Дары и анафемы - Кураев Андрей (протодиакон) (книги бесплатно txt) 📗
Чему противостояли Церковь и наука? Вот наисовременнейший образчик оккультно-розенкрейцерских космогоний: «Сатурн был первородным сыном Сириуса и братом-близнецом Урана. Но ярый Уран уявился Владыкой солнечным и стал соперником Сатурна. Сатурн оявился потом самым блестящим и страстно напряжённым Солнцем, много обширнее Урана, в силу поглощения им многих солнц, комет и лун. Он стал самым прекрасным солнцем, но пустоцветом, из-за отсутствия в нем космического магнетизма, который необходим для правильного развития солнечной системы. И он был смещён Ураном. Люцифер имел в своём организме все особенности состава Сатурна и яро развил мощь уплотнения тонких оболочек. Тем самым он способствовал развитию интеллекта и уявился на гордыне, стал мощным соперником Урана. Но Уран обладал высшими вибрациями и приобрёл высшее знание. Солнечный Иерарх Урана вместе с Люцифером оявились на Земле — и Уран стал соперником Люцифера. Он оявился на призыве нового Солнца, ставшего центром нашей солнечной системы, — и Сатурн должен был отойти» [79].
Да, по мере вытеснения христианства из общественной, культурной, университетской жизни старые тени вновь начали сгущаться. Астральные мифы, оккультизм, и, вслед за ними, гомосексуализм [80] снова вернули себе прописку в высокой европейской культуре. Снова модно сливать все религии в одну, вовлекая христиан в языческие игры [81].
Тревожнее же всего то, что разговоры о религиозном плюрализме и терпимости вновь начинают вестись с такими стальными интонациями в голосе, что христиане ощущают себя на пороге новых гонений [82].
Это ещё один урок христианства: умение жить, строить, работать, даже если знаешь, что твоя святыня будет разрушена. Это урок эсхатологической этики. Мы знаем, что однажды мы станем совсем чужими для мира официальной и массовой культуры. Знаем, что мраком застлан горизонт человеческой истории (имя этому мраку в христианском богословии — «царство антихриста»). Но это не повод для отчаяния и капитуляции. К каждому из христиан обращён совет мудрого Остромысла из сказки К. Льюиса «Последняя битва»: «Я был с ним в его последний час, и он дал мне поручение к Вашему Величеству — напомнить Вам, что миры приходят к концу, а благородная смерть — это сокровище, и каждый достаточно богат, чтобы купить его» [83].
ЕСЛИ БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ
КАК СРАВНИВАТЬ ВЕРЫ?
Приступая к изучению истории религии, надо быть готовым сделать одно, может быть, неприятное открытие. Надо открыть и признать, что религии действительно и всерьёз различны. Когда все вокруг твердят, что «все религии совершенно равнозначны и пути познания вечной Истины едины» [84] и разные религии суть всего лишь разные пути к одной и той же Цели, что разница между религиями лишь в некоторых обрядах, но по сути они все учат одному и тому же — то нужна некоторая самостоятельность мысли и зоркость зрения, чтобы заметить, что мода все-таки ошибается. Религии — различны.
В IX в. до Р. Хр. ассирийский правитель Ассурнаширпал II описывает свои деяния: «Добравшись до города, где правил Хуллайя, я послал все свои войска на штурм, в жестокое сражение, и я победил. Во время битвы погибли шестьсот солдат противника. Я бросил в костёр и сжёг три тысячи жителей, ставших моими заключёнными, не оставляя никого в заложники, но не стал убивать самого Хуллайя. Я разложил на земле их трупы, и я принёс там в жертву их юношей и девушек. С Хуллайя я заживо содрал кожу и растянул её на крепостной стене города Дамдаммуша, который я разрушил и предал огню» [85]. Такие жертвоприношения были традицией. В VII веке до Рождества Христова другой ассирийский властитель Ашшурбанапал так описывает свою религиозную деятельность по умирению великих богов, оскорблённых тем, что народ их недостаточно почитал: «Мой дед Синаххериб был закопан, в жертвоприношение ему, закопал я этих людей живыми. Их плоть скормил я псам, свиньям, воронам, орлам. Совершив эти дела и так умиротворив сердца великих богов, моих владык» [86].
И традиция, свидетельства которой только что приведены — это традиция религиозная, а, значит — духовная.
Можно ли сказать, что это лишь обрядовая разница с той религией, которую в те века начинал исповедовать соседний народ, народ Израиля? Его пророкам Бог говорил: Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся (Ис. 58, 6 — 7).
Так что — путь Исайи и путь Ашшурбанапала — это разные пути к одной и той же Цели? Рериховка заклинает: «Но мы с вами знаем, что в основе каждой религии лежит высочайшая нравственность её основателя» [87]. Полно-те — честнее было бы сказать не «знаем», а «верим». Если же действительно знать историю религий с её зачастую страшными страницами, то от практики и вероучений очень многих религий будет невозможно умозаключить к «величайшей нравственности» их основателей…
Религии все-таки действительно различны. Эти различия надо замечать, сопоставлять, и — оценивать.
Именно последнее вызывает наибольшее недоумение у современного светского сознания. Разве можно оценивать религии по шкале «хуже-лучше», «выше-ниже», «совершеннее-примитивнее»? Разве все религии не одинаково ценны с духовно-нравственной точки зрения? Не будет ли проявлением нетерпимости и шовинизма отдать предпочтение одной религии перед другими, пусть даже весьма отличными? Как можно сравнивать религии между собой? Каждый народ и каждая эпоха выбирают себе формы религиозной жизни, которые им по размеру и по вкусу. Корректно ли называть религию европейцев более высокой и совершённой, чем религия японцев? Или споры между религиями о том, какая из них истиннее всего — лишь споры между поклонниками смокингов и сторонниками джинсов? Разные люди выбирают разную одежду. Это только естественно. Кто возьмётся доказывать преимущество джинсовой пары перед костюмной тройкой, или же выявлять недостатки спортивного стиля по сравнению с вечерними платьями?
Разные стили и модели одежд можно было бы сравнивать и выставлять им оценки по шкале «лучше — хуже» лишь в том случае, если бы у нас было ясное представление об «идеальной одежде». Тогда можно было бы сказать: поскольку вот именно этот вид одежды по таким-то параметрам не соответствует образу идеальной одежды, мы имеем право сказать, что этот стиль несовершенен.
Так и в мире религии можно оценочно сопоставлять религии лишь в том случае, если у нас есть некоторое представление о том, какой могла бы быть идеальная религия. Можем ли мы представить такую, идеальную религиозную формулу?
Как ни странно — да. Чтобы это осознать, даже не нужно становиться лично религиозным человеком. Можно считать, что Бога вообще-то нет, и что религии не более чем попытки человеческого религиозного ума мыслить об Абсолютном. И вот так, “со стороны”, взглядом не богослова, а “религиоведа” можно посмотреть на многообразие религиозных учений и заметить: религии в схожих словах и образах говорят о Непостижимом и Беспредельном. Конечно, это всё человеческие слова и проекции человеческих представлений на Непознаваемое. Любая такая попытка “проекции” человеческого на Сверхчеловеческое есть определённая дерзость.
Но разные религии решаются разные человеческие свойства “узнать” в Абсолютном бытии. Некоторые решаются признать в Божестве — Разум. Некоторые — Действие. Некоторые — Закон. Некоторые — Силу. И вот, предположим, что мы встречаем двух проповедников, один из которых говорит: “Я в Боге вижу Творца, Вечный Вселенский Разум, Владыку и Судию…” [88]. А второй дополняет: “Да, вы правы, все это можно и должно сказать о Боге. Но я бы дерзнул добавить ещё одно имя к тем, что вы назвали… Ещё Бог есть Любовь…”.
79
Рерих Е. И. Письмо в Харбин, полученное там 17. 11. 1953. // Рерих Е. И. Огонь неопаляющий. М., 1992. С. 76-77.
80
«Ледбитер лично интересовался судьбой своих подопечных, и рядом с ним, как правило, находились один-два юных мальчика, доверенных ему родителями на воспитание. Эти мальчики и стали причиной его краха. 25 января 1906 г., когда Ледбитер был на пике популярности в Теософском Обществе, миссис Хелен Деннис из Чикаго, мать одного из любимцев Ледбитера — Робина Денниса, написала Анни Безант письмо, обвинив её партнёра в том, что тот учит мальчиков мастурбировать под видом оккультных упражнений, и намекнув, что эта мастурбация — только прелюдия к удовлетворению гомосексуальной похоти. Один мальчик сказал по этому поводу: "Думаю, что хуже всего в этом то, что он каким-то образом заставил поверить меня, что все это — теософия»… Когда миссис Безант спросили, почему же её оккультные способности не предостерегли её против Ледбитера, она неудачно сослалась на тот факт, что сама Е. Блаватская некогда пригласила Оскара Уайльда вступить в Теософское общество, не заподозрив о его увлечении юношами. Если даже Блаватскую подвели оккультные способности, спрашивала Анни Безант, то почему её собственные силы должны быть непогрешимыми?… В течение нескольких Безант вместе с Ледбитером регулярно по ночам посещала Учителей в астральном теле. С этими визитами было связано много важных моментов, поскольку все серьёзные решения в Теософском Обществе должны были получить одобрение Учителей. Анни часто ссылалась на эти санкции. Но согласно теософской доктрине. Посвящёнными могли стать только люди, чистые сердцем и телом; а общаться с Учителями могли только Посвящённые. Если Ледбитер был грешен, он не мог стать Посвящённым, а если он не был Посвящённым, то никаких визитов к Учителям быть не могло. Что же тогда означали красочные воспоминания Анни о совместных с Ледбитером беседах с Учителями?! Ледбитер утверждал, что разъяснением сексуальных вопросов он намеревался сохранить целомудрие своих подопечных, перенаправить их эротическую энергию на более высокий духовный план и освободить их от чувства вины. Осудив Ледбитера,… Олькотт вскоре пожалел о своём поспешном решении, и Братство Учителей единодушно призвало его раскаяться. Кут Хуми, Мория и Серапис являлись к постели больного не только, когда он был один, но и в присутствии Анни, миссис Руссак и мисс Ренда. Учителя советовали Олькотту простить Ледбитера и даже продиктовали ему письмо, которое можно назвать шедевром уклончивости и туманности» (Вашингтон П. Бабуин мадам Блаватской. История мистиков, медиумов и шарлатанов, которые открыли спиритуализм Америке. М.,1998, сс. 146-149).
81
Случай из жизни: «православный» целитель настойчиво советует православному пациенту практиковать уринотерапию (лечение мочой). В ответ на робкое возражение пациента — «Мне батюшка в церкви не разрешил пить мочу, говорит, что это грех и язычество» — «целитель» терпимо отвечает: «Батюшка не совсем прав. Можно применять урину, надо только чтобы она протекла по кресту или иконе».
82
О грядущих гонениях на христиан — моя книга «О нашем поражении» (М., 1999) и глава «Оккультный коммунизм» в первом томе книги «Сатанизм для интеллигенции» (М., 1997).
83
Льюис К.С. Хроники Нарнии. М., 1993. С. 452.
84
Мурашкина Т. И. Защитим Великие Имена Рерихов и Е. П. Блаватской // Новая эпоха. Проблемы. Поиски. Исследования. М.,-Рига, 2000, № 1 (24), С. 10.
85
Цит. по: Боттеро Ж. Рождение Бога. Библия через призму истории. М., 1998, с. 76.
86
цит. по: Якобсен Т. Сокровища тьмы. История месопотамской религии. — М.,1995, с. 260. Справедливости ради замечу, что это время глубокого кризиса шумеро-вавилонской религиозной традиции, когда в ней усиливается влияние оккультно-магических практик и верований.
87
Мурашкина Т. И. Защитим Великие Имена Рерихов и Е. П. Блаватской // Новая эпоха. Проблемы. Поиски. Исследования. М.,-Рига, 2000, № 1 (24), С. 10.
88
Для Платона Бог есть прежде всего Разум: «Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог гораздо более, чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых. Поэтому кто хочет быть любезным богу, непременно должен насколько возможно ему уподобиться. В силу этого кто из нас рассудителен, тот и любезен богу, ибо подобен ему» (Платон. Законы 716а).
