Заблуждения толпы - Бернстайн Уильям Дж. (читать книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
За двенадцать лет после публикации этого романа Лахэй и Дженкинс написали еще пятнадцать продолжений и приквелов, которые вместе охватывают всю диспенсационалистскую последовательность событий, от рождения злодея Карпатии методами генной инженерии до установления (последнего) Грядущего царства.
Первые тома цикла продавались тиражами по несколько сот тысяч экземпляров каждый, но к четвертому тому молва подняла цикл на вершину списка бестселлеров «Нью-Йорк таймс»680. Первоначальный тираж восьмого тома составил 2,5 миллиона экземпляров. В 2001 году продажи десятого тома, взлетевшие к небесам после сентябрьских терактов, потеснили «Покрашенный дом» Джона Гришэма с места бестселлера года (впервые с 1995 года Гришэм лишился этого титула); случай тем более показателен, что в списках бестселлеров, как правило, не учитываются продажи в религиозных книжных магазинах, а здесь на них приходилась треть продаж. Фактически каждый десятый американец прочитал хотя бы одну из книг цикла, а четверть американцев слышала о них681.
Общий объем продаж цикла уже превысил 65 миллионов экземпляров. В 2002 году Лахэй и Дженкинс попали на обложку журнала «Тайм», а два года спустя – на обложку «Ньюсуик»; затем они оба взялись творить самостоятельно, и Лахэй в 2004 году перешел из религиозно-ориентированного издательства «Тиндейл хаус» в издательский концерн «Рэндом хаус», получив аванс в 45 миллионов долларов на новый цикл682.
Столь грандиозный успех привлек внимание критиков к диспенсационализму. Николас Кристоф писал в «Нью-Йорк таймс», что цикл «Оставленные», «самые продаваемые романы для взрослых в США, ярко изображает возвращение Иисуса, который намерен убить всех, кто не является возрожденным христианином. Индусы, мусульмане, иудеи и агностики всего мира, заодно с большинством католиков и унитариев, горят в вечном пламени… Нечего сказать, воодушевляющая сцена!»
Далее Кристоф перечислял давние и относительно свежие пророчества из длинного списка прорицаний Линдси и делал следующий вывод: «Ошибки редко бывают такими прибыльными»683. Другой светский критик снисходительно отмечал, что стиль Дженкинса – это «сочетание Джерри Фолуэлла и Тома Клэнси»684. Прочие писали, что их удручает присущее фантастике вознесения отсутствие сострадания к сотням миллионов людей, обреченных на заклание, о чем авторы говорят едва ли не с восторгом.
Тем временем Джерри Дженкинс эксплуатировал образ легкомысленного и не приверженного идеологии писателя «из народа». В обширном интервью «Ньюсуик» он признавался:
«Приземленный стиль, неглубокие характеры – так уверяют критики. А я пишу для приземленных, я сам такой. Пишу как могу. Знаю, меня никогда не сочтут классиком, но я и не рвусь в К. С. Льюисы. Вообще-то я восхищаюсь большими писателями. Жаль, что мне не хватает ума написать книгу, которую трудно читать, жаль»685.
Упоминание о К. С. Льюисе вовсе не было случайным литературным «поклоном»; по словам теолога Марка Уорда, «правила христианского книгоиздания требуют от каждой христианской книги хотя бы одну главу начинать с цитаты из К. С. Льюиса». Дженкинс отнюдь не романтизировал своих читателей; так, он рассказывал, что однажды встретил в «Сэмс клаб» [176] даму с одной из его книг и бутылкой виски: «Вот и славно, она точно собиралась хорошо выспаться той ночью»686.
В отличие от соавтора Лахэй в интервью тому же «Ньюсуик» был предельно теологичен и высказал резкое недовольство культурной и религиозной элитой страны: «Те миллионы, до которых я пытаюсь достучаться, воспринимают Библию буквально. А вот теологи путаются в самодовольных толкованиях и все норовят отыскать некую богословскую причину в основе всего и вся. Меня беспокоит, что интеллектуалы свысока смотрят на нас, обычных людей»687.
«Обычные люди» Лахэя живут преимущественно на Юге и Среднем Западе США – оттуда 71 процент читателей цикла по сравнению с 6 процентами читателей с Северо-Востока688. Публика Лахэя – убежденные противники абортов и ненавистники гомосексуализма, опора социального консерватизма, которым вдохновляются американские диспенсационалисты и евангелисты в целом. Джерри Фолуэлл и Пэт Робертсон родом из Виргинии; Хэл Линдси из Техаса; Джимми Сваггерт из Луизианы, а Джим Баккер – из Миссури.
* * *
Растущее число прихожан, многие из которых являются восторженными почитателями Линдси, Лахэя и Дженкинса, устремляется в Израиль, прежде всего в Иерусалим, как бы воплощая наяву свои миллениалистские верования; по экспертным оценкам, из 3,6 миллиона гостей страны в 2017 году каждый восьмой был евангелистом. Многие религиозно-ориентированные путешественники заказывают туры специально для диспенсационалистов, и изюминкой этих туров является посещение Института иерусалимского храма, где в центре для посетителей демонстрируются сосуды и прочая утварь, изготовленная для возрожденного храма. Большинство посетителей, по словам ученого Йосси Мекельберга, «совершенно не обращают внимания на палестинскую часть истории. Они приезжают за религией; с такими друзьями кому нужны враги?»689
Центральное место в легенде о возведении Третьего храма занимает рыжая телица, окрас которой лишен изъянов, а сама она не ведала ярма. Появление белых волосков на вымени заставило «дисквалифицировать» Мелоди из коров апокалипсиса, зато рождение этой телки вдохновило одного из гостей Израиля, диспенсационалиста по имени Клайд Лотт: этот скотовод из Миссисипи в 1989 году наткнулся на соответствующий отрывок в книге Чисел и задался вопросом, возможно ли вывести столь совершенное жертвенное животное. Он решил, что это не так уж и сложно, пусть такие телки в Европе и Азии встречаются редко, но американские рыжие ангусы – порода быков – близки к ним по окрасу.
В следующем году он явился в отдел международной торговли департамента сельского хозяйства и торговли штата Миссисипи, который позднее направил торговому атташе Государственного департамента следующую записку:
«Клайд Лотт готов поставлять рыжих ангусов, подходящих для ветхозаветных библейских жертвоприношений, без пятен и волос иного цвета; генетически рыжий цвет вызывает покраснение глаз, пигментация носа будет темной, однолетние телки весят приблизительно 700 фунтов. Эта порода быстро адаптируется к климату Ближнего Востока, а также имеет отличное качество говядины [так в оригинале. – Авт.]»690.
Со временем этот меморандум попал к раввинам из Института храма, и директор последнего Хаим Ричман с удовольствием отметил, что библейский Лот, прославленный Содомом, также разводил крупный рогатый скот691. Затем Лотт и Ричман несколько раз встречались в Израиле, а сенсационное рождение Мелоди в 1996 году подстегнуло их планы: они намеревались в декабре 1997 года отправить сразу пятьсот стельных коров в пороховую бочку – на оккупированный Израилем Западный берег реки Иордан. Увы, эта схема, которая, вероятно, породила бы целое стадо настоящих коров апокалипсиса, так и не осуществилась из-за бюрократических и финансовых препон. Лотт сетовал:
«Глубоко в своем сердце я знаю – Господь хочет, чтобы я стал благословением для Израиля. Но как же все сложно! Мы попросту не готовы отправлять туда рыжих телок. Если Всевышний взирает на нас, если Ему есть дело до людских делишек, то рано или поздно это произойдет, и тогда все изменится»692.
В схеме диспенсационализма лишь тонкая красная линия разделяет две идеи – «мир изменится» и «мир содрогнется». Корова Мелоди, Лотт и Ричман – словно персонажи странной теологической пьесы, в которой разные актеры выходят на одну и ту же сцену и произносят практически одинаковые монологи. Они с радостью поддерживают друг друга до развязки, но затем их пути расходятся. По иудейскому сценарию мессия приходит всего единожды, выделяя иудеев и их храм в Иерусалиме; в христианской версии добавляется несколько дополнительных актов, когда мстительный Бог заставляет треть евреев отречься от прежней веры и обратиться в новую, а остальные две трети сгорают в адском пламени.
