Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
(1932–1933)
404
Меня октябрь настиг плечистым,
Меня октябрь настиг плечистым,
Как ясень, с усом золотистым,
Глаза — два селезня на плёсе,
Волосья — копны в сенокосе,
Где уронило грабли солнце.
Пятнадцатый октябрь в оконце
Глядит подростком загорелым
С обветренным шафранным телом
В рябину — яркими губами,
Всей головой, как роща, знамя,
Где кипень бурь, крутых дождей,
Земли матерой трубачей.
А я, как ива при дороге, —
Телегами избиты ноги
И кожа содрана на верши.
Листвой дырявой и померкшей
Напрасно бормочу прохожим
Я, златострунным и пригожим, —
Средь вас, как облачко, плыву!
Сердца склоните на молву.
Не бейте, обвяжите раны,
Чтобы лазоревой поляны,
Саврасых трав, родных лесов
Я вновь испил привет и кров!
Ярью, белками, щеглами,
Как наговорными шелками,
Расшил поэзии ковер
Для ног чудесного подростка,
Что как подснежная березка
Глядит на речку, косогор,
Вскипая прозеленью буйной!
Никто не слышит ветродуйной
Дуплистой и слепой кобзы.
Меня октябрь серпом грозы
Как иву по крестец обрезал
И дал мне прялку из железа
С мотком пылающего шелка,
Чтобы ощерой костью волка
Взамен затворничьей иглы
Я вышил скалы, где орлы
С драконами в свирепой схватке,
И вот, как девушки, загадки
Покровы сняли предо мной
И первородной наготой
Под древом жизни воссияли.
Так лебеди, в речном опале
Плеща, любуются собой!
Посторонитесь! Волчьей костью
Я испещрил подножье гостю:
Вот соболиный, лосий стёг,
Рязани пестрядь и горох,
Сибири золотые прошвы,
Бухарская волна и кошмы.
За ними Грузии узор
Горит как сталь очам в упор,
Моя же сказка — остальное:
Карельский жемчуг, чаек рои
И юдо вещее лесное:
Медведь по свитку из лозы
Выводит ягодкой азы!
Я снова ткач разлапых хвои,
Где зори в бусах киноварных!
В котомке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу.
(1932–1933)
405
Я человек, рожденный не в боях,
Я человек, рожденный не в боях,
А в горенке с муравленною печкой,
Что изразцовой пестрою овечкой
Пасется в дреме, супрядках и снах
И блеет сказкою о лунных берегах,
Где невозвратнее, чем в пуще хвойный прах,
Затеряно светланино колечко.
Вот почему яичком в теплом пухе
Я берегу ребячий аромат,
Ныряя памятью, как ласточки в закат,
В печную глубину краюхи,
Не веря желтокожей голодухе,
Что кровью вытечет сердечный виноград!
Ведь сердце — сад нехоженный, немятый,
Пускай в калитку год пятидесятый
Постукивает нудною клюкой,
Я знаю, что за хмурой бородой
Смеется мальчик в ластовках лопарских,
В сапожках выгнутых бухарских
С былиной-нянюшкой на лавке.
Она была у костоправки
И годы выпрядает пряжей.
Навьючен жизненной поклажей,
Я все ищу кольцо Светланы,
Рожденный в сумерках сверчковых,
Гляжу на буйственных и новых,
Как тальник смотрит на поляны.
Где снег предвешний ноздреватый
Метут косицами туманы, —
Побеги будут терпко рьяны,
Но тальник чует бег сохатый
И выстрел… В звезды ли иль в темя?!
Кольцо Светланы точит время,
Но есть ребячий городок
Из пуха, пряжи и созвучий,
Куда не входит зверь рыкучий
Пожрать заклятый колобок.
И кто рожден в громах, как тучи,
Тем не уловится текучий,
Как сон, запечный ручеек!
Я пил из лютни жемчуговой
Пригоршней, сапожком бухарским,
И вот судьею пролетарским
Казним за нежность, [сказку], слово,
За морок горенки в глазах —
Орленком — иволга в кустах!
Не сдамся! мне жасмин ограда
И розы алая лампада,
Пожар нарцисса, львиный зев.
Пусть дубняком стальной посев
Взойдет на милом пепелище,
Я мальчуган, по голенище
Забрел в цымбалы, лютни, скрипки
Узорной стежкою от зыбки
Чрез горенку и дебри-няни,
Где бродят супрядки и лани,
И ронят шерсть на пряжу сказке.
Уже Есенина побаски
Измерены, как синь Оки,
Чья глубина по каблуки.
Лишь в пойме серебра чешуйки.
Но кто там в рассомашьей чуйке
В закатном лисьем малахае
Ковром зари, монистом бая
Прикрыл кудрявого внучонка?!
Иртыш баюкает тигренка —
Васильева в полынном шелке!..
Ах, чур меня! Вода по холки!
Уже о печень плещет сом,
Скирда кувшинок — песен том.
Далече — самоцветны глуби…
Я человек, рожденный в срубе,
И гостю с яхонтом на чубе,
С алмазами, что давят мочку,
Повышлю в сарафане дочку.
Ее зовут Поклон до земи,
От Колывани, снежной Кеми,
От ластовок — шитья лопарки —
И печи — изразцовой ярки.
Колдунья падка до Купав,
Иртышских и шаманских трав.
Авось, попимши и поемши,
Она ершонком в наши верши
Загонит перстенек Светланы,
И это будет ранным-рано,
Без слов дырявых человечьих,
Забыв о [стонах] и увечьях,
Когда на розовых поречьях
Плывет звезда вдоль рыбьих троп,
А мне доской придавят лоб,
Как повелося изначала,
Чтоб песня в дереве звучала!