крупного скалистого блока Синая.

Я охотно бы осмотрел несколько ближайших трещин и расселин, но, к сожалению, прежде, чем турки сошли на берег, чтобы разжечь, как обычно, костер, уже наступил вечер.

Обе вечерние молитвы, одна через час после другой, торжественно прозвучали в окружении крутых скалистых склонов. Если здесь кто-то прятался, то наверняка услышал о нашем присутствии, даже не увидев нашего костра. Как и накануне, я предпочел провести ночь на судне. Мы договорились с Халефом попеременно дежурить. Позднее несколько матросов вернулись на борт, чтобы сменить вахтенных, и тогда из-за перегородки вышли обе женщины — насладиться на палубе свежим вечерним воздухом. Они снова укутались в двойные покрывала. Это я заметил, потому что южные звезды светили так ярко, что было нетрудно осмотреть всю палубу. Но вскоре женщины вернулись в свою каюту, за дверью которой я мог наблюдать, хотя и лег на этот раз на баке.

Халеф спал шагах с пяти от меня. Когда наступила полночь, я украдкой разбудил его и прошептал:

— Выспался?

— Да, сиди. Теперь ты спи!

— Могу я на тебя положиться?

— Как на себя самого!

— При малейшем подозрении буди меня!

— Будет исполнено, сиди!

Я тщательно завернулся в ковер и закрыл глаза. Я хотел спать, но мне никак не удавалось заснуть. Я стал повторять в уме таблицу умножения — и это не помогло. Тогда я вспомнил про средство, всегда помогавшее мне заснуть. Я закрыл глаза и так закатил их, что зрачки были направлены вертикально вверх, а потом попытался ни о чем не думать. Подступила дремота и… Стоп, что это было?

Я высунул голову из-под ковра и внимательно посмотрел в сторону Халефа. Он тоже насторожился, потому что вытянулся, как бы прислушиваясь к звукам на судне. Теперь я ничего не слышал, но только опять приложил ухо к палубе, звукопроводность которой была лучше, чем воздух, как снова услышал странный шорох, прогнавший мою дремоту, хотя и был он чрезвычайно тихим.

— Халеф, ты что-нибудь слышишь? — прошептал я.

— Да, сиди. Что это такое?

— Не знаю.

— Я тоже. Слушай!

Едва уловимый ухом всплеск донесся теперь с кормы. Огонь на берегу потух.

— Халеф, я схожу на несколько минут на корму. Стереги мое оружие и одежду.

Из тех троих, что вернулись на борт, двое уже спали, улегшись прямо на палубу. Третий присел на корточки… и тоже спал. Возможно, за мной наблюдали из каюты, поэтому мне надо было проявлять величайшую осторожность. Я отложил ружье и штуцер, а также снял тюрбан и бедуинский плащ хаик, которые могли меня выдать своим белым цветом. Потом, пригибаясь к палубе, я добрался до борта и медленно пополз, пока не достиг того места, где вдоль бакборта хлипкое сооружение, что-то вроде куриного насеста, вело на крышу перегородки и к рулю. Я медленно, как кошка, полез наверх — необходимо было соблюдать осторожность.

Мой план удался, и тогда я пополз вниз, в гребной отсек. Разъяснился и странный шорох. Лодка, доставившая женщин и взятая самбуком на буксир, была привязана так плотно, что находилась прямо под люком в широкой корме корабля. Из этого-то люка в тот самый момент, когда я осторожно подсматривал сверху, спустили на линьке маленький, но нелегкий предмет. Трение линька о край люка и вызывало слабенький шорох, который, правда, можно было различить только тогда, когда ухо прижималось к доскам палубы. Внизу, в лодке, находились трое мужчин; они приняли неизвестный предмет, а потом подождали, пока линь снова пошел вверх и с корабля смайнали [79] вторую посылку.

Мне все сразу стало ясным. В лодку перегружали золото верги-баши, то есть тот налог, который он собрал, и… Для дальнейших предположений у меня не было времени.

— Взгляните наверх — нас предали! — крикнул низкий голос с высокого берега, откуда можно было видеть всю палубу; одновременно хлопнул выстрел, и пуля вонзилась в доску рядом со мной.

Второй выстрел раздался сверху. Пули, по счастью, летели мимо, но я не мог дальше рисковать. Я только успел увидеть, как линь снизу обрубили, а лодку отогнали; потом я спрыгнул с надстройки на палубу.

В этот же самый момент открылась дверь каюты, и я заметил, что в задней стенке не хватает двух досок и через это отверстие бесшумно поднимаются несколько человек. Женщин я не увидел, но человек девять набросились на меня.

— Халеф, сюда! — громко крикнул я.

Вытащить оружие я не успел. Трое нападавших схватили меня и позаботились о том, чтобы я не смог дотянуться до пояса. Трое прыгнули навстречу Халефу, а остальные повисли у меня на руках, когда я попытался защищаться. На берегу раздались выстрелы, зазвучали проклятия, крики о помощи. Временами густой бас, знакомый мне с недавних пор, отдавал команды. Это был голос дервиша.

— Это немей. Не убивайте его, а только свяжите! — приказал один из тех, что держали меня в своих объятиях.

Я попытался освободиться, но это не удалось. Шестеро против одного! Где-то недалеко от меня сухо щелкнул пистолетный выстрел.

— На помощь, сиди, я ранен! — крикнул Халеф.

Мощным толчком я отбросил державших меня на несколько шагов.

— Оглушите его! — раздался задыхающийся голос.

Меня опять схватили — еще крепче, и я, несмотря на отчаянное сопротивление, получил несколько ударов по голове, повергнувших меня на палубу. В моих ушах словно шумел морской прибой. Посреди этого гула я слышал, как щелкали ружья и звучали голоса. Потом мне показалось, что меня стянули по рукам и ногам шнуром и поволокли. Потом я уже совершенно ничего не ощущал.

Когда я очнулся, то почувствовал жгучую пульсирующую боль в затылке. Вокруг меня было полностью темно, но громкое внятное бульканье позволило мне предположить, что я нахожусь в трюме быстро идущего корабля. Мои руки и ноги были так крепко связаны, что я не мог пошевелить ими. Правда, путы не врезались в тело, тому что связали меня не веревками или ремнями, а тряпками, но они все равно мешали отгонять судовых крыс, очень тщательно обследовавших меня.

Прошло много времени, а в моем положении ничего не менялось. Наконец я услышал шум шагов, однако не смог ничего увидеть. Мои путы развязали, и чей-то голос приказал мне: «Вставай, пойдем с нами!»

Я поднялся. Меня вывели из трюма через полутемную среднюю палубу наверх. По пути я осмотрел свою одежду и обнаружил — как к своему удивлению, так и успокоению, — что ни малейшей вещи, кроме оружия, у меня не отобрали.

Выйдя на палубу, я заметил, что нахожусь на маленьком барке со строгими очертаниями, несшем два треугольных паруса и один трапециевидный. Такой такелаж на этом обильном штормами, шквалами, рифами и мелями море требовал от капитана хорошего разумения своего дела, мужества и хладнокровия. Команды на корабле было по меньшей мере втрое больше, чем нужно, а на носу стояла пушка, так замаскированная ящиками, тюками и бочками, что ее нельзя было заметить с другого судна. Команда состояла из шумных обветренных матросов, каждый из которых нашпиговал свой пояс стреляющим, ударным и колющим оружием. На корме сидел мужчина в красных штанах, зеленом тюрбане и голубом кафтане. Его длинный жилет был богато украшен золотом, а в служившей ему поясом сотканной в Басре шали сверкало дорогое оружие. Я сразу же узнал в нем дервиша.

Возле него стоял араб, которого я на самбуке повалил на палубу. Меня подвели к ним. Араб разглядывал меня мстительно, дервиш — презрительно.

— Знаешь ли, кто я? — спросил меня дервиш.

— Нет, но догадываюсь.

— Ну, так кто я?

— Ты Абузейф.

— Верно. На колени передо мной, гяур!

— Разве не написано в Коране, что поклоняться должно одному только Аллаху?

— На тебя это не распространяется, потому что ты неверный. Я приказываю тебе стать на колени, чтобы выразить свою покорность.

— Я еще не знаю, заслуживаешь ли ты почтения, и даже если бы я узнал это, то выразил свое уважение к тебе другим способом.