Нацизм. От триумфа до эшафота - Бачо Янош (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
В дьявольской кухне запугиваний, военного нажима и угроз Шушниг в конце концов капитулирует. Через полчаса после того, как Гитлер вызвал Кейтеля, Шушниг подписывает безоговорочную капитуляцию, смертный приговор независимой Австрийской Республике.
Геринг руководит аншлюсом по телефону
Канцлер Шушниг и его министр иностранных дел возвращаются домой полностью сломленными. Теперь уже события развертываются трагически.
Президент Австрийской Республики Вильгельм Миклас выполняет требования Гитлера: он назначает австрийского национал-социалиста Зейсс-Инкварта министром внутренних дел и объявляет амнистию всем нацистским террористам.
Этим начинается внутреннее разложение страны. Первое, что делает Зейсс-Инкварт, — едет в Берлин к Гитлеру за указаниями. Едва он возвращается, как обращается с циркулярным письмом к своим подчиненным в полиции, которое подписывает: «Австрийская германская полиция».
Шушниг делает последнюю попытку спасти положение. Опираясь на то место в договоре, подписанном в Берхтесгадене, которое говорит о независимости и суверенитете Австрии, гарантирует невмешательство Германии во внутренние дела Австрии, Шушниг назначает на 13 марта всеобщий референдум. Народ должен ответить на единственный вопрос: хочет ли он независимости Австрии. Шушниг рассчитывает собрать большинство примерно в 70–75 %.
Зная обстановку, над этим можно только смеяться. Однако в Берлине никто не смеется. В Берлине боятся, что Шушниг, не дай бог, все же получит большинство, и это будет ужасной потерей престижа, настоящим ударом по национал-социалистам. Нужно воспрепятствовать референдуму, решают в Берлине.
«Гитлер вне себя от гнева, Геринг требует остановить подготовку к референдуму в течение одного часа! — угрожающе сообщает Зейсс-Инкварт Шушнигу. — В течение часа он ждет от меня ответа по телефону. Если в течение этого времени он не получит от меня сообщения, то Геринг будет считать, что мне препятствуют в телефонном разговоре, и будет держать себя в соответствии с этим…»
Шушниг спешит к президенту Микласу. Утром, в половине двенадцатого, он возвращается в учреждение и сразу просит вызвать к себе Зейсс-Инкварта и министра по делам национальностей Глайзе-Хорстенау. «Прошу вас, сообщите Герингу, что, учитывая обстановку, мы удовлетворяем требования». Подготовку к референдуму прекращают уже 11 марта 19 3 8 г., то есть за два дня до назначенной даты проведения референдума.
Зейсс-Инкварт переходит в соседнюю комнату и вызывает Берлин, чтобы сообщить: ультиматум удалось навязать. Когда Зейсс-Инкварт после разговора по телефону с Герингом возвращается в комнату Шушнига, он держит в руке записку. На ней он записал ответ Геринга и читает его по записке Шушнигу: «Теперь уже положение можно спасти лишь в том случае, если вы немедленно подадите в отставку и Миклас в течение двух часов назначит Зейсс-Инкварта канцлером. Если этого не произойдет в назначенное время, в Австрию начнется вступление германских войск».
Его слова встречает мертвая тишина. Только сейчас Шушниг видит, с кем он имеет дело. Он снова посещает Микласа По дороге в коридорах замка его окружают друзья и советуют ему обратиться к массам и к армии. «Сопротивляться до последнего человека! Обратитесь к миру, просите помощи у Парижа и Лондона! Великие державы не будут безучастно смотреть, как нацисты методами уличных бандитов разрушают всякий порядок в центре Европы», — советуют ему. «Италия! Обратитесь к Муссолини!» — советуют другие,
Муссолини и Чиано «на охоте»…
Советники вспоминают, что в 1934 году, в день убийства Дольфуса и попытки нацистского переворота, Муссолини сосредоточил войска на перевале Бренер, чтобы испугать Гитлера. Но на этот раз на срочный телефонный запрос Шушнига секретариат Палаццо Венеция ответил через полчаса так: «Муссолини на охоте, мы не можем его найти». Зять Муссолини, министр иностранных дел граф Чиано, тоже «охотится», и австрийский посол в Риме через час сообщает по телефону в Вену следующее: «Итальянское правительство сообщило, что, поскольку запрос носит официальный характер, оно в настоящем положении не в состоянии дать ответ».
Что за причина, что руководители итальянского правительства сразу все «оказываются на охоте» и Муссолини так открыто уклоняется от дела своего прежнего друга и соратника? Много всякого произошло с момента первого вмешательства Муссолини. Во время разбойничьей войны итальянского ВС ПМММССССС ИТЬББЮ ЮЮЮ45ЫФСимпериализма в Абиссинии Германия, нарушая постановление о международном экономическом бойкоте, принятое Лигой Наций, снабжала Италию сырьем и промышленными товарами. В ходе гражданской войны в Испании общая вооруженная интервенция германского и итальянского империализма способствовала приходу к власти генеральской хунты, восставшей против республики. Одним словом, в германо-итальянских связях за эти годы произошли коренные изменения. Вследствие немалого старания со стороны Гитлера Муссолини все больше проникается идеей «германо-итальянской экономической и политической общности судьбы», образуется «ось Рим — Берлин».
Шушниг видит, что выхода нет, и сообщает президенту Микласу о своей отставке. «Я вижу, что я остаюсь один…» — отвечает со вздохом Миклас, но все же он не склонен назначать канцлером национал-социалиста, которым будут вертеть, как хотят, из Берлина.
Между тем Шушниг возвращается на Баллхауз-платц, во дворец канцлера, и начинает очищать свой письменный стол. С площади перед дворцом в его рабочий кабинет доносится шум, песня марширующих нацистов.
В этот же самый час между Берлином и Веной идут взволнованные переговоры по телефону. Время: 5 часов вечера. Сначала Геринг вызывает Зейсс-Инкварта, и когда его не находят, просит позвать руководителя секретных австрийских подразделений СС Одило Глобочника, который уже обосновался в одной из комнат министерства Зейсс-Инкварта.
«Алло! Здесь Берлин! Имперский маршал Геринг из министерства авиации просит господина Глобочника!
ГЕРИНГ: Алло, Глобочник, это вы у аппарата? Там нет Зейсс-Инкварта?
ГЛОБОЧНИК: Его здесь нет. Он ведет переговоры. Поэтому он послал меня к телефону.
ГЕРИНГ: И что он просит? Повторите точно!
ГЛОБОЧНИК: Он просит то, чего нет в том положении.
ГЕРИНГ: Но тогда чего он вообще добивается? Вам сказали, что его уже назначили канцлером?
ГЛОБОЧНИК: Так точно. [5]
ГЕРИНГ: Ему передали власть?
ГЛОБОЧНИК: Да.
ГЕРИНГ: Ну и что дальше? Говорите дальше! К которому часу Зейсс-Инкварт сможет составить список членов правительства?
ГЛОБОЧНИК: Он сформирует кабинет к 21 часу…
ГЕРИНГ: Он должен сформировать кабинет к 19.30. Понятно?
ГЛОБОЧНИК: Так точно, к 19 часам 30 минутам.
ГЕРИНГ: Именно. В связи с этим сейчас к вам летит Кепплер [6]/ Он везет с собой и фамилии. Да, совсем забыл, портфель министра промышленности и торговли непременно должен получить Фишбёк!
ГЛОБОЧНИК: Ну, конечно, ведь это совершенно естественно.
ГЕРИНГ: И Кальтенбруннер должен взять в свои руки дела безопасности. Портфель министра юстиции бесспорен. Вы знаете, о ком я думаю?
ГЛОБОЧНИК: Да. Да. Как не знать.
ГЕРИНГ: Ну-с, назовите фамилию.
ГЛОБОЧНИК: Ваш шурин, не правда ли?
ГЕРИНГ: Конечно [7]».
Но это только пролог. Вскоре после разговора, в 17 часов 20 минут, Геринг снова вызывает Вену. На этот раз к аппарату подходит сам Зеисс-Инкварт.
«ГЕРИНГ: Глобочник по вашему поручению только что информировал меня, что вы получили пост канцлера.
ЗЕЙСС-ИНКВАРТ: Уже сказал, что меня назначили? Когда он это сказал?
ГЕРИНГ: Менее получаса назад. Он сказал, что вы канцлер.
ЗЕЙСС-ИНКВАРТ: Нет, нет, ситуация совсем другая! Я сделал предложение об этом Микласу. Но он решает этот вопрос уже три-четыре часа. Пока, что касается партии, мы вызвали подразделения СА и СС, чтобы они поддерживали порядок.
