Что на самом деле сказал апостол Павел - Райт Том (читать книги онлайн txt) 📗
Тезис, согласно которому Павел считает Иисуса Царем, Мессией и, собственно, об этом проповедует, воспринимается нынешними исследователями Нового Завета весьма неоднозначно, и далее, чтобы как–то оправдаться, я хотел бы показать, как он «работает» на практике.
Итак, вернемся к третьему–четвертому стихам первой главы Послания к Римлянам, в которых, как мы видели (см. «Четыре части благовестил об Иисусе»), Павел кратко и емко рассказывает о себе и о целях своего послания.
Многие исследователи, отказывающиеся признавать, что Павел видит в Иисусе Царя, как правило, «проскакивают» мимо зачина: им не терпится поскорее добраться до того, что они считают настоящим вступлением к посланию, то есть к 16–17–му стихам, в которых Павел говорит о праведности Божьей (об этом мы еще поговорим в свое время). Таким образом, они опускают 3–4–й стихи как этикетную формулу, к которой Павел, по их мнению, прибегает лишь затем, чтобы польстить своим читателям, хотя ему самому такая манера думать и выражаться несвойственна. Однако было бы нелепо предполагать, что Павел, который постоянно использует «приветственные клише», чтобы ввести читателя в содержание текста, стал бы в столь важном месте столь ответственного послания вводить столь витиеватую формулу, если бы не хотел таким образом не только заявить о своих убеждениях, но и намекнуть, о чем пойдет речь дальше. Чтобы это доказать, понадобилась бы подробная экзегеза всего Послания к Римлянам, здесь же я ограничусь тем, что попытаюсь показать, почему «богословие Царя» мы вправе считать ядром всей Павловой мысли.
В формуле, которую сам Павел называет «благовестием», содержится упоминание о Давиде. Из многочисленных еврейских источников, в том числе рукописей Кумрана, мы знаем, что в иудейской традиции царство Мессии напрямую связывалось с Сыном Давидовым. Известно, по крайней мере, несколько библейских текстов, на которые могли опираться подобные представления. Чаще всего в этом контексте упоминается седьмая глава Второй книги Царств. Устами пророка Нафана Бог обещает Давиду «устроить ему дом»: когда Давид умрет, Бог восставит его семя, утвердит потомка Давида на троне и, далее говорит Бог, «Я буду ему Отцом, а он будет Мне сыном». Обетование повторяется в соответствующем месте Первой книги Паралипоменон и, конечно, в «царских» псалмах, в частности, во 2–м и 89/88–м. Можно с уверенностью сказать, что на этих фрагментах основывалась большая часть иудейских представлений о грядущем Мессии.
Следовательно, когда Павел говорит, что проповедует обещанное «в святых писаниях», а главный герой его «Евангелия» — потомок Давидов, «открывшийся Сыном Божьим», отрицать, что он опирается именно на эти бесспорно мессианские для иудейской традиции тексты, значило бы уподобиться лорду Нельсону, который всматривался незрячим глазом в телескоп. Иными словами, Павлова проповедь — не просто весть о возможности спасения, пришедшей благодаря некоему человеку по имени Иисус, известному также (по крайней мере, Павлу) как «Христос». Павел возвещает о том, что в Иисусе исполнились все мессианские обетования спасения. Он — Царь не только Израиля, но всей вселенной. Когда в стихе 5–м Павел впрямую говорит о том, что Бог послал его покорить Царю Христу все народы, он, несомненно, имеет в виду глубоко укоренившиеся в умах его слушателей мессианские представления. Проходящие сквозь весь текст настойчивые напоминания о том, что в Иисусе исполнились обетования, данные «дому Авраамову», что Иисус, в отличие от Израиля, всегда оставался послушен и верен Богу, что Он, Мессия Израилев по плоти, отныне стал Господом всей вселенной, дают нам полное право утверждать: третий–четвертый стихи первой главы определяют центральную тему послания в целом. Таким образом, все Послание к Римлянам — это «богословие Царя».
Таково же, на мой взгляд, богословие Послания к Галатам. Взять хотя бы пространное рассуждение, которое начинается с первых стихов третьей главы и заканчивается на одиннадцатом стихе четвертой. Все оно — о том, что данные Аврааму обетования исполнились в Мессии, то есть «во Христе». Во многих иудейских текстах исполнение данных Аврааму обетовании естественным образом связывалось с приходом «Мессии из дома Давидова». Есть ли в рассматриваемом нами фрагменте иные, нежели частое употребление слова «Христос», указания на то, что Павлу также был свойственен подобный ход мыслей?
Безусловно. Центральный образ всего рассуждения — образ «семени», истинного семени Авраамова, в котором исполнились все обетования. Как полагают некоторые исследователи, он непосредственно соотносится с восходящими к вышеупомянутым пророчествам мессианскими обетованиями, в которых Мессия именуется «семенем Давидовым». Более того, в ключевой фразе своего построения Павел отсылает своих читателей к другому столь же известному мессианскому пророчеству, содержащемуся в Быт 49:10.
Это обетование, которое часто цитировали и скрупулезно изучали иудеи в период Второго Храма, перевести довольно трудно, но можно сказать, что в то время оно понималось примерно так: «Скипетр не отойдет от Иуды, доколе не придет тот, кому он принадлежит по праву». Иными словами, дом Иуды будет главенствовать до тех пор, пока не исполнятся обетования о Мессии. И ключевую фразу «доколе не придет», и мотив ожидания, после которого осуществится обещанное, — все это мы находим в Гал 3:19: закон был дан «по причине преступления, до времени пришествия семени, к которому относятся обетования». В рассуждения об Аврааме таким образом вводятся и «богословие Царя», и соответствующая экзегеза. И наконец, мы видим: чем ближе к концу фрагмента, тем чаще появляется в нем слово «Христос». Тем самым, на мой взгляд, Павел подводит к идее «становления народа Мессии»; христиане для него «во Христа крестившиеся», «во Христа облеклись», «Христовы». Чтобы не увидеть здесь мессианского подтекста, нужно быть лордом Нельсоном.
Третья глава Послания к Галатам плавно перетекает в четвертую, в которой Павел уже открыто говорит об Иисусе как о Мессии. Он — Господь и Владыка всего сущего, Сын Божий (это царский титул, вспомним хотя бы Пс 2 и 90/89), тот, кто покорит язычников и освободит истинный народ Израилев. Своим пришествием и деяниями Он явил истинного Бога. Таким образом, «евангелие Бога» было, действительно, «благовестием Бога о Сыне Своем». Для Павла же оно было повествованием о распятом и воскресшем Иисусе из Назарета — Царе Иисусе, обетованном Мессии Израилевом.
Финальная часть Павлова благовестил очень близка к тому, что Псалмопевец говорил об истинном Царе из рода Давидова:
