Война с самим собой - Меннингер Карл (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Такая жертвенность может не соответствовать представлениям читателя о мученичестве, как о некоем радостном служении. В отличие от известных аскетов, героиня демонстрировала аскетизм слабости, который не мог служить ей поддержкой и утешением. Если бы такое было возможно, она не обратилась бы за помощью к психоаналитику. (Истинные мученики не рассчитывают на поддержку и не признают лечения от чего бы то ни было.) Психиатры считают крайние формы мученичества и аскетизма следствием искаженной интерпретации действительности, принимающей вид социального психоза. По своему отношению к реальности невротик занимает промежуточную позицию между психопатом и нормальным человеком. То, что аскетизм и мученичество этой женщины представляли «слабую» форму самоунижения, способствовало предрасположенности к невротическому состоянию, а оно помогло избежать более серьезного расстройства психики и после соответствующего курса лечения позволило вернуться к нормальной жизни.
Зная о том, что поведение взрослых в значительной степени определяется сформировавшимися в детстве комплексами, попробуем выяснить, какие обстоятельства из прошлого «одарили» эту женщину «венцом мученичества».
В снах она видела себя то старой, толстой, отвратительной негритянкой, то девушкой-дурнушкой и т. п. Мы уже убедились в том, что эти образы были навеяны подсознательным желанием предстать перед окружающими в неприглядном виде. Однако в детстве она была очень красивым ребенком, и ее недальновидные родители всячески подчеркивали это качество и шли ради дочки-красавицы на многие жертвы. Желая одеть своего ангелочка в самое лучшее из того, что можно было купить в провинциальном городке, они во многом отказывали себе и другим детям. Пожалуй, больше всех страдала от этой несправедливости ее старшая сестра Глэдис, причем лишения ее носили как объективный, так и субъективный характер. В то время как наша пациентка росла в праздности, Глэдис, не такая хорошенькая и вовсе не избалованная, как младшая сестра, была лишена возможности хорошо одеваться, что привело ее к выводу о необходимости быть хорошей кухаркой и хозяйкой, чтобы рассчитывать на удачное замужество. К ногам нашей пациентки были брошены усилия и старания всей семьи - родителей, Глэдис и младших братьев и сестер.
Порочное удовлетворение от чувства собственной значимости сопровождалось ощущением вины и, вследствие этого, невозможности получать удовольствие от повышенного внимания к собственной персоне. Это послужило одной из причин тому, что в последующей жизни ей приходилось постоянно доказывать окружающим, что она несчастна, неудачлива и обделена судьбой. Причины формирования комплекса вины становятся более очевидными, если проследить судьбу тех, кто жертвовал собой ради ее успеха. Старшая сестра Глэдис так и осталась старой девой-хлопотуньей и продолжала жить вместе с престарелыми родителями. Позже отец стал банкротом и покинул семейный очаг, а мать влачила жалкое существование на те крохи, которые ей посылали другие дети.
Все вышесказанное свидетельствует о наличии чувства вины и стремлении понести за нее наказание, которые вместе составляют один из основных мотивов мученичества. Однако существуют и другие мотивы, под влиянием которых сформировался психологической облик этой пациентки.
Попробуем проследить, каким образом ее жертвенность и аскетизм проявлялись в форме агрессивности, то есть как средство обороны. В первую очередь с этим аспектом ее поведения столкнулся муж. Она сделала все, чтобы испортить ему карьеру, выступая с постоянными претензиями и жалобами на собственную обездоленность. Со своей стороны муж приложил массу усилий, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. Он обеспечил ей любой мыслимый комфорт, и не его вина, что супруга не сумела им воспользоваться в полной мере. В ответ на его заботы жена превратила жизнь этого человека в сущий ад; она выставляла его негодяем перед окружающими, постоянно и незаслуженно упрекала, считая виновником собственной несостоятельности. В поисках панацеи от своих напастей она обращалась к медицинским светилам, и муж получал счета на многие тысячи долларов. Теперь, когда мы констатировали элемент внешней агрессивности, попробуем отыскать его корни в детстве пациентки. В добавление к вышесказанному нельзя не упомянуть еще одно существенное обстоятельство. Можно предположить, что, купаясь в лучах славы, она не раз испытывала укоры совести, которые и оставили след в ее душе. Несмотря на то, что родственники души в ней не чаяли, она не могла не почувствовать в их заботе элемент материальной заинтересованности. Ее красота должна была стать средством для достижения гипотетического финансового успеха и высокого общественного положения. Во время психоаналитических сеансов стало очевидным, что основой психического расстройства была затаенная обида, которая мешала ей вернуться к нормальной жизни. Выяснилось, что показная забота семьи о ее будущем в действительности преследовала меркантильные интересы. Этот комплекс оказал влияние и на ее отношение к лечащему психоаналитику. Ей казалось, что его цель - не облегчение ее страданий, но стремление прославиться. По этой же причине она, вопреки собственному желанию и невзирая на просьбы окружающих, так долго и упорно отказывалась возобновить свои занятия музыкой. В какой-то мере она мстила всем, в том числе и своему психоаналитику, предполагая, что он, так же, как и другие (особенно семья), использует ее в собственных интересах. При этом обида на неискренность близких была столь глубока, что пациентка вообще перестала верить людям. Это чувство усиливалось осознанием собственной неискренности, с которой она, как ни старалась, ничего не могла поделать[1].
[1] Я убедился в том, что элемент неискренности, возможно, является наиболее важным подсознательным фактором мученичества и проявляется в том, что жертва постоянно старается быть подчеркнуто искренней.
И наконец, в мученичестве этой женщины явственно прослеживается эротический мотив. Об этом свидетельствует то, с каким упорством она пыталась завоевать любовь врача (неосознанно она преследовала ту же цель в отношениях с другими людьми). Мы уже говорили об эпизоде, связанном с болезнью верхних дыхательных путей, но были и другие примеры. Во время сеансов она припомнила много подобных случаев. Так, в начальной школе она прибегала к такому трюку: укрывшись от посторонних взоров книгой или спрятавшись за партой, она ударяла себя по носу кулаком и таким образом вызывала кровотечение. Делалось это с двоякой целью - получить освобождение от занятий и вызвать сочувствие учителей и одноклассников.
Сеансы помогли ей понять, что в основе чувства вины лежит скрытый мотив. Привожу ее собственные слова: «Думая о том, что испытываю чувство вины за одержанную победу над собственной сестрой, в действительности я хотела достичь того же результата, но иными средствами; я также пыталась привлечь к себе внимание, но на этот раз не с помощью красивых платьев и прелестных локонов, а выставляя напоказ свои мнимые горести и напасти». Мы уже обсуждали эксгибиционизм как инструмент проявления эротического начала, но в данном случае можно констатировать доминирующую эротическую составляющую мученичества. За внешним лоском, неискренностью, игривостью и претенциозностью скрывается сильное желание быть любимым и чувство глубокой неудовлетворенности. Все члены семьи, и особенно отец, в действительности любили Глэдис, хотя внешние проявления этого чувства расточали по отношению к младшей дочери. Мать уделяла ей повышенное внимание, но, как я уже сказал, чувствовалась его неискренность и соответственно неприемлемость. Впрочем, категорически отвергать даже неискренние изъявления любви пациентка не могла, так как в этом случае она обрекла бы себя на полное одиночество. По этой причине она стала частично отождествлять себя с собственной матерью, по отношению к которой никогда не испытывала пылких чувств. В данном случае мать жертвовала собой ради дочери. Несмотря на то, что дочь чувствовала неискренность такой любви, у нее не было выбора, и, глотая обиду, она ее принимала. Несколько упрощая, можно сказать, что дочь находила эротическое удовольствие в отождествлении себя с матерью во всем ее убожестве.
