Манипуляторы сознанием - Шиллер Герберт (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Другим фактором (помимо количества и последствий свободного потока информации), который, возможно, способствовал изменению акцентов за пределами Соединенных Штатов, является изменение характера самого международного сообщества. С 1945 г. появились и заняли свое место в сообществе народов более 90 новых государств, многие из них все еще в ранних стадиях экономического развития. Крайне важной заботой этих государств является сохранение их национального и культурного суверенитета. Сказались и долгие годы фактического распространения свободного потока информации. Трудно не заметить глобального распространения стилей американской массовой культуры, которые дают себя знать в фильмах, пластинках, телевизионных программах и глянцевых журналах. Премьер-министр Гайаны следующим образом высказался об их воздействии: «Нация, чьи средства массовой информации управляются изза границы, не является нацией» [33].
Сегодня кажутся пророческими замечания, сделанные в 1948 г. Робертом Леем, директором Комиссии по свободе печати:
«Суть моего доклада заключается в том, что в настоящее время, особенно за пределами национальных границ, вера в существование всезнающего гражданина планеты, обслуживаемого только потоком слов и образов, является сверхупрощением процесса и эффекта массовых коммуникаций... Позиция, выраженная лозунгом «Долой барьеры!», представляет собой неадекватную политику на международной арене. Внимание переключается со свободного индивидуального выражения как права на насущную необходимость людей повсюду в мире получить постоянный доступ к надежной информации, равно как и доступ к существующему различию идей, мнений и аргументов, касающихся общественных дел. Такой подход не означает отрицания свободы; он утверждает, что свобода должна служить правде и взаимопониманию. Концепция ответственности, доведенная до логического завершения, подразумевает выделение явно вредной категории (безответственных) массовых коммуникаций, которая не должна находиться под защитой самой свободы (курсив мой.—Г. Ш.) [34].
Наконец, возможность прямого телевизионного вещания через спутники Земли на домашние экраны, минуя наземные станции, находящиеся под национальным контролем, вызвала серьезную озабоченность проблемой сохранения культурного суверенитета. Это было особенно заметно в ходе дискуссий Организации Объединенных Наций.
В 1969 г. была создана рабочая группа по проблеме прямого телевизионного вещания «для рассмотрения главным образом технической возможности прямого вещания через спутники Земли»[35]. С тех пор эта группа встречается более или менее регулярно, изучая не только технические, но и социальные, юридические и политические последствия прямого телевизионного вещания.
Кроме того, ЮНЕСКО — в свое время главный адвокат доктрины свободного потока — значительно изменила свою позицию по сравнению с прежней безусловной поддержкой. В принятой в октябре 1972 г. «Декларации об основных принципах использования телевизионного вещания через спутники для свободного потока информации» ЮНЕСКО признала «необходимость того, чтобы государства, принимая во внимание принцип свободы информации, заключали предварительные соглашения о прямом телевизионном вещании через спутники, направленном на население других стран за пределами страны, из которой ведутся передачи»[36]. Генеральная Ассамблея ООН поддержала эту точку зрения в ноябре 1972 г. 102 голосами против одного; единственной страной, голосовавшей против, были Соединенные Штаты.
Реакция на эти события в частном секторе американских массовых коммуникаций была, как и следовало ожидать, враждебной. Фрэнк Стэнтон, один из наиболее влиятельных людей в американских средствах массовой информации в эпоху информационной гегемонии США, писал: «...американцы были лишены права говорить, с кем они пожелают и когда они пожелают» [37]. Главное возражение Стэнтона по поводу документа ЮНЕСКО заключается в том, что его положения вводят цензуру, которая позволит каждому государству заключать предварительные соглашения со странами, ведущими прямые передачи, относительно характера программ.
Стэнтон, так же как и значительная часть других манипуляторов информации (включая престижную «НьюЙорк таймс»), считает, что право наций контролировать характер сообщений, передаваемых на их территорию, является опасным и грубым нарушением той статьи Конституции США, в которой говорится о свободе слова: «Таким образом, игнорируются права, положенные в основу нашей Конституции, и принципы Всемирной декларации прав человека» [38].
Таким образом, Стэнтон рассматривает Конституцию США как основной закон для всего международного сообщества. Кроме того, Стэнтон и иже с ним полагают, что конституционные гарантии свободы слова для индивидуумов относятся также к многонациональным корпорациям и конгломератам средств массовой информации. Однако еще много лет назад Эрл Вэнс писал: «Следует ли рассматривать свободу печати как личное право всех граждан, что, несомненно, и имели в виду отцы-основатели, или свободу печати следует рассматривать как право собственности, гарантированное владельцам газет и других изданий, как мы привыкли считать сегодня?» [39]
Стэнтон и компания трактуют понятие свободы слова как права собственности на все современные виды электронных коммуникаций и ожидают всемирного согласия с их интерпретацией. Однако согласие с этой точкой зрения уже не является таким абсолютным, как это было в 1945 г. Мир уже не зависит полностью от экономической мощи Соединенных Штатов. Восстановление экономической активности в Западной Европе и Японии, значительный рост и расширение некапиталистического мира и не в последнюю очередь опыт, приобретенный за последнюю четверть века, привели к совершенно новым международным отношениям.
Эта новая атмосфера, как мы уже отметили, отражается на результатах голосования в международных организациях —отражается настолько, что представитель США горько жаловался на то, что, в частности, ООН и ЮНЕСКО практикуют «тиранию большинства», которая «совершенно игнорирует чувствительность меньшинства» [40]. Что еще ужаснее — эти организации становятся «политизированными» [41].
Полезно процитировать ответ на эти обвинения представителя Алжира в ООН. Абделлатиф Рахал напомнил Генеральной Ассамблее:
«Может быть, стоит начать с того, что страны, которые сегодня протестуют против правления большинства,— это те самые страны, которые составляли большинство вчера, те самые страны, чье вчерашнее поведение лучше всего помогает понять поведение сегодняшнего большинства... Таким образом, если те, кто теперь критикуют нас, протестуют против правил, которыми руководствуется эта Ассамблея, они должны помнить, что именно они были авторами этих правил, и они не должны забывать, что уроки, которые они желают преподать нам сегодня, мало стоят по сравнению с их собственным прошлым поведением»[42].
Соединенные Штаты и их ближайшие союзники (и соперники), разумеется, по-прежнему подчеркивают, что доктрина свободного потока является основой мира и международной безопасности. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, начавшееся в середине 1973 г. и закончившееся в июле 1975 г., ясно это продемонстрировало. В период предварительных консультаций участникам конференции были даны инструкции «подготовить предложения, обеспечивающие более свободное и широкое распространение разнообразной информации»[43]. Именно этому вопросу западные делегаты уделили наибольшее внимание, стремясь привязать все другие решения к приемлемой для них резолюции о свободном потоке. Британский министр иностранных дел сэр Алек ДугласХьюм, в частности, заявил: «...вопрос... повестки дня, который относится к сотрудничеству в гуманитарной области, является, на мой взгляд, самым важным из всех вопросов, которые мы обсуждаем. Если наша конференция — это главным образом конференция о людях и о доверии, то необходимо что-то предпринять, чтобы убрать барьеры, стоящие на пути передвижения людей и обмена информацией и идеями» [44].
