- - Клюев Николай Алексеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
И сыну отдать ложесна и сосцы,—
Увы! От октябрьского солнца чугунного
Лишь кит зачинает да злые песцы.
Между 1916 и 191
8274
Улыбок и смехов есть тысяча тысяч,
Их в воск не отлить и из камня не высечь.
Они, как лучи, как овечья парха,
Сплетают то рай, то мережи греха.
Подснежная озимь — улыбка ребенка,
В бесхлебицу рига — оскал старика,
Издевка монаха — в геенну воронка,
Где дьявола хохот — из трупов река.
Стучит к потаскухе скелет сухопарый,
(А вербы над речкой, как ангел, белы),
То Похоть смеется, и души-гагары
Ныряют, как в омут, в провалы скулы.
Усмешка убийцы — коза на постели,
Где плавают гуси — пушинки в крови,
Хи-хи роженицы, как скрип колыбели,
В нем ласточек щебет, сиянье любви.
У ангелов губы — две алые птицы,
Их смех огнепальный с пером не случить.
Издохнут созвучья, и строки-веприцы
Пытаются в сердце быдлбм угодить.
Моё ха-ха-ха — преподобный в ночлежке,
Где сладостней рая зловонье и пот,
Удавленник в церкви, шпионы на слежке...
Провижу читателя смех наперед:
О борозды ртов и зубов миллионы,
Пожар языков, половодье слюны,
Вы — ярая нива, где зреют законы
Стиха миродержца и струнной весны!
275
О скопчество — венец, золотоглавый град,
Где ангелы пятой мнут плоти виноград,
Где площадь — небеса, созвездия — базар,
И Вечность сторожит диковинный товар:
Могущество, Любовь и Зеркало веков,
В чьи глуби смотрит Бог, как рыбарь на улов!
О скопчество — страна, где бурый колчедан
Буравит ливней клюв сквозь хмару и туман,
Где дятел-Маета долбит народов ствол
И Оспа с Колтуном навастривают кол,
Чтобы вонзить его в богоневестный зад
Вселенной Матери и чаще всех услад!
О скопчество — арап на пламенном коне,
Гадательный узор о незакатном дне,
Когда безудный муж, как отблеск Маргарит,
Стокрылых сыновей и ангелов родит!
Когда колдунью-Страсть с владыкою-Блудом
Мы в воз потерь и бед одрами запряжем,
Чтоб время-ломовик об них сломало кнут...
Пусть критики меня невеждой назовут.
Между 1916 и 191
8276
Всё лики в воздухе да очи,
В пустынном оке снова лик...
Многопудовы, неохочи
Мы — за убойным пойлом бык.
Объемист чан, мучниста жижа,
Зобатый ворон на хребте
Буравит клювом войлок рыжий —
Пособье скотской красоте.
Поганый клюв быку приятен,
Он песня, арфы ворожба.
И от помётных, смрадных пятен
Дымится луг, ручья губа.
И к юду, в фартуке кровавом,
Не раз подходит смерть-мясник,
Но спит душа под сальным сплавом —
Геенских лакомок балык.
Убойный молот тяжко-сладок —
Обвал в ущельях мозговых...
О, сколько в воздухе загадок,
Очей и обликов живых!
Между 1916 и 191
8277
В зрачках или в воздухе пятна,
Лес башен, подобье горы?
Жизнь облак людям непонятна,—
Они для незрячих — пары.
Не в силах бельмо телескопа
Небесной души подглядеть.
Драконовой лапой Европа
Сплетает железную сеть:
Словлю я в магнитные верши
Громовых китов и белуг!
Земля же чешуйкой померкшей
Виляет за стаей подруг.
Кит-солнце, тресковые луны
И выводки звезд-осетров
Плывут в океанах, где шхуны
Иных, всемогущих ловцов.
Услышат Чикаго с Калугой
Предвечный полет гарпуна,
И в судоргах, воя белугой,
Померкнет на тверди луна.
Мережи с лесой осетровой
Протянут над бездной ловцы, —
На потрохи звездного лова
Сбежатся кометы-песцы.
Пожрут огневую вязигу,
Пуп солнечный, млечный гусак.
Творец в Голубиную книгу
Запишет: бысть воды и мрак.
И станет предвечность понятна,
Как озими мать-борозда.
В зрачках у провидца не пятна,
А солнечных камбал стада.
Между 1916 и 191
827
8Полуденный бес, как тюлень,
На отмели греет оплечья —
По тяге в сивушную лень
Узнаешь врага человечья.
Он в тундре оленем бежит,
Суглинком краснеет в овраге,
И след от кромешных копыт —
Болотные тряские ляги.
В пролетье, в селедочный лов,
В крикливые гагачьи токи
