Французский «рыцарский роман» - Михайлов Андрей Дмитриевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Во-вторых, обстановка в романе совсем иная, чем в предыдущем. Герои (император Кассидор и два его старшие сына — Элькан, а затем Пельярмии) оказываются в Европе (в Германии, Провансе, Испании) и сталкиваются с феодальными усобицами, в изображении которых нельзя не видеть переосмысления реальных смут, непрестанно сотрясавших феодальное общество. Здесь герой — уже настоящий рыцарь. Он принимает участие в поединках и турнирах, оказывает помощь попавшим в беду знатным дамам, восстанавливает справедливость и т. д. Но его «поиск» существенно отличается и от разыскивания Грааля, и от бесцельного искания загадочных и опасных приключений, как это было в романах о странствующих рыцарях. Его действия определяются теми личными и междоусобными конфликтами, в которые он оказывается вовлечен (война королей Испании и Арагона, распря прекрасной Селидуаны с провансальским сеньором Калкасом, ее соседом, и т. д.).
Есть в книге и такие типичные мотивы рыцарского романа, как любовная инициатива дамы, не только полюбившей рыцаря, но и ищущей в нем защитника ее владений (так, Селидуана является ночью в спальню к Кассидору, совсем как Бланшефлор к Персевалю), или стремление отрицательного персонажа выдать себя за добытчика свирепого вепря (так, Калкас похваляется, что это он убил вепря, совсем как сенешаль ирландского короля в «Романе о Тристане»— что он поразил дракона). Находим мы в «Романе об Элькане» подробные зарисовки феодального быта; с особым воодушевлением описывает автор рыцарские замки, их архитектуру, внутреннее убранство, царящий в них распорядок дня, роскошные трапезы, пение менестрелей и т. п. (см; § 59, 100—101 и др.).
Параллельно «поиску» Кассидора разворачиваются «поиски» Элькана, который выбирается из плена, участвует в турнире при дворе испанского короля (и четыре дочери монарха без памяти влюбляются в юношу), пытается найти разлучившегося с ним отца и т. д., и Пельярмина, который также ищет Кассидора, а заодно старается погубить своего сводного брата, расставляя ему ловушки, подсылай отравленное питье, распуская о нем порочащие его слухи и т. д.
«Роман об Элькане» лишь недавно был «вычленен» из не очень расчленимой массы цикла (ведь в «Романе об Элькане» император Кассидор остается центральным персонажем). Его сопоставление с «Романом о Кассидоре» говорит с неопровержимостью о том, что это было самостоятельное произведение, отличное по своей структуре от предшествующих частей романной серии. Здесь не просто ничего уже не осталось от композиционного костяка «обрамленной повести» (что в данном случае не самое важное), повествование стало строиться по структурным принципам прозаического романа на артуровские темы, используя и его стилистические приемы, и композиционные ходы, и принципы раскрытия характера протагонистов, и т. д.
Таким образом, роман в прозе на бретонские сюжеты был не просто самым популярным и репрезентативным; его повествовательная структура оказала мощное воздействие на прозаический роман, разрабатывавший другие темы.
Это хорошо видно на примере «Мелюзины», романа, написанного Жаном из Арраса, клириком герцога Беррийского, в 1387—1393 гг.
В «Мелюзине» структура авантюрного рыцарского романа с его непременными лесными скитаниями, охотами на кабана или оленя, с его поединками, дворцовыми увеселениями, с его феями и чудесными источниками, была «наложена» на местные предания, рожденные уже позднесредневековой действительностью (недаром легенды о Мелюзине записывал еще Брантом от простых крестьянок Пуату). Новая народная сказочность сочетается в книге Жана Аррасского с прославлением рыцарских доблестей, осуждением предательства и вероломства, а также с наивным рассказом о возникновении местных замков и о возвышении феодального рода Лузиньянов.
Мелюзина — добрая фея. Впрочем, такой она стала не по своей воле. Не по своей воле приобрела она и другое свое качество — превращаться по субботам в женщину-змею. Она строит замки, заботится о благополучии края, рожает детей. Так продолжается до тех пор, пока ее муж Ремоден не обнаружил однажды в субботу у моющейся Мелюзины змеиный хвост (обычно она тщательно пряталась от всех в такой день). Хотя Ремоден и промолчал, но заклятие, лежащее на ней, заставляет ее покинуть семью, близких, родные места, покинуть навсегда.
Она появляется теперь лишь тогда, когда с кем-нибудь из ее рода случается беда.
Это основной сюжет, но повествование в книге заполнено другим. Оно состоит из рассказа о подвигах, что совершают сыновья Мелюзины. Пятеро из них — достойнейшие и отважнейшие рыцари. Они пускаются на поиски приключений, воюют с другими рыцарями или сражаются с драконами. Они отвоевывают королевства для пяти притесняемых принцесс и затем женятся на них. Шестой сын — Жоффруа Большезубый — тоже отважен и силен. Но он обладает необузданным нравом и может не только карать злодеев, но и сам совершать несправедливости. Однажды в припадке гнева он сжигает монастырь со всеми его монахами и убивает родного брата.
Как можно убедиться, здесь приемы авантюрного рыцарского романа от соприкосновения с народными легендами о добрых феях значительно изменились. «Мелюзину» трудно назвать в полном смысле слова рыцарским романом. По своему типу это произведение приближается к «народным книгам» с их наивной и «доброй» фантастикой, с их дидактизмом, с их демократическим взглядом на мир. Не приходится удивляться, что вскоре же после внедрения книгопечатания «Мелюзина» и стала «народной книгой» (1478); еще до этого, около 1456 г., она была переведена на немецкий, затем на датский, шведский, фламандский, испанский, польский, русский языки.
Превращение в «народную книгу» претерпели в эпоху Возрождения и многие другие памятники рыцарского романа в прозе. Как правило, именно они, а не стихотворные романы, созданные на всем протяжении средних веков, в том числе современные прозаическому роману.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Стихотворный роман середины XIII-XIV века.
Прозаические повествования, разрабатывавшие не только бретонские, но по сути дела почти все другие сюжеты романного жанра, и распространявшиеся в десятках рукописей (как помним, один прозаический «Роман о Тристане» дошел до нас более чем в 75 списках), оттеснили на далекую периферию рыцарский роман в стихах. Начиная с середины XIII в. новых произведений в этом жанре появляется все меньше и меньше. Но было бы ошибкой полагать, что эти новые романы все как один второстепенны и неоригинальны. И вот что еще надо принять во внимание. Прозаический куртуазный роман, ставший несомненно массовым чтением (при всей условности, применительно к средневековью, этого понятия), не убил интереса к роману стихотворному. Свидетельство тому — обилие созданных во второй половине XIII и начале
XIV в. списков стихотворных романов предшествующей поры, списков, сохранившихся до наших дней. Итак, старые куртуазные романы в стихах на артуровские, античные, византийские сюжеты продолжали переписываться, а следовательно и читаться. Поэтому их нельзя выключать из литературного процесса. Но теперь их место в этом процессе иное. Они как бы переходят в новое качество. Привлекая читателей, они перестают увлекать поэтов. Они не служат теперь образцом. Им больше не подражают. В области стихотворного романа начинает доминировать новое направление. Его можно условно назвать «трагическим». Это не значит, что новые стихотворные романы тяготеют лишь к этому типу повествования.
1 Именно теперь создаются обширнейшие рукописные «кодексы», включающие до десятка различных произведений. Столь типичное для XIII в. пристрастие к обобщающим суммам коснулось — и в такой чисто внешней форме — и стихотворного рыцарского романа.
