Избранные сочинения в 9 томах. Том 5 Браво; Морская волшебница - Купер Джеймс Фенимор (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
С другой стороны, было бы неверно утверждать, что Алида де Барбери не догадывалась о роде занятий гостя. Растленность, которой неизбежно отмечается всякое безответственное правление, а также врожденное безразличие господина к судьбе своих подчиненных привели к тому, что почти на все почетные и прибыльные посты в колониях английское правительство назначало разорившихся и развращенных представителей знати или тех, кто обладал обширными связями. Провинции Нью-Йорк в этом отношении особенно не повезло. После того как Карл подарил ее своему брату, наследнику престола, Нью-Йорк лишился защиты хартий и привилегий, которые были гарантированы большинству американских губернаторств. Провинция непосредственно подчинялась короне, и в течение длительного времени на жителей Нью-Йорка смотрели как на покоренный народ другой расы, с которым завоеватели считались куда меньше, чем со своим собственным. К беззакониям, творимым над населением Западного полушария, в те времена относились так легко, что даже грабительские экспедиции Дрейка [92] и ему подобных против обитателей стран, расположенных южнее, не считались позором и не пятнали родовых гербов. Более того: королева Елизавета щедро осыпала почестями и милостями людей, которых в наши дни сочли бы флибустьерами. Короче говоря, система насилия и лицемерия, начавшаяся с подарков Фердинанда и Изабеллы [93] и папских булл, продолжала существовать с теми или иными видоизменениями до тех пор, пока потомки прямодушных и добродетельных людей, населявших Союз, не взяли бразды правления в свои руки и не провозгласили новые политические нормы, которые до этого столь же мало уважали, как и понимали.
Алида знала, что и граф Белламонтский, и тот растленный представитель знати, который уже был представлен читателю в начале нашего повествования, поощряли куда более вопиющие деяния на морях, нежели любая контрабанда; неудивительно поэтому, что Алида имела причины не верить в законность некоторых коммерческих операций своего дядюшки, но это не слишком огорчало ее. Однако ее подозрения были весьма далеки от истины, так как трудно было представить себе моряка, более не похожего на контрабандиста, чем тот, с которым она столь неожиданно столкнулась.
Возможно, обаяние голоса и облика человека, столь щедро одаренного природой, также повлияло на решение Алиды вернуться. Во всяком случае, немного времени спустя она переступила порог гостиной скорее с любопытно-удивленным, нежели недовольным видом.
— Моя племянница узнала, что ты прибыл из Старого Света, любезный Бурун, — произнес осторожный олдермен, входя в комнату в сопровождении Алиды, — а в душе она прежде всего женщина! Разве сможет она простить, если какая-нибудь девушка на Манхаттане увидит наряды, которые ты привез, прежде, чем она даст им оценку!
— Я не смею и мечтать о более справедливом и беспристрастном судье, — отозвался контрабандист, небрежным и изящным жестом приподнимая головной убор. — У меня есть шелка, вытканные в Тоскане, и лионская парча, которой могут позавидовать модницы Ломбардии и Франции. Ленты всех цветов и оттенков и кружева, столь же прекрасные, как резные украшения богатейших соборов вашей Фландрии!
— Ты много путешествовал для своих лет, милейший Бурун, и судишь о. странах и обычаях со знанием дела, — сказал олдермен. — Но каковы цены на все эти сокровища? Ты знаешь, как долго тянется война, и конца ей еще не видно; германское притязание на престол и последнее землетрясение в стране расшатали цены и вынуждают пас, заботливых бюргеров, быть осторожными в торговле. Не справлялся ли ты о цене на лошадей, когда был в Голландии?
— Они там ничего не стоят. Что же касается цен на мои товары, то ты знаешь — они без запроса. Я не терплю, когда друзья торгуются.
— Это заблуждение, милейший Бурун. Мудрый купец всегда следит за состоянием рынка, и ты достаточно опытен, чтобы знать, что шустрый шестипенсовик множится быстрее медлительного шиллинга. Пока маленький снежок докатится до подножия горы, он станет огромным снежным комом. Товары, что приобретаются без труда, так же легко сбываются. Выгодные сделки заключаются быстро. Ты ведь знаешь нашу Йоркскую поговорку: «Первое предложение самое выгодное»
— Кто хочет, тот купит, а кто любит свое золото больше прекрасных кружев, роскошных шелков и тугой парчи, пусть спит, сунув кошелек под подушку. Многие сгорают от нетерпения взглянуть на мои товары, а я пересек Атлантику не для того, чтобы сбыть их по дешевке.
— Дядюшка, — с трепетом произнесла Алида, — ведь мы не можем судить о качестве товаров любезного Буруна, не взглянув на них. Надеюсь, он захватил с собой хотя бы образцы?
— Торговля и дружба! — пробормотал Миндерт. — Что толку в установившихся связях, если они могут порваться из-за просьбы чуть уступить в цене! Выкладывай свой товар, господин Упрямец; ручаюсь, что твои фасоны либо давно вышли из моды, либо попорчены из-за неряшливости матросов. Во всяком случае, мы будем благодарим, если ты покажешь их.
— Как вам будет угодно, — ответил моряк. — Тюки лежат на причале под присмотром верного Румпеля, но, если вы сомневаетесь в качестве товаров, не стоит и ходить.
— Пойдем, пойдем, — поправляя парик и снимая очки, проговорил олдермен. — Разве можно обижать старого компаньона отказом посмотреть образчики его товаров! Я следую за тобой, любезнейший Бурун, так уж и быть, посмотрю на товары, хотя долгая война, преизбыток пушнины, обилие урожаев за последние годы и полное затишье в районах рудников привели к застою в торговле. Однако я пойду, чтобы ты не говорил, будто я в грош не ставлю твои интересы. Все же твой Румпель мог бы быть и поосторожнее! Ох и заставил он меня сегодня натерпеться страха, какого не припомню со дня банкротства фирмы ван Холта, Баланса и Лиддла!
Торопясь выказать уважение к интересам гостя, упрямый олдермен вышел из комнаты и закончил речь уже за дверью.
— Мне едва ли пристало показываться в обществе матросов и всех тех, кто сторожит ваши товары, — колеблясь и в то же время любопытствуя, произнесла Алида.
— Этого легко избежать, — ответил моряк. — Я имею при себе образчики всего, что может понравиться вам. Но к чему такая спешка? Ночь только начинается, и олдермену потребуется немало времени для того, чтобы решить, покупать или не покупать товары по цене, которую ему назовут мои люди. Я только что вернулся из плавания, прелестная Алида, и вы не можете себе представить, какое для меня удовольствие находиться в обществе женщины.
Сама не понимая почему, Алида отступила назад; ее рука невольно потянулась к сонетке, но девушка тут же опомнилась и попыталась скрыть охватившую ее тревогу.
— Мне кажется, я не так страшен, чтобы бояться меня, — иронически улыбнувшись, продолжал удивительный контрабандист; в его голосе звучала печаль, вновь овладевшая им. — Ну звоните, звоните, и пусть слуги успокоят ваши страхи, столь естественные для прекрасного пола и потому столь милые для мужчин. Позвольте мне дернуть за шнур? Ваша маленькая ручка слишком сильно дрожит для этого.
— Никто не отзовется на звонок, все давно спят… Может, все же лучше пойти и посмотреть содержимое ваших тюков?
Странный посетитель, доставивший Алиде столько тревожных минут, бросил на нее ласковый и задумчивый взгляд.
— Таковы они все, пока не столкнутся с неприветливым и развращенным светом! — скорее прошептал, нежели проговорил он. — Если бы они всегда оставались такими! В вас редкое сочетание женских слабостей и решительности мужчины, прекрасная Алида, но поверьте, — и он приложил руку к сердцу с серьезностью, свидетельствовавшей о его искренности, — скорее небо упадет на землю, чем мои подчиненные словом или делом обидят вас. Не пугайтесь, сейчас я подам знак человеку и покажу интересующие вас образцы.
С этими словами он приложил к губам маленький серебряный свисток и тихо свистнул, сделав успокаивающий жест. Спустя полминуты в кустах послышался шорох, сменившийся настороженной тишиной, а затем какой-то темный предмет влетел в окно и с глухим стуком покатился по полу.
