Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен (читать полную версию книги TXT) 📗
Сердце в груди Рафа застучало так громко, что он испугался, как бы эти двое не услышали.
— Солдаты их арестовали?
— Конечно, чёрт возьми. Зачем же ещё они приходили?
— Старый Джайлс, он так просто не сдался, — добавил второй брат. — Те гады убили его пса — просто чтоб не лаял. Когда старый Джайлс увидел это — прям взбесился. Устроил им пару кровавых носов и чёрных глаз, пока один из тех ублюдков не дал ему по голове и не оттащил. Тогда Марджери двинулась на солдат с железной сковородкой, как старая королева воинов, но ничего хорошего из этого не вышло. В конце концов им удалось повалить её на землю и крепко связать руки, но она всё равно пыталась пинать их, когда её уводили. — Глаза парня утратили подозрительный блеск и теперь светились волнением — рассказ о хорошей драке ничего не теряет и спустя годы. — Конечно, сбежались все кожевники, хотели помочь, но мы даже приблизиться не могли — они окружили двор и наставили на нас пики. Мы легко с ними справились бы и голыми руками, но они сказали, что арестуют любого, кто посмеет вмешаться, за... за измену, — на этом слове голос понизился до благоговейного шёпота.
Рафу очень нужно было задать им вопрос, но он понятия не имел, как это сделать, не возбуждая подозрений. Эти кожевники скорей умрут, чем осудят одного из своих, но не раздумывая донесут на Рафа шерифу, особенно, если решат, что это поможет Джайлсу и его жене. Раф ещё раздумывал, как сформулировать вопрос, когда получил на него ответ.
Тот из братьев, что держал железку, так и не опустил её, а теперь поднял немного повыше.
— Солдаты пришли не одни. В дальнем конце улицы стоял коротышка, я видел. Думаю, он и привёл солдат, указал на дом Джайлса — они шли прямо туда. Никто в замке не нашёл бы этот двор, если бы не показали. Больше того, он не убегал, увидав, что случилось. Стоял там, наглый, как олень в гоне, и смотрел, словно наслаждался. Похоже, точно знал, что его-то не схватят. — Глаза парня сузились. — Тот человек, он пришёл несколько дней назад, остановился у Джайлса. Никто из нас прежде его в глаза не видел, но Марджери сказала, он ей родня. А теперь вот ты объявился, ещё один родственник. Можно подумать, она богатая наследница.
— Тот человек, — осторожно спросил Раф, — была у него сухая рука?
Оба брата кивнули и сделали ещё шаг в сторону Рафа.
— Я пришёл предупредить Марджери, что они в опасности. Тот человек... он только притворялся родственником... Марджери не знала прежде своей настоящей родни, вот и поверила.
— Жаль, что ты не пришёл пораньше, — с сожалением сказал младший.
Но старший брат вздёрнул подбородок.
— Ага, только непонятно, зачем он пытался выдавать себя за родственника. У них ведь и пенни за душой не было. И для чего бы тому человеку желать, чтобы бедного старого Джайлса забрали? Он и не изменник вовсе, просто пытался честно зарабатывать на жизнь, как и все. Почему его? Вот ты мне скажи!
Он ткнул Рафа своей железякой, не настолько сильно, чтобы ранить, просто чтобы у гостя не осталось сомнений в серьёзности его намерений, если не предоставит удовлетворительного ответа.
Раф мгновенно прикинул свои возможности. Если вытащить нож, он, пожалуй, справится с ним или даже с обоими — парни хоть и были мускулистыми, наверняка в драке медлительны и неумелы. Но он не мог позволить себе встревать в драку. Нужно побыстрее убираться отсюда. Он сглотнул и постарался убедительно изобразить что-то похожее на правду.
— Есть у Марджери один родственник, настоящий. Он священник. И он исчез. Этот, с сухой рукой, представляется беглым священником, а потом доносит на тех, кто давал ему приют.
Братья опять переглянулись, как будто были одним человеком, разделившимся надвое, и не могли ни думать, ни действовать друг без друга.
Брови старшего нахмурились так, что слились в одну линию.
— Я всю жизнь жил рядом с Марджери и никогда не слышал упоминания о священнике в её семье. И вообще, откуда тебе так много известно об этом человеке? Что у тебя с ним за дела?
— Некогда мне стоять тут и отвечать на ваши вопросы, — рявкнул Раф в надежде, что его гнев отвлечёт юнцов. — Возможно, и другие люди в опасности. Я должен предупредить их, пока не арестовали.
Он не стал ждать реакции братьев, просто повернулся и стремительно зашагал прочь, молясь, чтобы они не погнались за ним. Свернув за угол, он бросился бежать, потом прошмыгнул в тёмный двор, спрятался за вонючим чаном и прислушался. Он услышал шаги, кто-то бежал следом. Больше, чем двое братьев - видимо, они позвали других на подмогу. Раф сжался в темноте, сердце колотилось. Не только из-за кожевников.
Мартин действовал гораздо быстрее, чем ожидал Раф. Арест Джайлса и его жены означал, что шериф осведомлён о настоящей личности Мартина и его задаче. Должно быть, гонец уже в пути к королю Иоанну, и тот пришлет еще людей на поиск изменников. У Рафа не оставалось ни малейших сомнений, что Мартин, а возможно и шериф, уже разыскивают его. Теперь в Англии для него нет безопасного места. Нужно немедленно оставить страну, бежать за границу, пока Иоанн до него не добрался.
Он ничего больше не мог сделать для леди Анны. Божьей милостью, ей помогут друзья, но он не посмел бы возвращаться к ней, даже если бы знал, где она. Кроме того, если его схватят рядом с леди Анной, он подвергнет её ещё большей опасности. Однако ещё оставалась надежда, что её участие в этом деле останется нераскрытым. Что касается убийств Рауля и Хью — можно лишь молиться, чтобы не объявился кто-то, видевший леди Анну возле "Адама и Евы".
Но был ещё один человек, которого Раф не мог бросить в Англии.
Он поклялся, что вернётся за ней. Бедное глупое дитя до сих пор верит, что это она убила Рауля и Хью. Ему следовало понимать, что она на такое не способна. А она до сих пор верит, что вопреки всему сможет когда-нибудь попасть домой, в свою деревню, к Атену. Она не знает, что Атен мёртв, и что ещё хуже — Раф стоял рядом и позволил повесить Атена, хотя висеть там должен был он сам.
Он загладит свою вину перед ней. Он увезёт её в Италию и всю оставшуюся жизнь станет работать, чтобы снова сделать её счастливой, помочь забыть все страдания и потери. Между ними есть связь, которая соединяет их крепче, чем мужа с женой. Ведь в ней был Джерард, через неё Раф до сих пор связан с единственным дорогим ему человеком. Ничто и никогда не осквернит её чистоту и невинность, и он отдаст жизнь за то, чтобы этого не случилось.
Если бы Осборн сам подошёл к двери и открыл, как ждала Элена, всё могло бы закончиться одним махом. Но он не открыл. Потом она не могла понять, почему ожидала этого. В отличие от неё, человек его звания не привык сам отворять двери.
Она постучала и услышала его окрик:
— Входи!
Этот глубокий хриплый голос разорвал последние ниточки уверенности, за которые ещё цеплялась Элена. Она уже готова была сбежать, но Осборн окликнул снова.
— Входи же, чёрт возьми. Я не могу ждать всю ночь.
В голосе звучал приказ. Инстинкт подчинения, внушённый поколениями лордов и крестьян, заставил её подчиниться. Правая рука Элены отпустила рукоять кинжала и нащупала защёлку на двери. Она открыла дверь, не в силах сопротивляться.
Осборн сидел на скамье в дальней стороне маленькой комнаты, прислонившись к глинобитной стене. На коленях лежал обнажённый клинок. Он был один, но явно подстраховался.
— Закрой дверь, женщина.
Элена с трепетом подчинилась приказу и обернулась к Осборну. Узкую комнату с огромной кучей сена в глубине освещал единственный фонарь, висевший у двери. С другой стороны у стены были кучей свалены несколько соломенных лежанок с кучей грязных одеял и вытертых от многократного использования овечьих шкур. Однако позади скамьи, занятой Осборном, другой мебели не было.
— Что пялишься? — сказал Осборн. — Мне говорили, у тебя есть сведения, касающиеся моего брата. Давай, выкладывай.
Элена открыла рот, но слов не было. Она представляла всё совсем не так. Тальбот сказал ей, что Осборн ждёт информации, но ей даже в голову не пришло подумать, о чём говорить. Все мысли были сосредоточены на ударе ножом.
