Избранные сочинения в 9 томах. Том 5 Браво; Морская волшебница - Купер Джеймс Фенимор (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Но придет ли вашим людям в голову сняться с якоря и пуститься на поиски плота, о существовании которого они и не подозревают?
— Будем надеяться, потому что наша повелительница не дремлет! Если угодно, считайте это пустой фантазией, неуместной в такую минуту, но я, пройдя под ее покровительством через столько опасностей, верю в нее. Право, вы не моряк, капитан Ладлоу, если отрицаете тайное вмешательство в свою судьбу какой-то невидимой и могущественной силы…
— Вы счастливец, если утешение достается вам столь дешевой ценой, — сказал капитан королевского крейсера, чувствуя, однако, что уверенность контрабандиста вселяет и в него слабую надежду. — Что касается меня, то я думаю, что у нас есть только один способ помочь судьбе — избавиться от всего лишнего груза и покрепче связать плот.
Бороздящий Океаны согласился с этим. Посовещавшись еще немного и обсудив все необходимые меры, они присоединились к остальным, чтобы приняться за дело. Так как на плоту осталось лишь два матроса с бригантины, Ладлоу и контрабандист должны была работать наравне с ними.
Они обрубили бесполезные снасти, которые только отяжеляли плот, не прибавляя плавучести, сняли и выбросили в море все металлические блоки и шкивы.
Тем самым удалось сильно облегчить плот, который стал теперь надежнее и более уверенно нес на себе людей, чья жизнь зависела от его прочности. Бороздящий Океаны вместе с двумя своими молчаливыми, но исполнительными матросами рискнул пройти по шаткому, залитому водой такелажу к стеньгам, и они, действуя с ловкостью людей, привыкших управлять сложными снастями в самые темные ночи, сумели отделить от мачты обе стеньги вместе с реями и сплавить их по воде к мачте. Здесь эти куски дерева были прочно закреплены, после чего плот приобрел большую устойчивость и лучше держался на воде.
Делая все это, люди ободрились, к ним вернулась надежда. Даже олдермен и Франсуа помогали морякам в меру своих сил и умения. Но, когда стеньги и реи были прочно закреплены на новых местах, Ладлоу, вернувшись на мачту, тем самым молчаливо признал, что больше ничего нельзя сделать, чтобы противостоять стихиям…
Так прошла бурная, полная тревог ночь. Говорили на плоту мало, и долгие часы люди, приютившиеся у посудного ларя, почти не шевелились. Зато, как только забрезжил рассвет, все оживились и стали вглядываться в даль, стараясь увидеть надежду на спасение или зловещие признаки неминуемой опасности.
Океан все еще был спокоен, но ровная, непрестанная зыбь, поднимавшая и опускавшая плот, ясно показывала, что их отнесло далеко от земли. Это подтвердилось, когда узкая полоска зари, видневшаяся на востоке, стала шире и постепенно охватила все небо. Сначала вокруг не было видно ничего, кроме угрюмой водяной пустыни. Вдруг Бурун, чьи зоркие глаза привыкли оглядывать океанскую даль, испустил радостный крик, и сразу же все взгляды устремились на запад. Вскоре люди, приютившиеся на низком плоту, уже видели в сиянии раннего утра белоснежные паруса корабля.
— Это француз! — сказал контрабандист. — Великодушный капитан хочет спасти от гибели своих недавних врагов!
— Что ж, вполне возможно, потому что наша судьба для него не секрет, — отозвался Ладлоу. — К несчастью, крейсер порядком удалился от места своей стоянки, прежде чем огонь вырвался наружу. Да, вы правы, тот, с кем мы лишь накануне сражались не на жизнь, а на смерть, теперь выполняет долг человеколюбия.
— А вон и поврежденный корвет! Он с подветренной стороны, на много лиг дальше. Что поделаешь, у веселой пташки немилосердно ощипаны перышки, она не может лететь так круто к ветру! Видно, так уж людям на роду написано. Они лезут из кожи вон, чтобы разрушить то, что через минуту может стать необходимым для их спасения.
— Скажите, можем ли мы надеяться? — спросила Алида, пристально глядя на Ладлоу, словно желая прочесть приговор на его лице. — Благоприятен ли для нас курс этого корабля?
Ни Ладлоу, ни Бороздящий Океаны не отвечали. Оба они пристально следили за движениями фрегата; наконец, когда сомнений не осталось, они в один голос заявили, что он идет прямо к плоту. Эти слова вселили надежду в отчаявшихся людей, и даже негритянка, забыв о своем зависимом положении, не могла удержать шумные изъявления восторга.
Моряки быстро и решительно взялись за дело. Через несколько минут они уже отвязали от плота лисель-спирт и поставили его стоймя, предварительно привязав к нему флажок, сделанный из носовых платков, который таким образом поднялся футов на двадцать над морем и весело затрепетал на ветру. После этого всем пришлось набраться терпения и ждать, что будет дальше. Минута проходила за минутой, очертания корабля становились все отчетливей, и наконец все моряки на плоту заявили, что ясно видят матросов на реях. Пушечное ядро легко долетело бы до них от фрегата, но не было никаких признаков того, что плот заметили.
— Не нравится мне, как он кладет руль! — сказал контрабандист, обращаясь к Ладлоу, который молча следил за фрегатом. — Он резко отклонился от курса, словно решил бросить поиски. Эх, хоть бы еще десять минут он шел, как прежде!
— Неужели он не услышит нас, если мы начнем кричать? — спросил олдермен. — Думается мне, зычный голос мог бы долететь до фрегата, если не пожалеть горла, — ведь на карту поставлена наша жизнь.
Опытные моряки только покачали головой; но олдермен, не обращая на них внимания, громко закричал — близкая опасность придала ему сил. К нему присоединился матрос и даже Ладлоу, они кричали до хрипоты. На реях фрегата, видимо, было довольно много людей, они внимательно осматривали океан, но ответа оттуда все не было.
Фрегат приближался, он был уже менее чем в полумиле от плота, как вдруг огромное судно увалилось от ветра, обратив к плоту свой блестящий борт, и обрасопило реи, явно намереваясь отказаться от поисков в этой части океана. Ладлоу, увидев, что фрегат ложится на другой галс, воскликнул:
— Кричите все вместе, дружно! Это наша последняя надежда!
Все, кроме контрабандиста, закричали в один голос. Бороздящий Океаны стоял, прислонившись спиной к лисель-спирту, и с печальной улыбкой смотрел на эту отчаянную попытку.
— Вы постарались на совесть, — спокойно сказал этот удивительный человек, пройдя по плоту и сделав всем знак замолчать. — Но ничего не вышло. Команда к повороту и аврал на судне помешали морякам, занятым своим делом, услышать ваш крик. Конечно, я не льщу вас надеждой, но теперь действительно пора сделать последнюю попытку.
Он приложил ладони рупором ко рту и издал протяжный крик, такой звонкий, зычный и могучий, что казалось, его нельзя не услышать. Трижды повторил он этот крик, но с каждым разом голос его заметно слабел.
— Они услышали! — воскликнула Алида. Глядите, паруса зашевелились!
— Это свежеет ветер, — печально отозвался Ладлоу, стоявший рядом с ней. — С каждой секундой они уходят все дальше!
Горькая правда его слов не вызывала сомнений, и все с тоской провожали глазами удаляющийся корабль. Через полчаса на фрегате дали пушечный выстрел и прибавили парусов, после чего он полным ветром пошел прямо к корвету, брамселя которого уже едва виднелись на юге, у самого горизонта. Теперь нечего было и ждать помощи от французского крейсера.
Но в каком бы отчаянном положении ни очутился человек, ум его никогда не примирится с неизбежностью печальной судьбы, прежде чем разочарования не разрушат все его надежды. Упавший надеется встать снова, пока сам не убедится в тщетности своих усилий, и только лишившись прежних преимуществ, мы начинаем ценить те блага, которыми так долго пользовались, пренебрегая ими. Пока была видна корма удаляющегося французского фрегата, люди на плоту не сознавали всей опасности своего положения. Вместе с рассветом пробудились надежды, потому что раньше, в ночной темноте, они гадали, что ждет их впереди, подобно тому как человек тщится проникнуть взглядом сквозь мрак будущего и разглядеть в нем счастливые предзнаменования. И вот появилось солнце, а вместе с ним и далекий парус. Шло время, корабль приблизился, а потом, внезапно прекратив поиски, ушел и теперь уже не вернется.
