Красная Армия в освещении современников<br/>(Белых и иностранцев 1918-1924) - Скерский К. В. (чтение книг txt) 📗

Исходя из того положения, что в течение нескольких ближайших лет техника в русской армии не сможет удовлетворить требованиям войны, проводимой в европейском масштабе, большевистский генеральный штаб остановился на мысли создать могущественную конницу, могущую успешно сражаться.

Последовательность действий в этом направлении проследить легко. Обильное вооружение конницы автоматическим оружием, интенсивное обучение, развитие наступательного духа, умелая агитация на коммунистически-шовинистической основе — все это повышает боевую ценность советской конницы.

Внедрение в красных всадников убеждения, что будущая война будет иметь преимущественно маневренный характер, и соответствующее воспитание создадут из частей конницы единицы, способные действовать с полной, смелой инициативой и обладающие всеми качествами, необходимыми для маневренных боев.

Тем более, что, по мнению русского генерального штаба, Красная армия в будущей войне явится вообще „выразительницей духа самой большой активности, вытекающей их стихийного стремления пролетариата к свободе“.

Следствием такой проблемы для красной конницы явится необходимость делать глубокие и продолжительные рейды, которые дезорганизовали бы тяжелые и сложные тылы неприятельской армии и были бы одновременно непрерывными конными боями. Эти набеги, будучи координированными с общим планом действий, явятся могущественным средством в руках русского командования» [102].

Политработа, как фактор боевых успехов Красной армии

Весьма распространено мнение, будто гражданская война была борьбой не военной и даже не военно-политической, а скорее политическо-военной, и преимущественную роль в ней играла пропаганда и разложение белых армий и их тыла.

В известном смысле и до некоторой степени это можно признать справедливым. Во всяком случае на белых наша пропаганда, проводившаяся на основе выдержанного классового принципа, производила ошеломляющее действие и тогда, во время гражданской войны, и тем более теперь их наблюдатели откровенно признавались в своем полном бессилии бороться с разлагающим ядом классовой пропаганды.

С другой стороны, и внутренняя сила Красной армии и ее превосходство над армией противника в значительной степени достигались методами и приемами морального воздействия и политического воспитания, составлявшими отличительную особенность Красной армии.

Выше, в главе о девятнадцатом годе, мы приводили пример того, какое представление в начале имели белые о партийных организациях Красной армии. С течением времени наши враги присмотрелись и к ним и к новым формам и приемам морального воздействия на армию и могли уже давать характеристики, больше приближающиеся к оригиналу. Иллюстрацией может служить характеристика политического воспитания нашей армии, данная подполк. Фурнье [103].

Автор проявляет большой интерес к этому вопросу, свидетельствующий, несомненно, о таковом же повышенном интересе к нему со стороны широких кругов военнообразованных читателей Франции. Но, как и следовало ожидать, понимание и передача подполк. Фурнье чуждых ему по духу революционных методов сделаны все же так, что часто совершенно искажается сущность политического воспитания Красной армии.

«Коммунистическая партия — пишет Фурнье — ставит своей задачей внушить армии, чтобы подчинить ее и воодушевить в трудные минуты, веру, которой она не обладает»…

«Это достигается двумя путями: институтом военных комиссаров, поставленных на ступеньках военной иерархии до роты включительно, где политрук является настоящим комиссаром при командире роты, и организацией коммунистических ячеек в каждой части, имеющих негласное наблюдение за частью и ведущих внутреннюю пропаганду».

«Таким образом, в Красной армии налицо сосуществование военной иерархии и параллельной ей политической иерархии, индивидуальной и коллективной».

«Внизу, в составе роты, создается самопроизвольно под влиянием пропаганды комячейка (от 3 до 20 человек). Над ней доминируют собрания ротных ячеек и затем полковых, в которых обсуждаются вопросы, интересующие партию».

Роль комиссаров, по мнению Фурнье, сводится к наблюдению. Они следят, во-первых, за лояльностью командира, при котором они состоят, во-вторых, за настроением части, т. е. за деятельностью коллективных органов.

«Зависимость коллективных органов двоякая: с одной стороны, они зависят, по словам Фурнье, от комиссара части, который за ними наблюдает, с другой стороны, от коллективного органа степенью выше, который руководит их политической деятельностью».

Как же оценивал французский генеральный штаб, рупором которого в данном вопросе являлся подполк. Фурнье, политическую организацию Красной армии?

Эти строки представляют, конечно, для нас особый интерес, при чем следует иметь в виду, что представители французской армии менее всего, надо думать, расположены были писать комплименты коммунистам. Вот дословно мнение Фурнье:

«Политическая организация Красной армии дала доказательства своей целесообразности. Кроме особняком стоящего бунта в Кронштадте, нельзя указать ни одного военного возмущения, представлявшего действительную опасность, ни переворота, задуманного каким-либо генералом. Вначале беспорядочная деятельность комиссаров могла стеснять командование. Ныне комиссар не вмешивается в разработку оперативных приказов, но последние подлежат выполнению лишь в том случае, если на них есть виза комиссара.

Комиссарская рамка… способствовала восстановлению дисциплины. Без комиссаров не было возможности положить предел притязаниям солдатских советов и вернуть офицерам право командовать. В бою коммунисты увлекали массы; на их долю падает большая часть успехов Красной армии».

«Политическая организация гарантирует моральное, социальное и политическое воспитание Красной армии. Средством для этого служит организация митингов, концертов, кинематографические сеансы, плакаты.

В дивизиях существует газета: на первой странице фигурируют тезисы политотдела, на второй описывается интимная жизнь частей, жалобы, празднества, письма военных корреспондентов и т. д. Коммунисты втягивают солдата в политические, артистические, спортивные клубы.

Кадровая Красная армия составляет наилучшую почву для изобретательной и комбинированной пропаганды большевизма. И с этой специальной точки зрения постоянная армия несравненно выгоднее, чем милиция».

«Отрывая крестьянина 19–20 лет от деревенской жизни — воспроизводит Фурнье слова Л. Д. Троцкого — чтобы привести его в соприкосновение с рабочим-коммунистом, мы ставим его в среду, наиболее благоприятную для коммунистического воздействия. Казармы должны сделаться для молодого поколения школой военного обучения и политического воспитания»…

Итак, «политическая организация» Красной армии дала доказательства своей целесообразности… В чем же они заключались?

Лучшим ответом на этот вопрос могло бы явиться рассмотрение наиболее крупных операций Красной армии в связи с характеристикой подготовительных мероприятий политического характера, предшествовавших самым операциям. Такой очерк в будущем, несомненно, будет составлен.

Пока же, мы приведем свидетельства некоторых авторов «с того берега», упоминавших об интересующем нас вопросе. Вот что, например, находим мы у Добрынина.

«Зимний период 1918–1919 г.г. явился периодом наибольшего напряжения советской России на донском фронте в смысле численности войск, при чем на воронежском направлении советские власти обращают главное внимание на борьбу пропагандой» [104].

Пропаганда сыграла в этот период, по свидетельству Добрынина, совершенно исключительную, решающую роль. К январю 1919 г. «зараза развала остального фронта докатилась в донские войска царицынского района и на всем фронте донская армия должна была отходить». «Казачество дрогнуло не столько перед силой противника, как перед его пропагандой» [105].