Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
В-третьих же, и это, пожалуй, главное, ислам – это очевидным образом не СЕМЕЙСТВО. И он не снимается на фоне Аллаха. Ислам – это восходящая сила XXI века, медленно (вопреки огромным противоречиям) консолидирующаяся миллиардная нагретая масса. Масса, так же проснувшаяся после столетий сна, вызванного шоком колонизации, как сейчас погружается в свой пагубный сникерсный сон это наше СЕМЕЙСТВО.
Аргумент пятый. СЕМЕЙСТВО всегда будет искать решение в рамках отвечающего его ментальности примитива. Примитив этот известен. Или договариваться по принципу Хасавюрта, или добивать гадов в логове. Прежде всего, неясно, почему или-или? Добивать, чтобы делать более податливыми. И договариваться, чтобы не даром была пролита кровь тех, кто реализовывал это самое "добивать". Клаузевиц говорил: "Война – это продолжение политики другими средствами". Война, которая не является продолжением политики, – это не война, а что-то другое. Бизнес-операция на крови. Спецоперация по заказу определенных нефтяных кругов для срыва глобально значимых трубопроводных проектов. Просто затянувшаяся "разборка". Наконец, разводка, повод для борьбы пресловутых партий войны и мира, которым важно не то, будет война или мир, а то, как поделится влияние на Путина и какие выгоды будут извлечены из этого дележа. Все это имеет место одновременно. Все это значимо. Но еще значимее, конечно, другое.
Договариваться? С кем? Добивать? Кого?
"Чечня" или "Система"
Это даже не в смысле того, имеет ли лицо терроризм. Понятно, что имеет – баскское, ирландское и всякое другое. Понятно и то, зачем Путин произнес фразу о том, что у терроризма нет лица. Оставим в стороне эти фигуры политического маневра. И примем упрощенную гипотезу, что добивать хотят некую "Чечню" (имея в виду, конечно, не народ и не страну, а некое логово террористов) и договариваться хотят опять-таки с "Чечней" (в смысле того же логова – вспомним высказывание о том, что договариваться надо со всеми, включая крайних радикалов).
Еще и еще раз подчеркивая кавычки, в которое взято слово "Чечня", чтя чувства чеченского народа, категорически отвергая его демонизацию, считая конструктивную чеченскую элиту неотъемлемой частью элиты нашей многонациональной страны, будучи убежденным в том, что разжигание межнациональной розни в России сейчас сугубо провокативно, – я продолжу тем не менее содержательные развертывания, которые потребовали введения этой самой Чечни в кавычках.
Хорошо, встанем на чужую (уже сказал, что неконструктивную) точку зрения. Решили "добить Чечню". Тогда позвольте напомнить в очередной раз мудрость как бы примитивного героя Высоцкого, решившего перед тем, как стать антисемитом, узнать, кто такие семиты. Может быть, все-таки последовать его примеру и спросить себя: Чечня в кавычках – это что? Это маленькое самопровозглашенное государство с крохотным народом? Или это нечто другое?
Если даже на минуту допустить (а это – постоянно – делают наши СМИ и политики, которые, видит Бог, не ведают, что творят), будто "Чечня" – именно данное самопровозглашенное государство, то что получится?
В этой ложной, я бы сказал даже бредовой, версии, получится, что чеченцы (как и Чечня, конечно, в кавычках) – это неслыханные герои, а российская армия – полное и окончательное барахло! Потому что все-таки это армия большой страны с колоссальной военной культурой, воюющая против горстки людей, лишенных оружия современности (настоящая авиация, тяжелая артиллерия и прочее). Кладем эту огромную величину на одну чашу весов, ничтожную по сравнению с ней "чеченскую" – на другую, и что имеем?
Иностранное телевидение снимает Гелаева и утверждает, что делает эти съемки уже после всех военных шоу с "уничтожением банды Гелаева". Примем, что это так. И что? У Гелаева и его боевиков прекрасная выправка, отличное вооружение и – тот внутренний настрой, который нельзя имитировать. Всем военным психологам это хорошо известно. Существует синдром поражения, и его нельзя скрыть. Известно, что у победителей даже раны быстрее заживают, чем у побежденных. Так вот, синдрома поражения у Гелаева и его боевиков нет. С духом все в порядке. А интервью, даваемое в пределах Чечни, происходит на фоне ярко-синей палатки.
Пусть они ее даже ненадолго натянули – все равно ясно, что это значит. Это значит: уничтожали банду Гелаева, приволокли "Буратино" и всякие прочие ужасы, показывали по телевизору такое, что слабонервные валидол принимали, сожгли всех овец, коз, кур, коров и кое-кого из людей, а также много домов. Но с боевиками все в порядке. Как говорится, тип-топ.
Это что? Мы совсем воевать не умеем? Они заговоренные – в том числе от вакуумных взрывов? Нет войны, а есть игра со многими переменными (уже ведь уходили из Первомайска босиком, уже ведь обсуждались спецказусы с неуязвимостью Шамиля Басаева)?!
Даже если это все так – это что означает? Уже и это (а все сводить к этому невозможно) означает, что нет "Чечни" как "Чечни" (вновь и вновь подчеркиваю кавычки), а есть "Чечня" как часть "Системы". Я бы сказал даже, как "винт Системы". А по другую сторону, в стане противников "Чечни", тоже есть другие "винты" той же "Системы". Ну, так и скажите тогда, что воюете не с "Чечней", а с "Системой". И расскажите кое-что о "Системе", раскройте это понятие.
Это не теоретический вопрос, поймите! И это даже не вопрос высокой политики или закрытого спецслужбистского семинара! Об этом должны знать отцы и матери погибших в Чечне, родственники искалеченных и погибших на Пушкинской площади. Об этом должна знать и сама Чечня без кавычек – вся целиком, включая радикально исламскую. Во имя Аллаха воюют или во имя "Системы"? И что такое эта "Система"?
Президент Путин однажды начал говорить об исламском террористическом интернационале. Но, во-первых, это был одиночный и не поддержанный даже подконтрольными Кремлю СМИ "проходной" разговор. А во-вторых. Категория "исламский террористический" здесь представляется недостаточной в той же степени, в какой разговор об исламе вообще является даже кощунственным в своей неадекватной избыточности.
"Большая игра"
"Система" – это часть ислама, согласившаяся стать инструментом стратегии определенных, достаточно мощных западных сил. Возможно, данная часть ислама хочет обмануть "неверных" и вырваться когда-нибудь позже за пределы этой чистой инструментальности. Но западный терминал не настолько туп и беспомощен (по крайней мере, пока), чтобы позволить своему инструменту подобным образом распоясаться в обозримой исторической перспективе.
Говоря "западный терминал", я не имею в виду весь Запад. Я имею в виду ту часть Запада, которая решилась на так называемую "Большую Игру". "Большая Игра" – это термин, введенный в оборот великим поэтом и великим стратегом разведки Редьярдом Киплингом. "Большая Игра" – это то, что двигало Лоуренсом Аравийским и отцом знаменитого Кима Филби. "Большая Игра" – это то, что выстроило элиту многих исламских государств, как радикальных, так и умеренных. "Большая Игра" – это то, что выстроило талибов.
Пакистанские генералы-разведчики Бабар и Гюль и их американские легендарные кураторы – вот конкретные имена, которые расшифровывают в первом приближении понятие "архитекторы Талибана". Я подчеркиваю, в первом приближении, не более. Еще в эпоху войн между Османской империей и Российской империей часть Запада выработала для себя легитимацию принципов поддержки ислама против страны христианского мира.
Во время событий в Афганистане, когда СССР попался-таки в ловушку "Большой Игры", эта часть Запада согласилась поддержать ислам против СССР (России). Эта часть Запада согласилась на подобное, смирившись с далеко идущей антизападной (только частный случай – антисемитской) риторикой пресловутых моджахедов. Угробив СССР в этом страшном эпизоде "Большой Игры", Запад и себе нанес неимоверный урон. Но та часть Запада, которая продолжает вести "Большую Игру", наплевала на этот урон и продолжает развивать свою стратегию дальше.
