Шпионы, простофили и дипломаты - де Толедано Ральф (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Сервис вновь вернулся на работу в Госдепартамент и был восстановлен в должности личного секретаря Бирнса, который тепло поздравил его с «этим счастливым завершением посланного вам тяжкого испытания». Гейн уехал за границу в качестве корреспондента «Чикаго Сан», а также принялся регулярно избивать восточную политику Америки, ведя колонку в «Нэшн». Мисс Митчелл выпала из виду, за исключением редких случаев, когда она время от времени оказывает помощь коммунистическому фронту. Яффе преуспевал, пока в середине 1947 года не рассорился с коммунистической партией из-за своей поддержки броудеризма. Очевидно, он стал кем-то вроде титоиста.
Что до «Амеразии», то журнал выходил еще какое-то время, но потом потерпел крах. Его постоянные подписчики перешли к «Far Eastern Survey» («Дальневосточное обозрение») и к изданиям Института тихоокеанских отношений.
Шум и гвалт по поводу преследования невинных жертв из «Амеразии» стих за несколько недель до этого. В августе Грю был вынужден уйти в отставку, а 25-го числа этого же месяца Дин Ачесон сменил его в должности помощника Госсекретаря, но пост этот он отказывался принять до тех пор, пока не получил от президента обещания свободы рук в кадровых вопросах. И первое, что сделал Ачесон – изгнал из Госдепартамента Думэна, назначив на его место Джона Картера Винсента в качестве председателя Дальневосточной подкомиссии SWINK. «Вскоре после этого, – писал Форрест Дэвис в номере журнала «Фримен» от 5 ноября 1951 года, – персонал Дальневосточного отдела Госдепартамента был подвергнут Ачесоном чистке, и новые люди заступили в караул, которые к этому дню уже вызывали озабоченность как у Советов по благонадежности, так и у комиссий Конгресса».
И в течение нескольких месяцев политика Ачесона – Винсента в отношении Японии, политика, которую Грю и Думэн отвергали, но которую защищали Латтимор и Яффе, была передана на усмотрение генералу Макартуру.
Директива по оккупационной политике в отношении Японии была вчерне написана еще Думэном. Ачесон и Винсент выбросили ее в корзину и заменили другой, по-настоящему разрушительной. Как говорил в своих показаниях перед комиссией Маккаррана Думэн, это было подражание в самых своих основах тому типу политики, которую навязывал своим сателлитам Советский Союз. «Первое, что необходимо было сделать, это повысить налог на капитал с 60 до 90% на любую собственность, превышающую тысячу долларов… Следующее – экспроприировать все земли, размер которых превышает 5 акров в расчете на одного владельца», и эти земли «продать по довоенным ценам – но по курсу, который упал в цене до 1/180 их былой стоимости».
«Все акции любого отдельного индивидуума в любых крупных корпорациях, превышающие 3% стоимости пакета, должны быть конфискованы, – продолжал Думэн. – Людей следовало убрать из офисов и вернуть к их основной профессии» – то есть из руководителей – вниз. «Практически весь беловоротничковый элемент». Всех военачальников, «этих милитаристов», учет интересов которого должен был бы стать неотъемлемой частью американской политики, под руководством Ачесона и Винсента планировалось спустить до уровня клерков в брокерских конторах и начальников отделов на фабриках. А в результате, по словам Думэна, в Японии должен был бы возникнуть хаос, который и открыл бы двери советскому проникновению.
Ачесоновский персонал вплотную подошел к победе, и ачесоновская политика вплотную подошла к своему осуществлению в Японии. И лишь генерал Макартур оставался единственным камнем преткновения, чего Ачесон так никогда и не простил ему. А в Китае они победили. И сегодня мы пожинаем плоды этой победы – в Корее, в Индокитае, в Малайе. Конечно, человек, неосторожно давший в руки Ачесону и Винсенту рычаг, с помощью которого они устранили Грю и Думэна, должен быть доволен результатом. После того как их злоключения с «Амеразией» были закончены, Яффе сказал Ларсену:
«Мы, конечно, достаточно пострадали, но как бы там ни было, выгнали Грю».
Есть и постскриптум к рассказу об «Амеразии», но постскриптум, который до недавнего времени не мог быть написан с любой степенью завершенности. Писать этот постскриптум нелегко, поскольку он доказывает, что Программа проверки благонадежности в Госдепартаменте упорно саботировалась по причинам, лучше всего известным самим саботажникам.
Джон Сервис был реабилитирован Госдепартаментом после фиаско с делом «Амеразии». Четыре раза, между 1945 и 1959 годами, ему устраивали проверки на благонадежность как различными комиссиями, так и Советами по благонадежности. Но это не мешало ему продвигаться по службе. После целенаправленной проверки его личного дела – а это включало и результаты проверки на благонадежность – демократическое большинство подкомиссии Тайдингса заявило, что «мы рассмотрели представленные доказательства и пришли в выводу, что Джон Сервис не является ни нелояльным человеком, ни прокоммунистически настроенным, и не представляет риска для безопасности государства».
После расследования, проведенного подкомиссией Тайдингса, Сервис был подвергнут чистке еще два раза. 13 декабря 1951 года Совет по благонадежности при президенте установил, основываясь на ранее известных фактах, что «существует обоснованное сомнение в отношении его лояльности», и Сервис был тотчас уволен из Госдепартамента. Подводя итог отношениям Сервиса с Филиппом Яффе и цитируя запись подслушанного телефонного разговора, Совет добавил: «Говоря, что его линия поведения не вызывает обоснованного сомнения в отношении собственной лояльности Сервиса, мы вынуждены думать, а не простираем ли мы покров благотворительности слишком широко».
Отставка Сервиса оказалась, конечно, в некотором роде поддержкой сенатору Джо Маккарти, чья битва с трумэновской бюрократией была в самом разгаре. Но это еще не все – было кое-что в запасе. 3 января 1952 года сенатор Маккарти передал в Ассошиэйтед Пресс, в Международную службу новостей (INS) и Юнайтед Пресс девять страничек убористого текста о заседаниях Совета по благонадежности, проведенных 13 и 14 февраля 1951 года. В течение нескольких дней ни одна газета не напечатала отчета об этом релизе. А когда он, наконец, появился, то был похоронен на последних страницах и так выхолощен, что утратил свою истинную ценность.
Из дискуссии членов Совета, все из которых были назначены президентом, стало предельно ясно, что постоянные заявления м-ра Трумэна, госсекретаря Ачесона и других ответственных чиновников, касающиеся действенности программы проверки благонадежности, в том виде, как она проводится Госдепартаментом, не согласуются с фактами.
Председатель Совета Хирам Бингхэм привел один исключительный случай. «Был лишь один член Совета по благонадежности в Госдепартаменте, который противился, когда одному из свидетелей не давали говорить. Так, после одного или двух слушаний он был послан за границу с миссией в Гибралтар, или в какое-то другое место, а потом, после следующих слушаний, другому члену совета были поручены какие-то другие обязанности…»
Член Совета по благонадежности признал следом, что практика Госдепартамента принимать на работу тех, против кого существует порочащая информация, насторожила его. Часто такие работники, уволенные из одного места, по его словам, оказывались в других – не менее важных – правительственных учреждениях. При этом не делалось никаких отметок в их личных делах ни об имеющейся информация против них, ни о причинах увольнения.
Вмешивается другой член Совета: «О, вы говорите о Госдепартаменте? Они заняли позу, что шерстят там своих сотрудников и ни в коей мере не защищают правительство. Мы спорим с ними с тех пор, как началась программа проверки на благонадежность». В дальнейшей дискуссии членов Совета по этому вопросу утверждалось, что «мы взяли на себя серьезную ответственность, когда ничего не предпринимали в течение трех лет, хотя и знали, что страна пребывает в спокойствии с ложным чувством безопасности… Мы знаем чертовски хорошо, что (программа проверки на благонадежность) совершенно неэффективна в одном из главнейших департаментов правительства, и нам интересно, следует ли говорить об этом?»
