Эдинбургская темница - Скотт Вальтер (читать хорошую книгу .txt) 📗
Это был еще один весьма неприятный сюрприз, ибо он без всякого труда узнал памятные черты этого человека. Однако в Джордже Робертсоне было так мало общего с теперешним сэром Джорджем Стонтоном, что даже проницательный Рэтклиф ничего не заметил и, низко поклонившись баронету и его гостю, выразил надежду, что авось мистер Батлер не сочтет за обиду, если он напомнит ему об их старом знакомстве.
— И об огромной услуге, оказанной вами когда-то моей жене, — сказал мистер Батлер, — за которую она потом выразила вам свою благодарность. Надеюсь, она дошла до вас в целости и доставила вам удовольствие.
— А то как же, — ответил Рэтклиф, понимающе кивнув головой. — А вот вы, мистер Батлер, очень даже изменились: вон какой важный господин стали.
— Ну, не очень-то важный, раз меня еще можно узнать.
— Ого! Ни один черт не изменит так своей физиономии, чтобы я его не узнал. Это уж дудки! — сказал Рэтклиф, в то время как сэр Джордж Стонтон, сидевший как на иголках, не имея возможности уйти, проклинал про себя точность его памяти. — А все же иной раз бывает, — продолжал Рэтклиф, — что и ловкий впросак попадает. Вот, к примеру сказать, в этой комнате есть одно лицо, прошу только прощения за вольность, что, не знай я, какой важной персоне оно принадлежит, ей-богу, подумал бы, что оно мне где-то попадалось.
— Мне не очень лестно, — строго сказал баронет, ища выхода из неприятного положения, в которое он попал, — если это вы меня имеете в виду.
— Что вы, что вы, сэр! — ответил Рэтклиф, низко кланяясь. — Я пришел сюда, чтобы узнать, чем могу служить вашей чести, а не морочить вам голову всякой чепухой.
— Так вот, сэр, — сказал сэр Джордж, — мне сказали, что вы знакомы со всякого рода следственными делами, в чем я не сомневаюсь. Чтобы убедить вас в этом, вот вам вперед десять гиней, и я заплачу потом еще пятьдесят, если вы соберете для меня некоторые сведения об особе, описанной вот в этой бумаге. Я вскоре уеду из города, и вы можете ответить мне по почте на адрес — он назвал своего доверенного — или же его светлости лорду верховному комиссару.
Рэтклиф поклонился и вышел.
«Видно, здорово я разозлил этого гордеца, — думал он по дороге, — тем, что подметил сходство. Но, ей-Богу, коли отец Джорджа Робертсона жил в какой-нибудь миле от матери этого молодчика, то черт меня побери, если я не знаю, что промеж них произошло! Так что пусть он не больно-то нос воротит».
Оставшись наедине с Батлером, сэр Джордж Стонтон велел подать чай и кофе и, когда лакей выполнил приказание, спросил Батлера после минутного раздумья, не имел ли тот вестей от своей жены и семейства. Батлер, несколько удивившись этому вопросу, ответил, что последние дни не имел писем, так как его жена не любительница писать.
— Тогда, — ответил сэр Джордж Стонтон, — я первый сообщу вам, что ваш мирный домашний очаг подвергся нашествию. Жена моя, коей герцог Аргайл на время ее пребывания в ваших краях любезно предоставил свой дом в Розните, переправилась через залив и расположилась в пасторате, ибо хочет, как она говорит, быть вблизи коз, чье молоко она пьет. Но я думаю, она сделала так потому, что предпочитает находиться в обществе миссис Батлер, чем рядом с этим почтенным джентльменом, исполняющим обязанности сенешаля во владениях герцога.
Мистер Батлер ответил:
— Я часто слышал, как покойный герцог и тот, кто ныне здравствует, говорили с большим уважением о леди Стонтон, и я счастлив, если мой дом может показаться желанным кому-либо из их друзей. Мы им стольким обязаны, что рады оказать хотя бы эту пустячную услугу.
— Однако это не делает мою жену и меня менее обязанными вам за ваше гостеприимство, — возразил сэр Джордж. — Не могу ли я узнать, когда вы собираетесь домой?
— Через день или два моя работа в собрании будет закончена. Все свои другие дела в городе я уже тоже завершил и поэтому хочу вернуться как можно скорее в Дамбартоншир. Но я везу с собой значительную сумму денег в векселях и наличными и хочу поэтому поехать не один, а вместе с другими священниками.
— Со мной вы будете в большей безопасности, — сказал сэр Джордж, — а я собираюсь отправиться завтра или послезавтра. Если вы согласитесь доставить мне удовольствие своим обществом, я берусь препроводить вас и ваш груз в полной сохранности в пасторат, но при условии, что вы и меня туда впустите.
Мистер Батлер был рад согласиться, и, после того как они обо всем договорились, сэр Джордж отправил вперед одного из своих слуг, который должен был предупредить обитателей пастората Ноктарлити о скором приезде гостей; по всей округе распространилась весть о том, что священник возвращается домой в сопровождении знатного джентльмена и везет с собой деньги в уплату за поместье Крэгстур.
Это внезапное решение отправиться в Ноктарлити было принято сэром Джорджем в связи с событиями сегодняшнего вечера. Он чувствовал, что, несмотря на высокое положение, которое он теперь занимал, ему все же не следовало находиться в такой близости от мест его былых безрассудных злодеяний, и, кроме того, он хорошо помнил из прошлого, как рискованно опять встретиться с таким хитрым человеком, каким был Рэтклиф. Следующие два дня он провел у себя дома под предлогом недомогания, а со своим благородным другом, верховным комиссаром, простился письменно, сообщив ему, что решил оставить Эдинбург раньше намеченного дня, так как представилась возможность ехать с попутчиком
— мистером Батлером. Он имел долгую беседу со своим уполномоченным по поводу Энейпл Бейлзу и поручил этому деловому джентльмену, являвшемуся также доверенным лицом и Аргайла, прислать к нему в Ноктарлити специального нарочного, как только он узнает от Рэтклифа или любого другого лица какие-нибудь существенные данные о судьбе этой женщины и несчастного ребенка. Эти инструкции были подкреплены значительной суммой денег и указанием не останавливаться перед расходами, так что у сэра Джорджа не было оснований опасаться недостаточной исполнительности тех, кому он поручил это дело.
Путешествие, предпринятое сообща обоими родственниками, оказалось таким приятным, что доставило сэру Джорджу гораздо больше удовольствия, чем он сам ожидал. С сердца его, хоть он и убеждал себя в противном, свалилась тяжесть, когда Эдинбург исчез из виду, а непринужденная и интересная беседа с Батлером отвлекала его мысли от мрачных воспоминаний. Он даже начал подумывать о том, что будет не так уж трудно переселить родственников своей жены в приход Уиллингэм: в этом случае ему самому пришлось бы только подыскать более выгодное место для того священника, который занимал это место в настоящее время, а Батлеру — перейти в англиканскую церковь, что, конечно, не должно вызвать у последнего никаких возражений, и вот тогда вся родня жены находилась бы под его непосредственной опекой. Возможно, что ему будет несколько неприятно иметь по соседству миссис Батлер, знающую о всех его гадких проделках в прошлом, но, с другой стороны, такое положение вещей лишь заставило бы ее еще более свято хранить его тайну, хотя он и до сих пор не мог пожаловаться на ее болтливость. Это сказалось бы благоприятным образом и на настроении и покорности его жены, так как леди Стонтон подчас докучала ему тем, что не хотела уезжать из города, когда он отправлялся в имение, ссылаясь на отсутствие общества в Уиллингэме; однако ответ: «Мадам, там с вами ваша сестра», — уничтожил бы сразу все ее возражения.
Сэр Джордж решил выяснить мнение самого Батлера на эту тему и спросил его, как бы он отнесся к переезду в приход англиканской церкви с ежегодным жалованьем в тысячу двести фунтов, где ему пришлось бы составить иногда компанию соседу, чье здоровье несколько расшатано, а настроение бывает подчас подавленным.
— Иногда вы, может быть, встречали бы там, — добавил он, — весьма порядочного и образованного джентльмена в сане католического священника, но при широте ваших взглядов это ведь не показалось бы вам чем-то предосудительным, не так ли? Что бы вы ответили на подобное предложение?
