Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович
Мы этот смрад источаем. От нас шарахаются. Мы списываем это на чей-то проект по демонизации России. Нет спору – проект есть. Но никто не сооружает проект на пустом месте. А это место просто... просто кишит червями.
В связи с важностью темы считаю необходимым несколько конкретизировать свое описание.
Итак, фильм «Американская трагедия Александра Довженко». Режиссер фильма – Илья Иванов. У нас этот фильм был показан по каналу «Россия» 4 апреля 2006 года. В этот же день его транслировали по РТР-Планета, в том числе в Индию.
В фильме издеваются над ныне покойной бывшей американской гражданкой Аннабеллой Бюкар за то, что она в эпоху маккартизма (то есть в эпоху нависающей над миром ядерной войны) открыто перешла на нашу сторону, на сторону СССР, и попросила у нас убежища. А также опубликовала книгу «Правда об американских дипломатах». Ту самую, по которой Довженко должен был снять фильм.
В фильме показана некая «русская подруга», она дружила с Аннабеллой Бюкар как до ее перехода на сторону СССР, так и после. Элементарное знание той советской действительности (которую бессмысленно поносить и столь же бессмысленно воспевать) говорит о том, что женщина, дружащая в конце 40-х годов с работницей американского посольства и сотрудницей ЦРУ, мягко говоря, весьма специфична.
Скорее всего, она получила санкцию от соответствующих органов. Вероятность любого другого сценария фактически равна нулю. Теоретически можно предположить в этой женщине отважность на грани сумасшествия. Но действуй она, исходя из этого, ее арестовали бы на следующий день после первой встречи с американкой. Советские органы в то время работали как часы. И все лица, выступающие в данном фильме, это констатируют. Они лишь полностью забывают об этом, когда положено передавать эстафету поругания американки этой «отважной русской женщине». Так сказать, «б. спецподруге» американки. «Б. спецподруга», кстати, не очень прячет свою специфику. А если бы и прятала глаза не загримируешь.
Мерзкое само по себе шельмование американки за ее связь с КГБ, осуществляемое самими же наследниками КГБ, ужасно любящими рассуждать об этом наследстве, дополнительно осложняется «инфернальной шизой». Которая просто не может не проникнуть во все поры гнусной затеи. Осуждается страшная эпоха сталинского советизма. Тотальный шпионаж... гнусные стукачи... А один из таких персонажей (именно и однозначно таких!) читает с экрана проповедь.
Но это еще не все. Что за проповедь? Монолог подруги, которая посмертно марает ту, кого она называет подругой. Что за подруга? Неужели непонятно, как все смердит? И если непонятно, то почему? Потому что сами смрадоделатели не чувствуют смрада. А мы?
Фильм, о котором я говорю, – это учебное пособие на очень скверную тему. Фактически тема такова: «Вот так ЦРУ расправляется с предателями, перешедшими на сторону противника – России. Причем расправляется не как-нибудь, а руками своих российских холуев. Расправляется – на территории России, на языке России, руками граждан России».
А в конце фильма показана сама американка. Снимают ее незадолго до смерти (она умерла в 1996 году) вместе с мужем, на которого перед этим тоже выливаются ведра помойной грязи. Каждый жест руки, каждое слово, каждая интонация этой американки на сто порядков выше того, что ей навязывают авторы фильма. Внутренним достоинством дышит все. Человек принял решение и заплатил по счетам. И ни от чего не отказывается.
Да, именно ни от чего не отказывается. Несмотря на то, что от нее отказались все. И, в общем-то, ясно, что произошла катастрофа на космическом корабле. Что скафандр разгерметизирован. И достанут тебя – даже в могиле. Труп выкопают и кинут на посмеяние.
Все понимает женщина. Но – уверена в своей правоте. И ни о чем не жалеет. Причем ни грамма пафоса. Ни слова об этой правоте напрямую. Она как бы шутит. Знает, что стоит у смертного порога, но отмахивается и от этого. Все, чему отдала жизнь, растоптано и осквернено. А вера осталась. Не на «корабле», а в ней самой.
На этом фоне позируют нелюди. Даже не понимая, как это выглядит. Пляска смерти (а это именно такой жанр) – и наглая, и мелкая. Наглая – потому что нелюди считают нелюдью всех. Мелкая – потому что каждый кадр из того же нелюбимого мною Довженко, а тем более кадры с реальной американкой, – все свидетельствует о том, что надо проститься с иллюзиями позднего советизма. Эти иллюзии предполагали «высосанность из пальца» пресловутой американской угрозы. Мне, например, в 70-е годы казалось, что это так. Показали бы мне тогда фильм Довженко «Прощай, Америка!» – я бы плюнул и сказал: «Тьфу, агитка!».
А вот теперь, представьте, не могу. И не я один. В отличие от меня, многие кинулись из крайности в крайность. И просто воспели Сталина. Я не хочу и не буду этого делать. Но я не могу не понимать, почему столь многие шарахнулись из крайности в крайность.
Фильм Довженко – о подготовке ядерного американского нападения на Россию (СССР). Авторам фильма о фильме кажется, что они имеют дело со зрителем 70-х годов, для которого все это – неубедительная пропаганда. А это сейчас не так! Это сейчас как никогда не так! Потому что видный американский журнал «Форин Аффеарс» только что подробнейшим образом разобрал план ядерного уничтожения России без ущерба для США. А также сказал, что ядерная война – это дело будущего, а в прошлом она была невозможна, так как был ядерный паритет.
Поэтому фильм Довженко вдруг обретает второе дыхание. А идиоты-дискредитаторы этого даже не замечают. Они не понимают, что каждый фрагмент смотрится так, как будто это не фильм конца эпохи Сталина, а актуальнейшая художественно-документальная эпопея, выпущенная в 2006 году.
Я обсуждаю все это в рамках коллизии «скафандра и корабля». Ибо нет этой коллизии вне служения. И самая большая из возможных трагедий возникает именно тогда, когда на корабле происходит нечто мутное и двусмысленное. А тот, кто в скафандре, понимает, что он плывет в открытом космосе. Как гибнущий герой фильма Кубрика «Одиссея XXI века».
Кубрик и Довженко найдут для себя общую экзистенциальную территорию в эгрегоре, при всех своих антагонизмах. Нелюдь же пусть будет предоставлена своей участи.
От трансцендентного – к имманентному
«Наш» «мир ЗС» как бы запрограммирован на трансцендентную пакость. Имя этой программы – отказ от предыдущей трансцендентности с сохранением всех имманентных возможностей для прежних ее держателей. Вчерашние члены парткома (а то и более высоких партийных инстанций) исповедуются задним числом в своем скрытом антикоммунизме. Они не ощущают двусмысленности коллизии. Им непонятно, что от этого смердит на весь мир. И когда это к ним возвращается в качестве совокупного неуважения мира, они негодуют и дежурно сводят ситуацию к тем самым проискам империализма, которые они когда-то разоблачали в своем прежнем, ими сейчас шельмуемом, парткомовском качестве.
Но я не могу и не хочу сводить все к этой трансцендентной каверзе. Хотя, конечно, она важнее всего. Я хочу пройти весь путь от трансцендентного до имманентного. И потому хочу сейчас обсуждать сюжеты, несравнимо более приземленные, неоднозначные. Но все равно крайне индикативные.
В 1996 году тогдашний министр обороны Игорь Родионов вдруг начал лихорадочно разоблачать некие действия по продаже российского оружия Армении. Это тут же получило название «Армянгейт».
Утверждалось, что это преступная операция, осуществленная бандитами. Которые должны понести за нее ответственность. При этом речь шла о таком количестве военной техники, которое просто технически не могло быть транспортировано через такую территорию иначе как по решению Верховного Главнокомандующего. Чей прямой (конечно же, сугубо секретный) приказ и выполняли офицеры соответствующих подразделений. И именно этих офицеров новый министр обороны должен был назвать «бандитами» и «преступниками».
