Сословная структура постсоветской России - Кордонский Симон (мир бесплатных книг TXT) 📗
Квотное представительство членов КПСС в номенклатуре обеспечивало по мнению идеологов государства согласование тактических и стратегических интересов советских сословий в ходе строительства социализма, то есть в преодолении различий (сословных) между городом и деревней, между рабочими, крестьянами и служащими, между сталинскими нациями, между физическим и умственным трудом и т. п. Решения, обкатанные на партсобраниях, пленумах, конференциях и съездах КПСС, должны были, в соответствии с идеей «руководящей роли партии», удовлетворять и направлять все сословия общества, так как в КПСС и ее номенклатуре были статистически представлены их основные интересы.
Еще одной формой интеграции членов советских сословий в сословное целое советского народа были профсоюзы. ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов) и входящие в него отраслевые профсоюзы обеспечивали своих членов разного рода ресурсами (от продуктов питания и путевок в санатории и дома отдыха до оплаты лечения и организации профсоюзных касс взаимопомощи) согласно принятым на данный момент критериям социальной справедливости. Профсоюзные собрания были важным элементом сословной интеграции, и обсуждение на них нарушений моральных норм строителей коммунизма были важнейшими событиями в жизни трудовых коллективов.
Профсоюзы (наряду с отраслевыми ОРСами) контролировали распределение огромного количества потребительских ресурсов (жилья, путевок в лечебные и оздоровительные учреждения, мест в детских учреждениях и пр.), и нечленство в профсоюзе фактически означало лишение доступа к остродефицитным социальным благам. Отечественными юмористами 30-х годов XX века зафиксирован лозунг сословного общества того времени: «Пиво только членам профсоюза».
Трудовые и нетрудовые доходы, административная торговля и теневая экономика
Коммунистическое сословное строительство имело целью формирование социально однородного советского народа как единого сословия, члены которого имели бы равные права и обязанности перед государством. Однако в ходе этого строительства постоянно возникало не контролируемое КПСС неравенство в ресурсном обеспечении, связанное с нецелевым использованием ресурсов, их расхищением и обогащением отдельных сословий, то есть с существованием теневой экономики. Неявное и идеологически не мотивированное расслоение на богатых и бедных было предметом постоянной заботы КПСС, которая предпринимала шаги по его ликвидации. Проявлением этой заботы был жесткий контроль за составом сословий и межсословной мобильностью, то есть репрессивный и административный режимы.
Согласно логике административного рынка вышестоящие отраслевые и территориальные организации должны были отчуждать у нижестоящих ресурсы и потом распределять их, основываясь на принципах социальной справедливости и на приоритетах развития народного хозяйства в целом. Чтобы на каждом функциональном месте и во всех иерархиях управления были созданы хотя бы самые необходимые условия для деятельности, комитеты КПСС и исполкомы Советов должны были координировать и контролировать как систему присвоения ресурсов, так и систему их распределения. Добросовестные социалистические труженики должны были перевыполнять планы социалистического строительства, участвуя в социалистическом соревновании, то есть максимизируя результат своей работы при освоении выделенных им ресурсов [37]. Справедливое по необходимому минимуму распределение ранее отчужденных ресурсов составляло основное содержание деятельности высших органов управления СССР.
Прекращение массовых репрессий и ослабление административного режима, начавшееся в 50-е годы и продолжавшееся в 70-е и 80-е годы XX века, привело к постепенной деградации советской сословности и переходу ее в постперестроечную форму. Эта деградация была связана с тем, что отдельные сословия, отрасли народного хозяйства и подразделения административно-территориального устройства повели себя так, как будто они имели собственные цели социально-экономического развития и обладали средствами для их достижения. Они занялись сбором нелегитимной (при официальном устройстве) сословной ренты, используя ее для коррекции официальных представлений о социальной справедливости. Эти фрагменты социалистического мироустройства возымели собственное представление о социальной справедливости, не совпадающее с тем, как ее понимали «партия и правительство». Отрасли народного хозяйства, единицы административно-территориального деления, отдельные предприятия и граждане государства начали изыскивать способы перераспределения отчуждаемого государством продукта в свою пользу и превращения его в необходимые им ресурсы.
В социальной практике «брежневского застоя» нормативная логика социалистического строительства инвертировалась республиканские, областные и районные комитеты КПСС в значительной степени начали сами влиять на определение приоритетности отраслей так, чтобы развитие предприятий конкретной отрасли на подведомственной территории приносило последней наибольшую пользу в виде жилого фонда, инфраструктуры, учреждений соцкультбыта и прочих ресурсов. Само переопределение приоритетов заключалось в обменных отношениях парткомитетов с руководством отраслей народного хозяйства, при которых за возможность строительства предприятия на территории области, например, руководство отрасли давало этой области (или краю, союзной республике) дополнительные фонды и тем самым давало возможность ее руководству уменьшить известные дефициты. Вне обменных отношений нельзя было получить фонды на автомашины, повысить закупочные цены, увеличить нормативы снабжения продуктами питания, товарами народного потребления и другими ресурсами. Совокупность способов обхода государственных механизмов отчуждения и распределения и получила в государственной рефлексии название «теневая экономика».
Необходимым условием теневой экономики было существование отряда рабочей силы, не связанной с фиксированным местом работы. Речь идет о ставших обычными после 60-х годов внесословных бригадах строителей, бичах, бомжах и других категориях работников, выполнявших ситуативные работы по аккордной или договорной форме оплаты труда и не связанных с теми социальными гарантиями, благами и льготами, которые давала принадлежность к сословиям. Для освоения полученных в обменных отношениях ресурсов территориальные органы власти должны были иметь соответствующие исполнительские структуры. Ими, как правило, становились аппараты парткомитетов и исполкомов Совета соответствующего уровня, которые могли привлекать для выполнения «левых» работ кадровых работников предприятий и организаций или использовать отряды мобильной рабочей силы, нанимаемой через теневых прорабов для производства отдельных операций или для постоянной работы в теневом экономическом звене. Тем самым теневая экономика исподволь подтачивала основы сословного мироустройства.
Теневая экономика являлась необходимым структурным (но неформализованным) компонентом существовавшей организации ресурсной деятельности. Она могла быть криминальной в том случае, если госаппарат непосредственно был связан с теневыми прорабами, которые перераспределяли материалы и результаты труда между непосредственными их производителями и работниками партийных и советских органов, и некриминальной в том случае, если такие связи отсутствовали и деятельность теневых прорабов координировалась только руководителями предприятий и организаций или линейными руководителями в ходе обычных процессов выполнения и перевыполнения планов социалистического строительства.
Специфической особенностью теневой экономики являлось то, что для перераспределения отчуждаемого государством продукта в свою пользу предприятия, организации, отрасли и территориальные структуры использовали сложившиеся институты административного рынка, так как создание новых организационных форм было или невозможно, или затруднено. Субъектами теневой экономики стали все без исключения элементы административного рынка, но естественно, что на разных уровнях его организации институты теневой экономики имели различающиеся формы. Тканью, на которой разворачивалось теневое перераспределение ресурсов, выступали обменные отношения «ты мне, я тебе», а видимым результатом становилось распределение потребительских ресурсов, противоречившее принципам социалистической социальной справедливости.
