Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2) - Култер Кэтрин Р. (полная версия книги TXT) 📗
Sulphur демонстрирует те же наклонности, но отличается от Natrum muriaticum тем, что на него меньше действует его окружение. Он чувствует себя вполне удобно в своём «домашнем свинарнике» («Дома просто хаос, но мне это нравится. Это мое представление о комфорте!»), в то время как унылая обстановка тревожит Natrum muriaticum и ухудшает его и без того плохое настроение.
Внешность обманчива — на самом деле человек этого типа обладает сильным чувством прекрасного. Откликаясь на всё благородное и возвышающее душу, Natrum muriaticum обычно слушает классическую музыку и читает Мильтона и Шекспира, но делает это в самой неопрятной обстановке, отказываясь по какой-то, часто явно надуманной причине хотя бы раз в неделю уделить несколько часов для наведения порядка в своём жилище.
Однако точно так же, как подавленные пациенты после курса Natrum muriaticum могут забыть какую-нибудь свою застарелую печаль или кошмар, так же они могут выбросить свою скучную серую одежду и одеться во что-то более яркое и привлекательное. Они вешают на окна более веселые занавески и покупают удобное кресло — всё это отражает их улучшенное отношение к себе и воспрянувший дух.
Что касается питания, то сегодняшняя популярность всяких малоаппетитных зерновых смесей и исключение из рациона того, что традиционно считалось хорошей пищей, вероятно, отражает влияние культуры на Natrum muriaticum. Этот человек удовлетворяется простой или легко приготавливаемой пищей, такой как отварные овощи и бобы. Для этого существует несколько причин. Во-первых, полезная пища, которая не требует долгого приготовления и которую можно съесть в любое время, нравится ему именно этим, он любит есть не по режиму или перехватывать пищу; это такой человек, которому фактически лучше от «нерегулярного питания» (Геринг). «Я чувствую себя прекрасно, пока мне не нужно кушать», — таков общий для Natrum muriaticum рефрен, что иногда становится причиной анорексии у эмоционально сбалансированного индивидуума. Картина иногда усложняется ещё и головными болями, вызываемыми нерегулярными или поздними трапезами (Sulphur); если он не ест в привычное для него время, то у него начинается головная боль, которая продолжается весь день и может пройти только после ночного сна (Борланд). Во-вторых, на идеологическом уровне зерновые смеси и размешанные коричнево-зеленые пюре заставляют Natrum muriaticum чувствовать себя магически настроенным в унисон со Вселенной — для него это важно. В-третьих, обязанность точно так же, как и вкус, определяют выбор его пищи. Если он убеждён, что такой, к примеру, продукт, как проросшая пшеница или бобовый творог, полезны для здоровья и что, потребляя такую пищу, он предотвращает опасность загрязнения окружающей среды (или удовлетворяет какие-либо другие идеологические требования), то Natrum muriaticum будет сознательно стараться есть эти продукты три раза в день, настаивая на том, что он их любит больше всего. Как бы парадоксально это ни было, он, кажется, пропагандирует продукт тем больше, чем менее он приятен на вкус.
Таким образом, диета Natrum muriaticum отражает важную черту его характера, а именно сильно развитое чувство долга и следование нравственным принципам. Это вынуждает его налагать самые строгие ограничения на себя и свою семью как в отношении пищи, одежды, обстановки, определенных форм воздержания, так и в отношении взятых на себя обязательств: «Я специалист в том, чтобы заставлять себя что-то сделать», «Если передо мной стоит проблема выбора нескольких дел, то я всегда выбираю самое трудное», «Обычно я обнаруживаю, что делаю то, что мне меньше всего нравится», — это привычные комментарии Natrum muriaticum. В свою очередь, самоотречение находит дополнительное подтверждение в его интуитивном убеждении, что мы пребываем на Земле для выполнения своего долга, тяжелой работы, а не для получения удовольствий или отдыха.
Natrum muriaticum может не хватать природной элегантности и свободы. Даже на чисто физическом уровне у него виден недостаток этих качеств. Характерны в этом отношении его манера держаться и походка. Существует определенная неуклюжесть в его сложении, движениях и манерах. Он либо тяжело ступает, напирая на каблуки (неуклюжая походка), либо шаркает ногами, раскачиваясь на ходу, либо шагает с решительностью, тело при этом наклоняется вперед, а руки молотят воздух, либо, наоборот, руки плотно прижаты к бокам. В отличие от Arsenicum album и Phosphorus, он «неуклюж» (Борланд), тороплив в движениях или «неловок» (Ганеман) в жестах.
Он сбивает вещи на ходу, проливает жидкости, просыпает продукты, спотыкается о порог, цепляется за ковер и за углы столов, ранит руки, когда чистит овощи, и всегда роняет вещи. Это ещё больше убеждает его, что весь мир настроен против него, даже неодушевленные предметы. Один пациент в серьезно обиженном тоне заявил: «Ни один москит не пролетает мимо, не укусив меня!» (интересно, что Staphysagria, которая совершенно сверхъестественно привлекает москитов среди всех существующих типов людей, больше всех прочих похожа на Natrum muriaticum по своему психическому складу).
Ему не хватает скоординированности в мелких движениях. Его почерк бывает ужасным с общим впечатлением неуравновешенности: нет двух абзацев, написанных одинаково, наклон букв идёт в разные стороны и они различны по высоте. Тот, кто плохо знает орфографию, — это часто Natrum muriaticum («легко делает ошибки при письме», Ганеман), но трудно установить, происходит это от невнимательности к деталям, как у Sulphur, или это признаки дислексии.
Даже человек, умеющий ясно формулировать свои мысли, может испытывать затруднения, выражая их вслух («затруднения в формулировании речи», Борланд; «речь невнятная», Кент). Его речь никогда не течет свободно, его дикция плохая. Таким образом, Natrum muriaticum является одним из лучших лекарств при множественном склерозе, и такие признаки, как потеря равновесия или управления пальцами, спотыкание, неустойчивая походка, запинание, неясная речь с пропусками, являются его самыми ранними симптомами. [6]
Natrum muriaticum временами не хватает свободы в общении: так же, как и Sulphur, он выглядит «слоном в посудной лавке». В незнакомой обстановке или чувствуя себя неуютно, он, кажется, весь состоит из углов и является самой резкостью. Осознавая свою неловкость в общении и боясь быть высмеянным, человек этого типа хочет быть незаметным, но в то же время боится обидеть кого-нибудь своей отстранённостью. Таким образом, он то молчит, то болтает, сначала сидит в неловком молчании, а затем, чтобы преодолеть свою застенчивость, вдруг разражается речью на интересующую его тему и говорит слишком долго. Затем, как будто устыдившись своего взрыва, снова погружается в молчание.
Ему особенно трудно выражать благодарность (в противоположность» Lycopodium). Он даже может заколебаться, как правильно сказать «Хэлло» или «До свидания», — он либо смущен, либо говорит резко, либо, чтобы преодолеть смущение, чрезмерно любезен. Это заметно и в разговоре по телефону: он не знает, когда и как прервать разговор, чтобы не обидеть человека на другом конце провода.
Всё это происходит от того, что если только Natrum muriaticum не среди своих друзей и не в знакомой обстановке, то он чрезмерно застенчив и страдает от убеждения (иногда беспочвенного, иногда оправданного), что все смотрят на него и осуждают. В незнакомом месте он старается скрыть свою застенчивость, пытаясь шутить, но его юмор чересчур тяжёл, его неловкость в неожиданных обстоятельствах очень хорошо известна, а его нелюбовь к вежливости делает её проявления слишком принужденными. Это лишает его действия непосредственности, и поэтому они выглядят неискренними.
Поэтому, даже когда он говорит и поступает правильно, все окружающие чувствуют себя неловко. Его смущение легче всего выдают глаза, их изменчивый, бегающий взгляд: если только он не чувствует себя полностью свободным в общении с человеком, то он не смотрит ему прямо в глаза во время разговора. Стараясь не показать своих истинных чувств, которые ясно написаны в его глазах, он старается отвести их и не дать другому заглянуть ему в душу. Поэтому взгляд пациента смещается слегка в сторону, или поверх плеча врача, или вниз на пол, или немного выше, или ниже, но так, чтобы избежать встречи с глазами врача. Кроме того, пациент, нуждающийся в этом лекарстве, может иногда иметь разные глаза по размеру или по форме, или косящие под разными углами.
