Прибыль на людях - Хомский Ноам (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Хороший либерал эпохи «нового курса», Бернайс получил свою квалификацию в Комитете Вудро Вильсона по публичной информации, первом американском агентстве по государственной пропаганде. «Потрясающий успех пропаганды в годы войны открыл глаза разумному меньшинству во всех жиз ненных сферах на возможности манипуляции общественным мнением», писал Бернайс в своем PRучебнике под названием «Пропаганда». Представителям разумного меньшинства, вероятно, было невдомек, что их «потрясающий успех» в немалой степени объяснялся пропагандистскими утками о гуннских зверствах, уготованных им британским Министерством информации, которое тайно определило свою задачу так: «направлять мысли большинства жителей земного шара».
Всё это хорошая вильсонианская доктрина, известная как «вильсонианский идеализм» в политической теории. Согласно собственным взглядам Вильсона, элита джентльменов с «возвышенными идеалами» необходима для поддержания «стабильности и справедливости». И именно разумное меньшинство «ответственных людей» должно осуществлять контроль над принятием решений писал Уолтер Липпман, другой ветеран Комитета Вильсона по пропаганде, в своих влиятельных очерках по демократии. Липпман был также наиболее уважаемой фигурой в журналистике США и выдающимся комментатором по социальным вопросам в течение полувека. Он детально разработал теорию, согласно которой разумное меньшинство представляет собой «специализированный класс», ответственный за ориентацию политики и «формирование здравого общественного мнения». Этот класс должен быть избавлен от вмешательства со стороны широкой публики, «невежественных аутсайдеров, сующихся не в свое дело». Публику нужно «поставить на место», продолжал Липпман; ее «функция» быть «наблюдателями действия», а не его участниками, не считая периодически проходящих выборов, на которых публике приходится выбирать своих руководителей из среды специализированного класса. Лидерам же надо предоставить свободу работы в «технократической изоляции» (мы заимствуем новейшую терминологию Всемирного Банка).
В своей «Энциклопедии социальных наук» Гарольд Лассуэлл, один из основоположников современной политологии, предупреждал, что разумное меньшинство должно «распознавать невежество и идиотизм масс» и не поддаваться «демократическому догматизму, согласно которому простые люди наилучшие судьи собственных интересов». Не они наилучшие судьи, а мы. Массы следует контролировать ради их же блага, и в наиболее демократических обществах, где сила не применяется, социальным менеджерам придется обратиться к «совершенно новому методу контроля, в значительной степени с помощью пропаганды».
Заметьте, что это хорошая ленинистская доктрина. Аналогии между прогрессивной теорией демократии и марксизмом-ленинизмом довольно-таки удивительны, хотя Бакунин предсказывал их задолго до нашего времени.
Вместе с правильным пониманием идеи «согласия» мы уразумеваем, что претворение в жизнь планов бизнеса, сопровождающееся игнорированием возражений широкой общественности, происходит «с согласия управляемых»: одна из форм «согласия без согласия». Вот честное описание того, что происходит в Соединенных Штатах. Между предпочтениями публики и публичной политикой зачастую бывает зазор. В последние годы этот зазор сделался значительным. Следующее сравнение проливает дальнейший свет на функционирование демократической системы.
Более 80 % общественности полагает, что управление Соединенными Штатами «осуществляется ради выгоды немногих и ради особых интересов, но не для народа» что выше 50 % в предшествовавшие годы. Свыше 80 % считает, что экономическая система «по сути несправедлива» и что рабочие слишком мало влияют на происходящие в стране события. Более 70 % ощущает, что «бизнес приобрел чересчур большую власть над слишком многими аспектами американской жизни». Ив пропорции чуть ли не 20:1 общественность полагает, что корпорациям «следовало бы иногда жертвовать частью своей прибыли для улучшения положения их рабочих и сообществ».
В важнейших аспектах общественность упрямо остается на социал-демократических позициях. Подобное положение дел имело место даже в годы правления Рейгана, несмотря на изрядное количество мифов, утверждающих обратное. Но мы также должны заметить, что этим позициям далеко до идей, одушевлявших демократические революции. Рабочий народ Северной Америки в XIX веке не умолял своих правителей сделаться более благосклонными. Скорее он отрицал их право на управление. «Те, кто работает на заводах, должны владеть ими», требовала рабочая печать, поддерживая идеалы американской революции в том виде, как их понимала опасная чернь.
Состоявшиеся в 1994 году выборы в Конгресс поучительный пример несовпадения риторики и фактов. Их назвали «политическим землетрясением», «обвальной победой» и «триумфом консерва тизма», отражающим продолжающийся «дрейф вправо», когда избиратели дали «всепобеждающий народный мандат» ультраправой армии Ньюта Гингрича, который обещал «сбросить правительство с наших спин» и вернуть счастливые дни, когда царил свободный рынок.
Если обратиться к фактам, то «обвальная победа» была одержана с участием лишь чуть более половины проголосовавших, что составляет около 20 % электората, и эти цифры почти не отличаются от происшедшего двумя годами раньше, когда выиграли демократы. Один из шести проголосовавших описал результат как «подтверждение повестки дня республиканцев». Один из четырех слышал о «Договоре с Америкой», в котором была представлена эта повестка дня. А будучи осведомленным, громадное большинство населения по сути дела противостояло всему этому. Около 60 % общественности желало повышения социальных расходов. Год спустя 80 % общественности утверждало, что «федеральное правительство должно защищать наиболее уязвимые категории общества, в особенности бедных и пожилых людей, гарантируя им минимальный жизненный уровень и обеспечивая их социальными пособиями». От 80 до 90 % американцев поддерживают федеральные гарантии государственной помощи для нетрудоспособных, страховку по безработице, льготы на лекарства по рецептам и санитарный уход на дому для пожилых людей, минимальный уровень цен в здравоохранении, а также социальные гарантии. 3/4 американцев поддерживают федеральные гарантии охраны детства (детсады и ясли) для работающих матерей с низкими доходами. Стойкость таких взглядов особенно порази тельна в свете неослабевающего натиска пропаганды с целью убедить общественность, что она исповедует совсем «не те» убеждения.
Исследования общественного мнения показывают, что чем больше избиратели узнавали о программе республиканцев в Конгрессе, тем сильнее они противостояли этой партии и ее программе для Конгресса. Знаменосец «революции» Ньют Гингрич был непопулярным даже во время своего «триумфа»; впоследствии его популярность неуклонно падала, и в итоге он сделался, вероятно, самой непопулярной политической фигурой в США. Одной из наиболее комических черт выборов 1996 года стала ситуация, когда самые близкие соратники Гингрича изо всех сил старались отрицать всякую связь со своим лидером и его идеями. На первичных выборах для определения кандидатов так называемых праймериз, первым из кандидатов, которому предстояло сойти со сцены, оказался Фил Грамм, единственный представитель конгрессменов-республиканцев, хорошо финансировавшийся и говоривший все слова, какие избирателям, согласно газетным заголовкам, полагается любить. В действительности же стоило кандидатам встретиться с избирателями в январе 1996 года, как почти весь круг спорных политических вопросов внезапно «испарился». Наиболее драматический пример относится к сбалансированию бюджета. На протяжении 1995 года все важнейшие дискуссии в стране касались того, сколько лет на это потребуется семь или чуть больше. Когда бушевал спор, правительству несколько раз затыкали рот. Но как только начались предварительные выборы, разговоры о бюджете умолкли. «Уолл-стрит джорнэл» с удивлением сообщала что избиратели «отказались от своей зацикленности на сбалансировании бюджета». На самом деле избиратели «зациклились» как раз на противоположном, что систематически показывали опросы: на противодействии сбалансированию бюджета на любых минимально реалистических условиях.
