Закон успеха - Хилл Наполеон (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Для того, кто хорошо знаком с работой лабораторий психологии, ясна очень большая аналогия между феноменами религиозного бдения и гипнотического сеанса В обоих случаях внимание и интерес привлечены необычной процедурой; элементы тайны и благоговения внушаются словами и действиями, рассчитанными на пробуждение некритического восприятия; чувства притупляются монотонной речью, произносимой, однако, выразительным и повелительным тоном; и наконец, внушение произносится безапелляционным, внушающим голосом, знакомым всем посетителям гипнотических сеансов. Субъект в обоих случаях подготовлен к финальному внушению или приказу предыдущими, менее значительными внушениями и приказами, типа «Встань» или «Смотри сюда» и т. д. — в случае гипноза — и «Все, кто так думает, встаньте» и «Все, кто хочет стать лучше, встаньте» и т. д. — в случае религиозного проповедника. Внушаемые субъекты уже на ранних стадиях привыкают к подчинению. И наконец финальный приказ «Вставайте — немедленно — сюда — немедленно — идите,я говорю, идите, идите, ИДИТЕ!» и т. д.; все вскакивают, бросаются вперед. Все это почти совершенно одинаково как в гипнотическом эксперименте или сеансе, так и в религиозном бдении. Каждый хороший религиозный лидер способен стать хорошим гипнотизером, и каждый хороший гипнотизер может стать хорошим религиозным проповедником, если это его заинтересует.
Во время бдения проповедник, делающий внушение, обладает преимуществом: он может сломить сопротивление слушателей, обратившись к их чувствам и эмоциям. Рассказы о матери, доме и небе; песни типа «Скажите маме, что я буду с ней»; обращение к самым интимным и священным ассоциациям из прошлого — все это вызывает у слушателя состояние эмоциональной восприимчивости и делает особенно податливым к внушениям. Дети и истерические женщины особенно податливы на такое внушение. Чувства их возбуждены, на волю действуют молитвы, песни и личные обращения проповедника и окружающих.
В этот момент возрождаются самые святые воспоминания, на мгновение восстанавливается прежнее состояние ума. «Где же сегодня мой мальчик» вызывает слезы у тех, для кого священны воспоминания о матери, и слова о том, что мать находится на благословенном небе, а ребенок отрезан от нее, если не принял веру, способны многих побудить к действиям. Во время бдения используется и элемент страха — конечно, не в таких размерах, как раньше, но все же значительно и более тонко. Аудитории внушается страх перед внезапной смертью в необращенном состоянии, и проповедник спрашивает: «Почему это не может случиться сейчас — сегодня вечером?» И его слова сопровождаются гимном: «Чего же ты ждешь, дорогой брат?» Как говорит Дейвенпорт:
«Хорошо известно, что использование символических образов сильно действует на эмоции аудитории. Словарь проповедников изобилует такими образами: крест, корона, ангельская лента, ад, небо. Яркое воображение, сильные чувства и вера — состояния разума, благоприятные для внушения и импульсивных действий. Известно также, что влияние толпы очень сильно и принудительно сказывается на индивидуальном грешнике. Обращение на таких бдениях начинается с легкого социального давления и иногда не выходит за его пределы. Проповедник в молитвах и проповеди обличает и запрещает все новые мысли и идеи. Все это повышает восприимчивость к внушению. И если внушение проводит человек с таким высоким гипнотическим потенциалом, каким обладали братья Уэсли, отдельные члены толпы впадают в состояние, напоминающее истерию. И даже если этот пункт не достигнут, все равно слушатели оказываются очень податливы к внушениям».
Те, кто поддается внушению, подвергаются дальнейшей обработке проповедником или его помощниками. Таких людей призывают отказаться от собственной воли и «предоставить все Господу». Им говорят: «Отдайтесь Господу сейчас, немедленно, в эту минуту»; или «Поверь сейчас — и ты спасен»; или «Разве ты не отдашь себя Иисусу?» и т. д. С ними и о них молятся, им на плечи кладутся руки; все эти эмоциональные внушения заставляют грешников «сдаться».
Старбак в «Психологии религии» приводит рассказы тех, кто был обращен на подобных бдениях. Один их таких людей пишет:
«Моя воля казалась в полном подчинении других, особенно проповедника М. Никакого интеллектуального элемента не осталось. Чистое чувство. За ним последовал период экстаза. Я хотел делать добро и призывал к тому же остальных. Но состояние моральной экзальтации продолжалось недолго. За ним последовало возвращение к ортодоксальной религии».
Вот что говорит Дейвенпорт в ответ на возражение, что прежние методы обращения во время бдений ушли вместе с грубой теологией прошлого:
«Я особенно это подчеркиваю, потому что хотя использование иррационального страха в бдениях в основном прекратилось, не прекратилось использование элементов гипноза. Напротив, оно только усилилось, потому что не стало воздействия ужаса. И, конечно, это вовсе не «духовная» сила в высоком и ясном смысле, скорее она жуткая, аномальная и тайная. Сам метод должен быть тщательно очищен, прежде чем приобретет какую-нибудь духовную ценность. Он примитивен и относится к миру животных, к первобытным средствам. В такой грубой форме его используют кошки, когда охотятся на беспомощных птиц, или индейские шаманы во время своих магических танцев. Использование такого метода по отношению к маленьким детям — что нередко случается — в высшей степени опасно из-за их сильной внушаемости. Не вижу, каким образом судороги и внушение в самых грубых формах могут быть полезны даже закоснелым грешникам, а относительно большинства людей это самое настоящее злоупотребление. Мы стараемся не допустить знахарства в акушерстве. Вообще тех, кто способствует деликатному процессу рождения нового существа, следует специально готовить и настраивать против психологического знахарства».
Те, кто одобряет методы, используемые во время бдений, признают, что умственное внушение играет в них большую роль, но считают, что оно может быть использовано как в дурных целях, так и в хороших— для блага людей или наоборот. Признавая это, такие добрые люди считают внушение во время бдений «законным методом нападения на крепость дьявола». Но если тщательно рассмотреть все последствия, аргумент оказывается несостоятельным. Прежде всего эмоциональное, невротическое, истерическое состояние, испытываемое во время бдений, отождествляется с духовным подъемом и моральным возрождением, сопровождающими истинные религиозные чувства. Подделка приравнивается к подлинному — злые лучи психически больной луны с оживляющими лучами духовного солнца. Гипнотическое состояние приравнивается к истинной духовности. Для тех, кто знаком с этими двумя классами состояний, между ними огромная разница.
Чтобы показать, откуда дует ветер современной религиозной мысли, предлагаем отрывок из книги преподобного доктора Джорджа А. Гордона, отставного пастора «Новой церкви старого Юга» в Бостоне. Книга называется «Религия и чудеса».
«Для этой цели профессиональные проповедники, с их организацией, штатом репортеров, которые делают их фигуры отвечающими надеждам добрых людей, с их системой рекламирования, с подавлением всех критических замечаний, с призывом к эмоциям и способам, которые не имеют ничего общего с божественной благодатью и не могут вести к праведности, — совершенно непригодны. Мир ждет проницательности, страстности, простоты и строгой правдивости иудейских пророков; он ждет широты и моральной энергии христианских апостолов, ждет учителей, которые, подобно Христу, обладают мощным умом и сильным характером».
Хотя во многих случаях люди, привлеченные эмоциональным возбуждением бдения, ведут впоследствии достойную религиозную жизнь в соотвествии с высокими духовными принципами, не меньше примеров того, что бдения оказывают лишь временное воздействие, и когда возбуждение проходит, в людях развивается равнодушие и даже вражда к истинным религиозным чувствам. Реакция часто равна первоначальному воздействию. Последствия таких «регрес-сов» хорошо известны всем церквям, практикующим бдения. В других случаях простое пробуждение внушаемости и эмоциональной возбудимости приводит к повторным «обращениям» на каждом бдении и последующему «регрессу» после того, как воздействие встречи ослабевает.
