Солдат трех армий - Винцер Бруно (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Перед зданием стояли два штурмовика, ремни от каски затянуты у подбородка. Они устроили такой спектакль, как если бы я желал проникнуть к самому господу богу.
Но когда я им сообщил, что самолично договорился с группенфюрером по телефону о встрече, они проявили чрезвычайное усердие. Они вызвали вестового, который — все же после долгих расспросов и разговоров — в конце концов быстро провел меня наверх. Там повторился с самого начала тот же спектакль. Я должен был пробиться через два или три караульных помещения, пока я добрался до адъютанта. Этот наконец был в курсе дела. Однако я должен был еще подождать, потому что у Карла Эрнста как раз был посетитель. Прибыл Петер фон Хейдебрек, фюрер штурмовых отрядов в Померании. Я уже раньше слыхал, что он принадлежал к добровольческому корпусу и штурмовал Аннаберг.
Таким образом, у меня было достаточно свободного времени, чтобы приглядеться к обстановке в высшей инстанции берлинских штурмовых отрядов. Тот, кто носил на мундире какие-либо звездочки, считал, что должен разговаривать особенно крикливо, чтобы доказать, что он кое-что значит. Тот, кто не имел звездочек, держался не менее шумно; входя и уходя, он щелкал каблуками и орал «хайль Гитлер!». И каждый — при звездочках или без оных — громко хлопал дверью. Это, видимо, должно было свидетельствовать о воинственности. У нас в штабе полка обстановка тоже не напоминала девичий пансион или монастырскую школу, но все же здешний цирк производил буквально отталкивающее впечатление — во всяком случае, на солдата. Эти желтые мундиры, и околыши фуражек, весь этот парад напоминал оперетту. Мне это не слишком понравилось.
Тем временем из комнаты Карла Эрнста вышло несколько командиров штурмовых отрядов. Один из них, длинный как жердь и однорукий, был, очевидно, Хейдебрек.
Лицо у него было чрезвычайно желтое, с явными следами того, что он потребляет в день не меньше литра коньяку. Он славился как пьяница, а его померанские штурмовые отряды отличались штетинскими попойками, во время которых они имели обыкновение стрелять из револьверов в зеркала и люстры. Они производили «чистку». Видимо, и на совещании у Карла Эрнста фюреры снова выпили: они разговаривали шумно, перебивали друг друга.
Теперь примчались ординарцы и принесли портупеи. Один из них помог Хейдебреку закрепить ремни, и тот в знак благодарности дал ему пинок в зад. Ничего подобного в рейхсвере я не видел.
Когда я вошел в комнату Карла Эрнста, бокалы из-под коньяка еще стояли на столе.
Он приказал подать еще один и поднес его мне. После обычных вопросов: «Как поживаете?» и «Нравится ли вам служба в рейхсвере?» и после еще нескольких бокалов коньяку он выложил свое дело:
— Не перейдете ли к нам?
— Как я должен это понимать, господин Эрнст?
Видимо, он пропустил мимо ушей мою «фамильярность», ибо знал меня с прежних времен. Полагалось именовать его группенфюрером. Он взглянул на меня дружелюбно и высказался более определенно:
— Мне нужен военный инструктор для охранного отряда моего штаба. Густав мне рассказал, что вы уже исполняете обязанности унтер-офицера и обучены обращению с тяжелыми пулеметами. Как раз это мне и нужно. Привлекает это вас?
— Но ведь я имею обязательства перед рейхсвером, и если дело пойдет, как до сих пор, то, вероятно, меня ждет офицерская карьера.
— Я знаю об этом. Но зачем вам нужна эта контора? Мы предлагаем вам больший оклад, чем вы получаете, по крайней мере такие же условия снабжения и гораздо лучшие перспективы для продвижения. Вы можете у меня начать службу в качестве группенфюрера для особых поручений. С вашим служебным начальством мы урегулируем вопрос.
Меньше всего я ожидал, что мне будет сделано такое предложение, и это, соответственно, отразилось на моем лице. Очевидно, Карл Эрнст решил, что я согласен, и неверно истолковал мое изумление. Он продолжал:
— Вы удивлены, не так ли? Между нами, мой дорогой, в вашей конторе неблагополучно по вине канцелярских крыс, этих дурацких генералов, живущих вчерашним днем. Вам абсолютно незачем сокрушаться по поводу расставания с рейхсвером, там еще многое изменится.
Я взглянул на него вопросительно.
— Рейхсвер окостенел, офицерский корпус устарел. Туда надо влить свежую кровь и хорошенько проветрить. Никак не угадаете, что вскоре произойдет. Рейхсвер станет национал-социалистской народной армией; унтер-офицеры, рядовые и некоторые молодые офицеры за нас. Вы ведь знаете, кто такой Эрнст Рем, начальник штаба штурмовых отрядов? Это человек, знающий дело, он реорганизует рейхсвер.
Это было сказано с достаточной откровенностью, и, вероятно, Карл Эрнст понял, что зашел несколько далеко. Наполнив снова бокалы коньяком, он сказал:
— Вы можете спокойно обдумать мое предложение и позвонить мне. Не возражаю, чтобы поговорили с моим братом, но только относительно службы в штабной охране!
Что касается всего другого, то можете не беспокоиться. Перейдете вы к нам или нет, но мы еще увидимся. И тогда, быть может, вы пожалеете о том, что сейчас отказались. Между нами говоря, не распространяйтесь об этом: мы далеко еще не у цели, революция только начинается. Ваше здоровье, дорогой!
Мне незачем было долго размышлять. Не могло быть и речи о том, чтобы я принял это предложение. Не по политическим соображениям. Нет, я считал, что полученное приглашение делает мне честь. Но я был солдат рейхсвера, и никаких сделок по этому поводу быть не могло. Я полагал, что совершил бы акт измены, если бы принял сделанное мне предложение: кроме того, мнимоармейский стиль штурмовиков был мне не по душе.
Спустя несколько месяцев я вспоминал с усмешкой о беседе с Карлом Эрнстом, когда услышал о большом майском параде в Темпельхофе. Все берлинские штурмовые отряды выстроились на огромной площади, и Карл Эрнст верхом на лошади из конюшни Флика рапортовал о построении группы СА-Берлин начальнику штаба всех штурмовых отрядов Эрнсту Рему, который тоже восседал на коне. Затем оба поскакали вдоль строя, и каждый отряд орал «хайль!». То ли это не понравилось лошади из порядочной конюшни, то ли она испугалась, во всяком случае, лошадь поднялась на дыбы, и группенфюрер в ранге полковника, если не генерала соскользнул по блестевшему крупу лошади на землю. Прежде чем штурмовики снова схватили коня под уздцы, господин Рем уже проскакал к последнему отряду штурмовиков. Таково было падение Карла Эрнста. Пока еще только с лошади.
«Чистка в органах власти»
После того как я на смотре представил первое обученное мною отделение, я был снова переведен, на этот раз в 12-ю Д пулеметную роту, но уже не в пулеметный, а в только что укомплектованный взвод противотанковых, орудий. Буква Д позади номера должна была означать, что речь идет о так называемом дополнительном запасном подразделении, которое в остальном имело те же обозначения, что и основные подразделения стотысячной армии. Таким способом пока все еще маскировался тот факт, что рейхсвер ничуть не заботился о соблюдении Версальского договора.
Те деревянные орудия, на которых мы обучались за закрытыми дверями, были заменены настоящими противотанковыми 37-миллиметровыми пушками. Они уже стояли в парке, и только снятые с них затвор и прицельное приспособление были для учебных целей вмонтированы в макет орудия. Таким образом, новая пушка не была для нас новинкой.
Другие подразделения получали эти орудия прямо с завода, иногда свежевыкрашенные. Тут я вспомнил о сыновьях сапожника, вновь получивших работу.
В пехотных ротах были приняты на вооружение новые легкие пулеметы с воздушным охлаждением. Подразделения самокатчиков разведывательных батальонов испытывали новые разведывательные бронемашины, а мотомеханизированные роты, которые на маневрах располагали деревянными и жестяными макетами, установленными на автомобильных шасси, получили теперь настоящие танки.
Когда фельдфебель на дневной перекличке объявил, что министерство рейхсвера отныне именуется военным министерством, я на это почти не обратил внимания, так как мне не терпелось дождаться конца. Я услышал только, что генерал-полковник барон фон Фрич назначен главнокомандующим сухопутных сил.
