Описание Отечественной войны в 1812 году - Михайловский-Данилевский Александр Иванович (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Числительная сила 1-й и 2-й армий заключалась, по строевому рапорту, представленному Князем Кутузовым при первом донесении Государю, в 95 734 человеках. В том же донесении он говорит, что, по сведениям, которые нашел он в армии, полагали у Наполеона 165 000 человек, но что, по его мнению, столько войск у неприятеля быть не может. Князь Кутузов просил также о присоединении к армии некоторых резервов, формировавшихся в низовых губерниях. В ответ Государь удостоил Князя Кутузова следующим рескриптом: «Соображаясь с присланными от вас рапортами, нахожу: 1) Что наличное число людей в армиях показывается кавалерии и пехоты 95 734 человека, поступают из корпуса Милорадовича 15 589, собранных из разных мест 2000, что и составляет 113 323 человека; сверх того не включены в рапортах находящиеся в отдельных отрядах полки, с коими уповательное число армии составлять будет 120 000 человек. 2) Мнение ваше, полагающее донесение о состоянии неприятельских сил в 165 000 увеличенным, оставляет Меня в приятной уверенности, что вышеозначенное число усердных русских воинов, под предводительством опытного и прозорливого полководца, поставит преграду дальнейшему вторжению наглого врага и, увенчав вас бессмертной славой, передаст имя ваше потомству, как избавителя Москвы, а вверенное вам воинство украсится вечными лаврами. 3) Касательно упоминаемого вами распоряжения о присоединении от Князя Лобанова-Ростовского новоформируемых полков, Я нахожу оное к исполнению невозможным, по неготовности еще сих полков, а особливо по необходимости иметь устроенное войско для образования и содержания нового рекрутского набора, по коему поступает до 180 000 рекрут, которых и предполагается содержать и образовать при сих новоформируемых полках, без чего и самый сбор рекрутов учинится невозможным. Посему Я нахожу необходимым, дабы вы формируемых Князем Лобановым и Генерал-Лейтенантом Клейнмихелем полков в армию не требовали на первый случай, а по мере приготовления рекрутов они будут немедленно доставляться во вверенные вам армии, коих усиление ныне можете произвести, помещая в оные внутренние ополчения. Московская сила, с приписанными к ней губерниями, составляет до 80 000 человек, кои, не переменяя ни своего предназначения, ни одежды, могут весьма служить в армиях, даже быв размещены при регулярных полках» [246] .
Князь Кутузов известил Тормасова и Чичагова о своем прибытии к войскам и намерении принять генеральное сражение. Посланные к ним повеления были следующего содержания:
1) Тормасову: «Вы согласиться со мной изволите, что в настоящие критические для России минуты, тогда, как неприятель находится в сердце России, в предмет действий ваших не может уже входить защищение и сохранение отдаленных наших Польских провинций. Но совокупные силы 3-й армии и Дунайской должны обратиться на отвлечение сил неприятельских, устремленных против 1-й и 2-й армий. А посему, собрав к себе все силы Генерала Эртеля, у Мозыря находящиеся, и Генерала Сакена в Житомире, идти с ними вместе с вашей армией и действовать на правый фланг неприятеля. За сим Адмирал Чичагов, перешедший уже со всей армией, сего месяца 17-го числа, Днестр у Каменца, примет на себя все те обязанности, которые доселе в предмет ваших операций входили и, занимая действиями своими пункты, ныне вами оставляемые, содержа беспрерывную коммуникацию с вами, операциями своими содействовать должен всеми силами общей цели, о чем я ему с сим пишу. С сим нарочным буду я ожидать уведомления вашего о тех мерах, какие вы по сему предпринять изволите, о пунктах ваших операций, равно и сведения о состоянии настоящих сил ваших».
2) Извещая Чичагова о данном Тормасову назначении, Князь Кутузов присовокупил: «Прибыв к армии, я нашел неприятеля в сердце древней России, так сказать, под Москвой.
Настоящий мой предмет есть спасение Москвы самой, а потому не имею нужды изъяснять, что сохранение некоторых отдаленных Польских провинций ни в какое сравнение с спасением древней столицы Москвы и самых внутренних губерний не входит».
Таковы были распоряжения Князя Кутузова вообще насчет четырех подведомственных ему армий [247] . Что касается до внутреннего управления первых двух, поступивших под его непосредственное начальство, то он объявил, приказом от 18 Августа, что Князь Багратион и Барклай-де-Толли сохраняют власть, присвоенную им по званию Главнокомандующих над их армиями. Лично при себе составил он особенный штаб и велел Беннигсену состоять при нем «на таком основании, как начальники главных штабов относительно к каждому из Главнокомандующих армиями». Полковник Кайсаров был назначен дежурным Генералом, а Генерал-Майор Вистицкий Генерал-Квартирмейстером 1-й и 2-й армий; впоследствии место его занял Полковник Толь.Окончив первоначальные распоряжения, Князь Кутузов обратился к доблестным, злополучным смолянам, в следующем печатном объявлении: «Достойные Смоленские жители, любезные соотечественники! С живейшим восторгом извещаюсь я отвсюду о беспримерных опытах в верности и преданности вашей к Престолу Августейшего Монарха Нашего и к любезнейшему Отечеству. В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа. Вы исторгнуты из жилищ ваших, но верой и верностью твердые сердца ваши связаны с нами священными, крепчайшими узами единоверия, родства и единого племени. Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущества, наложить на вас тяжкие оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы Россияне! Царство Российское издревле было едина душа и едино тело. Оно всегда подвигалось волей своих Самодержцев и пламенной любовью к ним и к Отечеству своему. Да подкрепит Всевышний многотерпение ваше, любезнейшие и достойнейшие соотечественники! Да услышит моления ваши, да поможет вам свергнуть с себя иго и да водворит паки во единое семейство мир, тишину, славу и благоденствие, коими доселе мы наслаждались».
От царева займища до Бородина
Отступление от Царева Займища к Бородину. – Местность Бородина. – Диспозиция. – Наполеон готовится к сражению. – Движение неприятелей из Гжатска. – Дело 24 Августа. – Числительная сила и нравственное состояние воюющих армий.
Позади Князя Кутузова, до Москвы, не было более регулярных войск. Хотя формирование земской силы 2-го округа, губерний: Тульской, Калужской, Рязанской, Владимирской, Ярославской и Тверской, приходило к окончанию, но ополчения еще не выступали из пределов своих губерний. У них, как и у ополчений Смоленского и Московского, полки которого не все еще присоединились к армии, почти не было огнестрельного оружия. Вообще они едва имели подобие военного устройства. За месяц взятые от сохи, отуманенные быстрым переходом от пашни в стан воинский, обутые в лапти, с кольями вместо пик, они хотя горели усердием сразиться, но нельзя еще было вести их в правильный бой с опытными полками Наполеона. На скорое содействие отдельных армий Князю Кутузову также не можно было полагаться, по причине отдаленности их: Тормасов стоял за Стырем, Граф Витгенштейн против Полоцка, Чичагов переходил через Днестр. От Гжатска до Москвы не находилось ни крепости, ни укрепленного лагеря, где бы удобно было, хотя на короткое время, удержать превосходного неприятеля или, пользуясь ими, маневрировать. Следственно: оставалось избрать выгодное место для сражения, которого требовали не только блага Государства, но и самая честь Российского оружия, дать битвой отпор Наполеону и потом действовать по обстоятельствам. С сей целью были посланы офицеры для отыскания позиции, и 19 Августа армия выступила из Царева Займища. В тот же день прошла она через Гжатск и ночевала при деревне Ивашковой, 20-го продолжала отступление к Дурыкину, 21-го к Колоцкому монастырю и 22-го потянулась к Можайску. Во время сих маршей Князь Кутузов пополнил полки резервами, приведенными Милорадовичем, который, по сдаче их, принял начальство над двумя корпусами: Багговута и Графа Остермана. Генералам приказано отослать к полкам кавалеристов и казаков, бывших у них на посылках, и ограничиться конвоями, какие определялись полевым учреждением. Всем чинам подтверждено: ни под каким видом не иметь обозов более того числа, какое назначено каждому. Между тем посланные в тыл армии офицеры донесли, что, не доходя 11 верст до Можайска, отыскано крепкое место, при селе, имя которого разве тогда изгладится из памяти веков, когда померкнет солнце, озаряющее Россию, – говорим о селе Бородине.
