Западня глобализации: атака на процветание и демократию - Мартин Ганс-Петер (читать книги регистрация .TXT) 📗
«Вымогай, грабь, избивай ради сиюминутного удовольствия. Кругом полно соперников», — так «Берлинер тагесцайтунг» с присущей ей резкостью характеризует отношение молодого поколения к жизни [324]. Член СДПГ Вильфрид Пеннер, председатель комитета Бундестага по внутренним делам, видит объяснение в том, что «родители не занимаются воспитанием». Но миллионы родителей могли бы на это ответить: много ли у нас времени на воспитание, если мы вынуждены работать с двойной отдачей и полностью измотаны стрессом? Кроме того, сколько детей до сих пор живет с обоими родителями? [325]. Кардинальная реформа в сфере образования при всей своей несомненной необходимости уже не способна в ближайшие годы удержать миллионы состоятельных представителей среднего класса Германии от сползания на более скромную социальную ступень. Это уже не под силу даже умнейшим выпускникам и выпускницам школ страны.
Пропасть между богатыми и бедными расширяется: те, кто много зарабатывает, все меньше хотят иметь дело с широкими слоями населения, которые кажутся им все более агрессивными. Германское единство разваливается, хотя оно совсем недавно было достигнуто географически. Вместо «процветания для всех», к которому в 1957 году призвал в одноименной книге Людвиг Эрхард, мы теперь повсюду наблюдаем «бунт элит», как определил это явление американский историк Кристофер Лаш в своем последнем труде, опубликованном в 1995 году, уже после его смерти. Обособление богачей становится нормой, и пример берется с Бразилии.
Гости выдавливают из тюбика зеленый сыр на соленое печенье; на складной столик выставляются запотевшие от холода алюминиевые банки слабоалкогольного пива. На решетке над углями шипят великолепные бифштексы, а восьмилетний сын хозяина дома в тенниске с надписью «Национальная футбольная лига Майами» бежит из сада в свою комнату, чтобы принести оттуда золотисто-желтый пластмассовый кубок, выигранный им на последних школьных соревнованиях по дзюдо. Что это, идиллия уик-энда в каком-нибудь непритязательном североамериканском пригороде? [326].
С наступлением вечера отец семейства, Роберто Юнгманн, катается по округе на велосипеде с маленькой Жудокой и ее младшей сестрой Луизой мимо недавно посаженных эвкалиптов и вилл, украшенных деревянными балконами в альпийском стиле и фасадами в стиле пост-модерн. «Лежачие полицейские» на дорогах замедляют уже довольно интенсивное движение транспорта, а на выездах из гаражей установлены недоступные для собак металлические корзины для мешков с мусором. «Здесь рай», — говорит жена Роберто Лаура. «Рай» площадью в 322 581 квадратный метр, или почти в 44 футбольных поля, называется Альфавилль и находится на западе Большого Сан-Паулу. Окруженный стенами высотой в несколько метров, на которых установлены прожектора и электронные детекторы движущихся предметов, он является идеальным прибежищем для своих обитателей, которые боятся наводняющих центр мегаполиса преступников и хулиганов и хотят жить, как средние семьи в Европе или процветающих районах США, не сталкиваясь с неприглядной социальной реальностью своей страны.
По Альфавиллю круглые сутки патрулируют в поисках непрошеных гостей частные охранники. Это подрабатывающие в свободное от службы время офицеры военной полиции, которые разъезжают на мотоциклах или служебных автомобилях, оснащенных мощными сигнальными лампами вроде тех, что можно увидеть в фильме «Улицы Сан-Франциско». Стоит даже кошке пробраться в это гетто преуспеяния, и недремлющие стражи порядка немедленно мчатся к месту происшествия.
«Эта система должна быть совершенной, — говорит переводчица Мария да Сильва, — потому что совсем рядом живет очень много вооруженных людей». Позволить себе несколько собственных охранников могут лишь «действительно богатые люди». Для среднего класса, заявляет застройщик Ренато де Альбукерк, — «Альфавилль это модель с будущим». Юрист Юнгманн явно доволен: «Мой сын может резвиться тут целый день, и мне не нужно о нем беспокоиться». И немудрено: детей до 12 лет не пропускают через стальную решетку на входе без сопровождения родителей или воспитателей, а несовершеннолетние подростки вообще должны иметь при себе письменное разрешение от родителей.
Любой посетитель обязан предъявить документ, удостоверяющий личность, и пропускается на территорию только после подтверждения по телефону от соответствующего жителя гетто. Охранники тщательно обыскивают большие автомобили и на выходе прощупывают с ног до головы разносчиков и строительных рабочих на случай, если те что-нибудь украли. Власть наемных блюстителей спокойствия, которым жители Альфавилля с радостью себя вверяют, почти неограниченна. Домашняя прислуга, которая в Бразилии вовсе не является прерогативой сравнительно малочисленного высшего общества, здесь может быть нанята только с разрешения охраны. При рассмотрении кандидатур нянек, судомоек или шоферов все они тщательно проверяются по архивам военной полиции. «У тех, кто в прошлом хоть раз совершил кражу или ограбление, нет никаких шансов», — подтверждает компаньон застройщика Йодзиро Такаока.
Этот магнат недвижимости японского происхождения настаивает на том, что реальный Альфавилль не имеет ничего общего с одноименным, снятым более тридцати лет тому назад научно-фантастическим фильмом французского режиссера Жана-Люка Годара, в котором показан технотронный мир будущего, где каждый находится под наблюдением. Это название — фантазия одного бразильского архитектора, является, стало быть, случаем трансконтинентального фрейдистского внушения.
Такаока продает участки земли «только людям с безупречной репутацией». Цена за квадратный метр, 500 марок, мало кому доступна не только в такой стране «третьего мира», как Бразилия.
Идея последовательного социального апартеида, представляющая собой, по словам Такаоки, «решение наших проблем», пользуется пугающим успехом. Уже создано свыше дюжины подобных Альфавиллю «островов», и намного больше строится или находится в стадии проектирования. По оценке партнера Такаоки Альбукерка, на территории Альфавилля и соседнего гетто Алдейя да Серра общей площадью приблизительно в 22 квадратных километра можно расселить порядка 120 000 человек.
Возникшие по соседству промышленные компании, офисы, торговые центры и рестораны тоже строго охраняются. Но государственная полиция, печально известная своей коррумпированностью и некомпетентностью, там практически не появляется.
Покой сего благодатного оазиса оберегают 400 охранников с шестизарядными револьверами у бедра. Кроме того, гетто окружены кольцом спецподразделений, вооруженных обрезами «таурусов» 12-го калибра, «чтобы, — охотно сообщает Хосе Карлос Сандорф, начальник охраны Альфавилля-1, — укладывать зараз пятерых или шестерых».
В стенах гетто охране разрешено стрелять в любого незнакомца, даже если он безоружен и никому не угрожает. «В Бразилии, — говорит Сандорф, — если вы пристрелите вторгшегося в ваши владения, вы всегда правы».
«Фактически те, кто обладает деньгами и властью, ведут оборонительную гражданскую войну. В Европе лица, совершающие насильственные преступления, коротают дни за высокими стенами, а здесь это состоятельные люди», — утверждает социолог из Бразильского центра анализа и планирования (CEBRAP) Виниций Калдейра Брант, который неоднократно страдал от военного режима, находившегося у власти до 1985 года. Но Аль-фавилль — это «рыночная необходимость, — говорит в оправдание Такаока. — Мы создаем условия для рая на земле».
Если охранникам Альфавилля до сих пор редко приходилось пускать в ход свои кольты, объясняет босс Сандорф, «то только потому, что толпа знает, насколько надежна здешняя охрана». Однако на его второй работе, в военной полиции, стволы паутиной не зарастают, потому что, как гласит закон улицы, «кто больше может, тот меньше жалуется». А что, если однажды голодные вокруг Альфавилля поднимут восстание? «Надеюсь, в этот день я буду на дежурстве, — слегка улыбаясь, едва ли не с наслаждением ответствует Сандорф. — Тогда я им спуску не дам».
