«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Итак, выдвинув в качестве научной гипотезы «антишолоховскую» версию, автор обошелся без сколько-нибудь серьезного исследования исторических источников (исключая текст самого «Тихого Дона»), что обрекало его на ошибки и открыло дорогу домыслам и фантазии.
Пример тому — хотя бы опубликованный в книге отрывок «Из главы детективной» «В петле сокрытия». Здесь на основе юбилейного андреевского сборника «Реквием» подробнейшим образом излагается история с очеркистом Голоушевым, проанализированная нами ранее.
Медведева-Томашевская пытается доказать, будто Голоушев был всего лишь передаточной инстанцией, что на самом-то деле этот текст написал другой человек, в чем и заключается «петля сокрытия». Об этом прямо сказано в «Примечании публикатора»:
«В главке “Петля сокрытия” Д* не успел закончить свою мысль: те главы из “Тихого Дона”, которые Голоушев предлагал Андрееву для “Русской воли”, и были главами из уже написавшего (так в тексте. — Ф. К.) тогда романа Федора Крюкова. Эти главы Голоушев мог, в частности, получить через Серафимовича, с которым был в дружеских отношениях»25.
Смелое, но абсолютно ошибочное предположение! Эту ошибку можно было легко предотвратить, своевременно обратившись к источникам. В таком случае обнаружилось бы, что, как мы уже писали, в «Народном вестнике» (Москва) в 1917 г. был опубликован очерк «С тихого Дона» под псевдонимом «Сергей Глаголь»26, который написал Голоушев, а уж никак не Крюков.
Конечно, к началу 70-х годов многие источники, касающиеся, в частности, истории Верхнедонского восстания, были недоступны или трудно доступны для исследователей, в частности — эмигрантские источники.
Затрудняло работу Медведевой-Томашевской и то, что она работала, пусть и «не один год», но «урывками», преодолевая болезнь, в силу чего не смогла закончить свою работу.
Но недостаток времени и доступа к источникам не помешал ей, тем не менее, смело выдвинуть «гипотезу» об истинном «авторе» «Тихого Дона» — Крюкове и «непрошенном соавторе» — Шолохове, которая, не будучи доказанной, и стала основой всего «антишолоховедения».
ГИПОТЕЗА Д* В ОЦЕНКЕ АМЕРИКАНСКОГО СЛАВИСТА
Выполняя пожелание профессора Университета в Беркли Г. Струве, первым глубоко и всесторонне проанализировал книгу «Стремя “Тихого Дона”» американский славист Г. С. Ермолаев — эмигрант второй волны, ученик Г. Струве. Он занимался Шолоховым давно и серьезно, — настолько, что, будучи по рождению «иногородним», был принят казачьей эмиграцией в США в «казаки». Но даже американскому профессору Ермолаеву оказалось не так-то просто напечатать свой критический разбор «Стремени “Тихого Дона”». Ни одно из русскоязычных изданий в США, адресованных массовому читателю, не захотело опубликовать работу, в которой шел спор с выдвинутой в книге Д* антишолоховской гипотезой. Ермолаев смог напечатать ее лишь в научном издании «Slavic and East European Journal» (1974. Vol. 18, 3), выходящем крайне маленьким тиражом. В нашей стране о ее публикации узнали лишь семнадцать лет спустя. Обновленный русский вариант этой работы Ермолаева был издан в СССР лишь в 1991 году в журнале «Русская литература»27, тираж которого не превышает 1000 экземпляров.
Герман Сергеевич Ермолаев, профессор Принстонского университета (США). 2003 г.
Серьезность работы Г. С. Ермолаева, полностью сохранившей свое значение и сегодня, а также почти полная неизвестность ее русскому читателю заставляет нас подробно на ней остановиться. При этом примем в расчет оговорку Ермолаева: хотя к моменту опубликования статьи в журнале «Русская литература» подлинное имя автора книги «Стремя “Тихого Дона”» было уже известно, он сохраняет авторский псевдоним — Д*. «В предисловии Солженицына Д. — мужчина, — пишет Ермолаев. — В своей статье я сохраняю аналогичное обозначение, ибо Д. прежде всего — он, анонимный автор рецензируемой книги»28.
Сохраним псевдоним Д* при разборе «Стремени “Тихого Дона”» и мы, поскольку по литературной традиции знание подлинного имени человека, стоявшего за псевдонимом, не отменяет его.
Степень доказательности и доказанности гипотезы, выдвинутой в книге Д*, — главная тема статьи Ермолаева «О “Стремени “Тихого Дона”». Он пишет: «Прежде всего, Д. пытается разобраться в авторстве “Тихого Дона” путем подробного анализа его текста, и суть его книги сводится к утверждению о существовании в “Тихом Доне” двух текстов: “авторского”, принадлежащего творцу романа, под которым подразумевается донской писатель Ф. Д. Крюков (1870—1920), и “соавторского”, вклиненного в роман М. А. Шолоховым. “Соавторский” текст, по мнению Д., вносит в роман идеологические поправки, не соответствующие замыслам автора, и отличается от “авторского” низким уровнем художественного мастерства. “Соавтор” не живописует, а аргументирует. Язык его беден, близок к публицистике, обнаруживает незнание донского диалекта и отсутствие профессиональной беглости и грамотности.
Многие аргументы Д., на которых основываются его выводы, неубедительны, противоречивы или ошибочны, а некоторые из них опровергаются непроизвольно им самим»29.
И далее доказательно и аргументированно демонстрируется неправота литературоведа Д*, с необыкновенной смелостью расчленившего великий роман на две крайне неравные части. По мнению Д*, «авторский» текст в первой и второй книгах романа занимает ни много, ни мало — свыше 95%, а в третьей и четвертой — 68—70%. Причем Д* не ограничился этим, но дотошно и пунктуально указал, какие именно главы написал «автор» (Крюков), а какие — «соавтор» (Шолохов). Если иметь в виду две первые книги романа, то картина получилась прозрачно ясной: главы, где действуют «донцы» и «белые», писал Крюков; главы, где речь идет об «иногородних» и «красных», — Шолохов.
В итоге 12 глав из 76, где выступают, в основном, такие персонажи, как Бунчук и Анна Погудко, а также Штокман, без всяких аргументов отданы «соавтору» (Шолохову), а остальное, так же бездоказательно, оставлено за «автором» (Крюковым). Но мало того, что никаких доказательств написания Крюковым 95% текста первых двух книг «Тихого Дона» и 68—70% третьей и четвертой книг автором «Стремени “Тихого Дона”» не представлено, — недоказанным, по мнению Г. С. Ермолаева, остается главный тезис книги, — о существовании в «Тихом Доне» двух разных текстов — «авторского» и «соавторского».
«На самом деле, — пишет Ермолаев, — “соавторские” главы о Бунчуке и Анне, хотя их слог и бледнее слога глав, повествующих о казачьей среде, все же содержат много художественных особенностей, характерных для всего романа, что свидетельствует о существовании единого автора»30.
Исследователь провел детальный текстологический анализ глав, где действуют Бунчук и Анна Погудко, и на конкретных примерах убедительно доказал эту мысль.
Текстологический и стилистический анализ показывает «шаткость разграничения глав на “авторские” и “соавторские” по художественным признакам»31, — пишет Ермолаев, и доказывает это не только текстологически, но и документально, фактически. Например, четвертая глава третьей книги романа, повествующая о деятельности атамана Краснова в 1918 году, никак не могла быть написана «автором» Крюковым, хотя бы потому, что значительная часть ее текста восходит к очерку самого Краснова «Всевеликое Войско Донское», опубликованному в пятом томе «Архива русской революции» в Берлине в 1922 году — два года спустя после смерти Крюкова. Двадцатая глава седьмой части, — указывает Ермолаев, — также не может принадлежать Крюкову даже частично: с незначительными стилистическими изменениями текст ее почти целиком переписан Шолоховым из сочинения советского военного историка Н. Какурина «Как сражалась революция». «Такое обращение с источниками не делает чести Шолохову, — замечает Ермолаев, — но оно, по-видимому, распространяется у него главным образом на документально-исторический материал»32.
