Французский «рыцарский роман» - Михайлов Андрей Дмитриевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Ограничимся лишь несколькими примерами. Из сохранившихся шести списков «Романа о Фивах» два относятся к интересующему нас периоду, два — ко второй половине XIII в. и два — к XIV столетию. Приблизительно такое же соотношение дает нам анализ сохранившихся рукописей Кретьена де Труа. Так, например, «Клижес» известен нам по меньшей мере в семи полных списках. К первой трети XIII в. относятся три из них; ко второй половине века — тоже три; одна — к началу XIV в. «Рыцарь со львом» дошел также в семи полных рукописях, из которых три датируются интересующим нас временем. Из шести рукописей кретьеновского «Ланселота» две также относятся к первой половине XIII столетия [122]. А вот факты иного рода: во французских куртуазных романах, созданных в конце XII или в первой трети XIII в. часто упоминаются не только герои произведений предшествующего периода, но и сами эти книги, например «Роман о Тристане», или их авторы, например Кретьен де Труа.
К этому надо добавить, что в XIII в. все более часто создаются весьма объемистые кодексы, в которых соседствуют произведения романного жанра, относящиеся к разным этапам эволюции французского куртуазного романа. Так, например, одна из рукописей Парижской национальной библиотеки (фр. 375), кроме ряда религиозных сочинений, включает следующие романы: «Роман о Фивах», «Роман о Трое», «Атис и Профилиас», «Роман об Александре», «Роман о Роллоне», «Вильгельм Английский», «Флуар и Бланшефлор», «Бланкандин и Гордая в любви», «Клижес», «Эрек и Энида», «Илль и Галерон», «Амадее и Идуана», «Кастелянша из Вержи». В другую рукопись той же библиотеки (фр. 794) входят: «Эрек и Энида», «Ланселот», «Клижес», «Ивейн», «Атис и Профилиас», «Роман о Трое», «Роман о Бруте», «Римские императоры», «Старый Персеваль». Ленинградская Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина имеет в своих фондах две рукописи (Q. v. XIV, № 3 и № 4), составлявшие когда-то единый кодекс. Он содержал «Роман о Фиалке» Жерберта де Монтрея, аллегорическую поэму Николя де Марживаля «Пантера любви» и роман «Атис и Профилиас» Александра де Берне[123]. Как видим, ленинградская рукопись — маленькая по сравнению со многими поистине гигантскими рукописями крупнейших библиотек Запада.
В рукописных кодексах, созданных в XIII в., соседствуют не только романы разных типов — псевдоисторические, вроде «Брута», «Александра», так называемые античные («Роман о Трое», «Роман о Фивах»), «авантюрные» на артуровские сюжеты и т. д., — но произведения других повествовательных жанров, например агиографического (вроде «Вильгельма Английского» Кретьена де Труа[124]) или любовно-аллегорического. Видимо, жанровая принадлежность произведения не всегда ощущалась достаточно четко как заказчиками подобных кодексов, так и их исполнителями — составителями и переписчиками. Вот что почти никогда не соседствовало под одним переплетом, так это поэзия и проза (об этом мы скажем подробнее в разделе, посвященном прозаическому рыцарскому роману).
Еще труднее разграничить отдельные группы произведений внутри одного — романного — жанра. Такое разграничение неизбежно происходит «по разному основанию».
Так, в недавней обзорной работе Анри Куле по истории французского романа выделены следующие группы произведений: 1) авантюрные романы на артуровские сюжеты; 2) авантюрные романы на не-артуровские темы; 3) идиллические романы; 4) нравоучительные романы; 5) бытоописательные романы. Сам А. Куле понимал произвольность подобной классификации; он, в частности, писал: «В известном смысле, некоторые романы, которые мы относим к бытоописательным, например, «Коршун», «Галеран Бретонский», «Жеган и Блонда», являются по-существу романами идиллическими» [125]. Поэтому нам представляется более целесообразным не распределять произведения романного жанра, созданные в конце XII и в первой трети XIII в. по жестким рубрикам, а охарактеризовать наиболее значительные и репрезентативные из литературных памятников, выделив ведущие тенденции и учитывая, что, скажем, может существовать произведение на артуровский сюжет, повествующее о рыцарских «авантюрах» и одновременно уделяющее большое внимание бытовой стороне описываемого.
Выбор наиболее характерных памятников неизбежно будет субъективным. Выбор этот осложняется по меньшей мере тремя обстоятельствами. Первое — это чрезвычайное обилие произведений романного жанра, относящихся к изучаемой нами эпохе; второе — очень высокий литературный уровень этих книг; третье — их неравномерная изученность и — очень часто — отсутствие достаточно надежных критических изданий. Отдавая себе отчет в этих трудностях, мы тем не менее попытаемся охарактеризовать особенности развития романа в период конца XII и первой трети XIII столетия, который представляется нам достаточно важным для развития романного жанра.
Предшествующие этапы эволюции французского рыцарского романа как бы укладываются в промежуток между Вторым (1147—1149) и Третьим (1189—1192) крестовыми походами. Новый этап разворачивается на фоне непрерывного натиска крестоносцев на Восток. Действительно, в 1202—1204 гг. происходят драматичнейшие события Четвертого крестового похода, когда рыцарские отряды разгромили христианский Константинополь. В 1219—1221 гг. проводится Пятый поход, в 1228—1229— Шестой. Таким образом, крестовые походы с их псевдоромантикой, с их идеями религиозного подвижничества и жертвенности и одновременно все более зримым «материальным интересом» создали весьма своеобразный политический и идеологический фон. Полезно отметить, что обстановка крестовых походов во многом способствовала распространению всевозможных «универсалистских» идей и тенденций, т. е. политическим притязаниям на создание неких наднациональных, «мировых» государств. Как писал советский историк крестовых походов М. А. Заборов, «такие «универсалистские» тенденции были свойственны, прежде всего, Германской империи Штауфенов, а также — в большой мере — англо-французской державе Плантагенетов и в некоторой степени даже Франции, где королевская власть лишь начинала возвышаться» [126].
Эти «универсалистские» идеи несомненно наложили отпечаток на развитие романа. Так, происходящая в памятниках этого жанра настойчивая подмена реальной действительности идеальным королевством Артура продиктована как раз этими политическими тенденциями. Универсалистские тенденции рыцарского романа становятся особенно понятными и актуальными для своего времени в обстановке ожесточенной политической конфронтации (борьба Филиппа-Августа и Ричарда Львиное Сердце и т. п.), что так типично для первых десятилетий XIII в. В обстановке крестового похода наступало временное примирение враждующих клик. Впрочем, примирение оказывалось, конечно, совершенно эфемерным, поэтому можно говорить лишь о ведущей идее, отозвавшейся в проблематике романа, а не о ее реальном воплощении в политической жизни средневековой Европы.
Итак, формирование «универсалистских» идей и усиление религиозной проблематики стали отличительными чертами нового этапа развития французского средневекового рыцарского романа. Нельзя также не отметить падения интереса к античной тематике. Падения — не в читательской среде, конечно, ибо, как мы уже говорили, романы «классической триады» продолжают в это время переписываться в скрипториях. Но новых произведений на античные сюжеты более не создается. Наоборот, тот тип романа, который мы условно называем «кретьеновским», в интересующий нас период получает исключительно большое развитие и распространение. Причем характерно, что романы этого типа начинают трактовать и не обязательно артуровские сюжеты. Наконец, период характеризуется появлением романа еще одного типа: большого многосюжетного и соответственно многоперсонажного произведения, отмеченного тенденцией дать комплексный рассказ о многообразном бытии артуровского мира. Следует заметить, что подобный тип романа будучи кое в чем предвосхищен «Персевалем» Кретьена де Труа получил преимущественное развитие — в стихотворной форме — в немецких землях (например, у Вольфрама фон Эшенбаха) и наиболее полно реализовал себя уже позже в форме прозаического романа, складывающегося в огромный разветвленный романный цикл.
