Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
398
Когда осыпаются липы
Когда осыпаются липы
В раскосый и рыжий закат
И кличет хозяйка — цып, цыпы!
Осенних зобастых курят,
На грядках лысато и пусто,
Вдовеет в полях борозда,
Лишь пузом упругим капуста,
Как баба обновой, горда.
Ненастна воронья губерния,
Ущербные листья — гроши.
Тогда предстают непомерней
Глухие проселки души.
Мерещится странником голос
Под вьюгой без верной клюки,
И сердце в слезах раскололось
Дуплистой ветлой у реки.
Ненастье и косит и губит
На кляче ребрастой верхом,
И в дедовском кондовом срубе
Беда покумилась с котом.
Кошачье мяу в половицах,
Простужена старая печь, —
В былое ли внуку укрыться
Иль в новое мышкой утечь?!
Там лета грозовые кони,
Тучны золотые овсы…
Согреть бы, как душу, ладони
Пожаром девичьей косы.
(1932–1933)
399
Россия была глуха, хрома,
Россия была глуха, хрома,
Копила сор в избе, но дома
В родном углу пряла судьбу
И аравитянку-рабу
В тюрбане пестром чтила сказкой,
Чтобы за буквенной указкой
Часок вольготный таял слаже,
Сизее щеки, [чтобы] глаже,
И перстенек жарчей от вьюги,
По белый цвет — фату подруги —
Заполонили дебри дыма;
Снежинка — слезка Серафима —
Упала на панельный слизень
В семиэтажьи, на карнизе,
Как дух, лунатик… Бьют часы
По темени железной тростью
Жемчужину ночной красы.
Отужинать дождусь я гостью
Хвостастую, в козлиных рожках:
Она в аду на серных плошках,
Глав-винегретчица Авдотья.
Сегодня распотешу плоть я
Без старорусского креста,
И задом и губой лапта,
Рогами и совиным глазом!..
Чтоб вередам, чуме, заразам
Нашлося место за столом
В ничьем, бездомном, [под полом],
Где кровушка в бокалах мутных
И бесы верезжат на лютнях
Ослиный марш — топ-топ, топ-топ;
Меж рюмочных хрустальных троп
Ползет змея — хозяйка будни,
Вон череп пожирает студни,
И в пляс пустились башмаки,
Колотят в ребра каблуки.
А сердце лает псом забитым,
У дачи в осень позабытым!
Ослепли ставни на балконе,
Укрылись листья от погони
Ловца свирепого — ненастья.
Коза — подруга, — сладострастья
Бокалом мутным не измерить!
Поди и почеши у двери
Свой рог корявый, чтоб больней
Он костенел в груди моей!
Родимый дом и синий сад
Замел дырявый листопад
Отрепьем сумерек безглазых —
Им расцвести сурьмой на вазах,
Глядеться в сон, как в воды мысу
Иль на погосте барбарису!
Коза-любовница топ-топ,
И через тартар, через гроб
К прибою, чайкам, солнцу-бубну!
Ах, я уснул небеспробудно:
По морям — по волнам,
Нынче здесь, а завтра там! —
Орет в осенний переулок,
И голоса, вином из втулок,
Смывают будни, слов коросту…
Не верю мертвому погосту,
Чернявым рожкам и копытам.
Как молодо панельным плитам
И воробьям задорно-сытым!
(1932–1933)
400
Кому бы сказку рассказать,
Кому бы сказку рассказать,
Как лось матерый жил в подвале —
Ведь прописным ославят вралей,
Что есть в Москве тайга и гать,
Где кедры осыпают шишки —
Смолистые лешачьи пышки;
Заря полощет рушники
В дремотной заводи строки;
Что есть стихи — лосиный мык,
Гусиный перелетный крик;
Чернильница — раздолье совам,
Страницы с запахом ольховым.
И все, как сказки на Гранатном!
В пути житейском необъятном
Я — лось, забредший через гать
В подвал горбатый умирать!
Как тяжело ресницам хвойным,
Звериным легким, вьюгам знойным
Дышать мокрицами и прелью!
Уснуть бы под вотяцкой елью,
Сугроб пушистый — одеяло!
Чтобы не чуять над подвалом
Глухих вестей — ворон носатых,
Что не купаются закаты
В родимой Оби стадом лис,
И на Печоре вечер сиз,
Но берега пронзили сваи;
Кимена не венчает в мае
Березку с розовым купалой,
По тундре длинной и проталой,
Не серебрится лосий след;
Что мимо дебри, брынский дед,
По лапти пилами обрезан,
И от свирепого железа
В метель горящих чернолесий
Бегут медвежьи, рысьи веси,
И град из рудых глухарей,
Кряквы, стрельчатых дупелей
Лесные кости кровью мочит…
От лесоруба убегая,
Березка в горностайной шубке
Ломает руки на порубке.
Одна меж омертвелых пней!
И я один, в рогожу дней
Вплетен как лыко волчьим когтем,
Хочу, чтобы сосновым дегтем,
Парной сохатою зимовкой,
А не Есенина веревкой
Пахнуло на твои ресницы.
Подвалу, где клюют синицы
Построчный золотой горох —
Тундровый соловый мох, —
Вплетает время лосью челку;
На Рождестве закличет елку
[На] последки [на] сруб в подвал.
За любовь лесной бокал
Осушим мы, как хлябь болотца, —
Колдунья будет млеть, колоться,
Пылать от ревности зеленой.
А я поникну над затоном —
Твоим письмом, где глубь и тучки,
Поплакать в хвойные колючки
Под хриплый рог лихой погони
Охотника с косой зубастой.
И в этот вечер звезды часто,
Осиным выводком в июле,
Заволокут небесный улей,
Где няня-ель в рукав соболий
Запрячет сок земной и боли!