Цареубийство в 1918 году - Хейфец Михаил (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Ожидая расстрела, люди не просят стульев…
«Когда вошла команда, комендант сказал Романовым, что…»
Юровский не упоминает «гостей» из ВЧК, которых обозначили в ряду палачей Медведев и Проскуряков (последний посчитал одного из них за Белобородова). Видимо, тех включили в команду в последнюю минуту, когда двое «латышей» отказались стрелять.
Согласно данным Э. Радзинского, одним из двоих «отказников» был чекист Родзинский, ранее переписывавший письма «неизвестного офицера» в ДОН; во втором с большой долей вероятности можно предположить латыша» Кабанова, экс-кирасира, что был узнан царем: никто не назвал его среди исполнителей.
«…сказал Романовым, что ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на Советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять…»
Почти полное совпадение с фразой, которую запомнил Клещев: «Мы принуждены вас расстрелять», с добавлением слова «постановление», переданного Проскуряковым. Но, конечно, не было ни бумажки из нагрудного кармана гимнастерки, ни «Именем народа!» (Марк Касвинов)…
«…Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к комеданту с вопросом: «Что? Что?» Комендант наскоро повторил и приказал команде готовиться…»
Свидетели уверяют, что комендант ничего не повторял: выстрелы загремели сразу.
«…Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, все длилось несколько секунд»…
Согласно рассказу чекиста М. Медведева (Кудрина) своему сыну-историку, который был изложен в «Огоньке» Э. Радзинским, не указано было, кому в кого целить, а убийцы бросили предварительно жребий, Николай «выпал» на долю Ермакова, Александра Федоровна – Юровскому, наследник Алексей – Никулину. Может быть, они даже составили какой-то документ на эту тему, и так объясняется, что официальным цареубийцей назначили «человека по жребию», Петра Ермакова?
Царица и одна из дочерей успели перекреститься.
«Затем началась стрельба, продолжавшаяся 2-3 минуты. Николай был убит самим комендантом наповал. Затем сразу же умерли А.Ф., Алексей, четыре дочери, доктор Боткин, лакей Трупп, повар Тихомиров (правильно – Харитонов – М. X.) и фрейлина (Демидова? – М. X.). Алексей, три из его сестер и доктор Боткин были еще живы…»
Опять надоедливая путаница в языке Юровского: так умерли Алексей и его сестры сразу же или были еще живы? И еще: Летемин со слов Стрекотина говорил, что царь был убит наповал Юровским, Проскуряков (со слов того же Стрекотина) уверял, что в царя выстрелили все залпом, и это, мне кажется, объясняет позднейший спор, кто именно из палачей стрелял в императора (Юровский, Медведев (Кудрин) или Ермаков), мгновенную смерть Николая и вообще больше соответствует, как мне кажется, их психологическому состоянию: убийцы, чувствуйся, боялись жертвы. Они старались вместе и как можно быстрее ее убить.
Вспоминается Михайловский замок 1801 года и последние слова Павла I: «Пусть я умру, но умру вашим Государем, а вы меня убьете как мои рабы.»
(К слову – о споре за убийство царя. Юровский с несомненным надрывом утверждал свой приоритет: «Из кольта мной был наповал убит Николай», ссылаясь при этом на Никулина как свидетеля, и публикатор Радзинский справедливо ощутил в его тексте «борьбу с кем-то невидимым». Потому что тот же Никулин четверть века спустя засвидетельствует, что между собой-то палачи считали подлинным убийцей Медведева (Кудрина). Но официальным цареубийцей объявлен был и не тот, и не другой, а товарищ Петр Ермаков, которого, согласно Радзинскому, кликали «Товарищ маузер», в честь пистолета, который он тоже пожертвовал в Музей революции. Словно о пришествии на Русь Ермакова пророчествовал великий поэт Маяковский:
Конечно, этот-то «официальный» Ермаков и вызывает у меня самые большие сомнения. Очень уж соответствовал он роли цареубийцы по анкетным данным: русский, рабочий, красногвардеец и примерный семьянин. Но в роль вжился всерьез и очень надолго. Писатель-эмигрант Фридрих Незнанский в «Записках следователя» вспоминает, как к ним, свердловским послевоенным школьникам, привели на октябрьский праздник 1945 года героя Октября Ермакова, и тот рассказывал детям, потрясая грязной ладонью, что ею он и прикончил всю семью Романовых:
«Царица вышла вперед, – живописал «Маузер», – и кричит: «Сволочи, хоть детей в живых оставьте»…
Естественно, что он и есть наиболее сомнительный кандидат в цареубийцы, но именно такого должен был выбрать на эту роль товарищ Ленин: распорядившись о террористическом истреблении православного духовенства, Ильич по той же логике порекомендовал товарищу Троцкому на эту тему публично помалкивать, а все речи должен был произносить только товарищ Калинин, – политбюровский Ермаков.
Эту главу я хочу закончить составлением условного списка команды палачей Ипатьевского дома. Как ни маловажен по существу вопрос о том, кто из них согласился нажимать на курки наганов и добивать недостреленных штыком («Удивительно было, что пули наганов отскакивали от чего-то рикошетом. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж.» – Юровский), но в России к должности палача особое отношение.
Солженицынский кооператор Власов, один из самых привлекательных образов в «Архипелаге ГУЛАГе», думал, что скажет в лицо своему палачу: «Ты один виноват в моей смерти, потому что не будь таких, как ты, – ни один судья неправедный ничего не мог бы сделать.»
Итак, бесспорными в списке будут Яков Юровский, Павел Медведев, которым выше посвящены глава и раздел. Меньше известно о Григории Никулине: член партии с 1917 года, казначей Уральской ЧК, любитель массовых расстрелов, за что в своей компании получил ласковое прозвище: «Пулеметчик». О нем письменно, помните, засвидетельствовал гражданин начальник: Никулин выпустил обойму в цесаревича Алексея, потому что очень до этого разнервничался, достреливая сестер мальчика.
Еще известно, что в Перми он, угощая гостя чайком, прихвастнул: «Пьем чай из царских запасов». Четвертым бесспорным палачом был вышеупомянутый Петр Ермаков, «организатор верх-исетской Красной гвардии». У Дитерихса описан так: «С застывшим лицом, висевшими прямыми длинными нитями волос… был, как говорили несчастные обитатели окрестных деревень и заимок, «сама смерть».
Еще одним оставшимся неопознанным следствием участником цареубийства был, видимо, чекист Медведев (Кудрин). Его имени у Соколова нет, он фигурирует «вторым особоуполномоченным» в документах следствия. Проскуряков его принял за Белобородова, судья Сергеев подозревал в нем Валентина Сахарова, зампредЧК. Впервые имя его я обнаружил в библиографии, приложенной к книге М.Касвинова, там значились неопубликованные мемуары этого человека. Согласно рассказу его сына-историка Эдварду Радзинскому, он и убил Николая.
Произошло это случайно. Перед расстрелом палачи бросали жребий, кому кого убивать. (О жребии упомянуто и в деле: машинист Логинов передал рассказ о нем со слов подвыпившего комиссара, явно знавшего многие подтвердившиеся позже подробности убийства.) Но когда палачи вошли в комнату, Медведев (Кудрин), который никогда раньше не видел царя (он, видимо, не состоял в команде «латышей», а заменял кого-то из отказавшихся «стрелять в девиц»), подошел к императору поближе, чтобы его рассмотреть, и по команде выстрелил… Это якобы подтвердил в 1964 году последний оставшийся в живых участник цареубийства Никулин. Но до тех пор, пока Эдварду Радзинскому не удалось выпросить пленку с рассказом Никулина из секретного архива, версия эта, конечно, под вопросом.
