Сталин и Мао (Два вождя) - Галенович Юрий Михайлович (книги онлайн полностью TXT) 📗
15 августа 1943 года Мао Цзэдун заявлял: «Мы честно и активно боролись с японской армией, не получая ни от кого никакой помощи. Гоминьдану помогали Советский Союз, Англия и США. Лучше мы накопим силы, разгромим Чан Кайши, захватим власть в Китае, и тогда с поддержкой указанных стран разгромим японских захватчиков»…
В сентябре 1943 года в записях П. П. Владимирова появляется мысль о расчетах Мао Цзэдуна «и поживиться территориально за счет Гоминьдана, и поглубже втянуть в конфликт КПК — ГМД Советский Союз, а при случае заставить СССР воевать и с Чан Кайши, и с японцами, укрепляясь самим при этом».
После роспуска Коминтерна в мае 1943 года П. П. Владимиров был оставлен Москвой в Яньани по договоренности с руководством ЦК КПК до окончания войны. [41]
Здесь важно отметить, что представителем Коминтерна П. П. Владимиров был лишь на протяжении примерно одного первого года своего пребывания в Яньани, а более двух последующих лет он формально оставался военным корреспондентом ТАСС, но, по сути дела, был уполномоченным или личным представителем Сталина в расположении центральных учреждений КПК и при Мао Цзэдуне. П. П. Владимирову за первый год своей работы в Яньани удалось поставить себя таким образом, что и Сталин, и Мао Цзэдун предпочли иметь его посредником в своих контактах до конца Второй мировой войны.
Радист из группы П. П. Владимирова, военный разведчик Николай Николаевич Риммар вспоминал: «Когда в мае 1943 года появилось заявление о самороспуске Коминтерна, Мао Цзэдун решил переименовать Коммунистическую партию Китая в Народную. И аргумент — в нем суть его взгляда на партию: из крестьян эта партия и в крестьянской стране. Тут ключ для понимания революции в Китае и самого Мао Цзэдуна…
Мао Цзэдун вошел в контакт со Сталиным. Тот не одобрил — и сорвалось переименование. А сам факт примечательный. Не была, не будет эта партия, по мысли Мао Цзэдуна, коммунистической. И, кроме того, готовился он к союзу с американцами. Тем другое название партии больше по душе. В общем, прикидывал будущее председатель ЦК КПК, готовился»… [42]
В октябре 1943 года П. П. Владимиров сопоставлял Мао Цзэдуна и Чан Кайши: «Два националиста с разных позиций одержимы идеей власти. Но один в Чунцине делает это откровенно, и во всяком случае сопротивляясь иностранной оккупации, а другой, — позабыв о чести и страданиях родины, обманывая свою партию и уничтожая ее заслуженных руководителей»… [43]
П. П. Владимиров мучительно переживал происходившее в Яньани, тяжелые мысли одолевали его в связи с вопросом о том, каким может быть отношение к его работе в Москве. Он писал в своем дневнике: «Как бы ни оценивали в Москве мою работу, буду писать о том, что вижу.
В конце концов, разве дело во мне?»… [44]
В ноябре 1943 года Мао Цзэдун дал приказ изменить отношение к советским представителям в Яньани. П. П. Владимиров отмечал: «Чем больше успехи нашей Красной Армии, тем восторженнее заверения руководителей КПК в дружбе с Советским Союзом. Каждый день я слышу поздравления тех, кто еще вчера издевался над нашими бедами. Кан Шэн и тот снял слежку за мной»… [45]
Тогда же П. П. Владимиров писал: «Не перестает удивлять отношение ответственных работников ЦК КПК к Советскому Союзу. Скрытое и вечное недовольство, что Советский Союз не поставляет Особому району оружие, снаряжение и просто различные товары. Здесь или не понимают, или не хотят понять, что наш народ ведет жесточайшую войну в своей истории, что советский народ истекает кровью, что экономике СССР нанесен колоссальный ущерб…
Происходит автоматическое перенесение представлений об Америке на СССР. Но на земле Америки не взорвалась ни одна бомба, не горели города и враг не оккупировал целые промышленные области. Ее народ не уничтожали планомерно и безжалостно.
И хотя Америка воюет, ее экономика развивается в исключительно выгодных условиях. Отсюда ее возможности оказывать помощь по ленд-лизу странам антигитлеровской коалиции.
Для СССР любая помощь — это перенапряжение и без того подорванной экономики. Здесь смотрят на СССР как на бездонную бочку, из которой можно и нужно черпать различного рода материальные средства. Но даже в эти годы наше государство оказало руководству КПК помощь в виде крупных валютных сумм. Это была помощь из последних сил.
Я сам был свидетелем подобных операций. И Мао Цзэдун это отлично знает. Он лично получал эти весьма крупные суммы»… [46]
По случаю 26-й годовщины Октябрьской революции, отмечал П. П. Владимиров, Мао Цзэдун направил в Москву следующую телеграмму:
«Товарищу Сталину, ЦК ВКП(б), Красной Армии, народам СССР.
Представляя Китайскую компартию и китайский народ, я горячо приветствую и поздравляю Вас с 26-й годовщиной Октябрьской революции и с великими победами Красной Армии в антифашистской войне…
Китайский народ, воодушевляемый Вашими победами в течение 26 лет, всегда будет рука об руку вместе с Вами сплоченно шагать вперед, единодушно добиваться окончательной победы в антияпонской национально-освободительной войне»… [47]
По сравнению с тем, что писал Мао Цзэдун год назад, видна существенная разница. Мао Цзэдун понял, что победа в войне с Германией будет за нашей страной. Поэтому он уже не подчеркивал тезис об отдельности своей борьбы, напротив, он стремился подтвердить желание идти вместе со Сталиным. Мао Цзэдун также намекал на то, что он снова принимает тезис Сталина о необходимости вести войну против японских агрессоров в Китае объединенными усилиями и ГМД, и КПК. Мао
Цзэдун в этой связи назвал антияпонскую войну не просто освободительной, как в 1942 году в подобном же документе, а национально-освободительной. Одним словом, ощущалось, что Мао Цзэдун был вынужден в конце 1943 года внешне в большей степени считаться со Сталиным, чем прежде, в 1941–1942 годах. Еще одна особенность телеграмм Мао Цзэдуна по случаю советских ежегодных праздников — это подчеркнутое самомнение, выпячивание своей роли, даже известная нагловатость, что не могло вызывать симпатии у Сталина, расположения к Мао Цзэдуну. В тот момент такое поведение Мао Цзэдуна было даже оскорбительным, если исходить из того, что делал и чего не делал Мао Цзэдун в ходе Второй мировой войны.
Москва, Сталин защитили в телеграмме, направленной в Яньань, работников КПК, которые побывали в СССР и по возвращении в Китай испытали на себе тяжелые удары в ходе внутрипартийной кампании, организованной Мао Цзэдуном.
4 января 1944 года Мао Цзэдун в этой связи беседовал с П. П. Владимировым.
Мао Цзэдун сразу повел речь о своем уважении к Советскому Союзу, ВКП(б), И. В. Сталину.
Мао Цзэдун также сказал, что он питает искреннее уважение к китайским товарищам, которые получили образование или работали в СССР.
Мао Цзэдун говорил также о значении СССР для существования Особого района, о важности единого антияпонского фронта, о политической роли бывшего Коминтерна для КПК.
Мао Цзэдун также сказал, что он получил телеграмму от товарища Димитрова по вопросам коминтерновской политики. Телеграмма вызвала у него большие раздумья, взволновала и очень близка ему тревогами, заботами. Он понимает глубокое, искреннее стремление товарища Димитрова помочь руководству КПК и ценит эту помощь, ибо она всегда оказывалась мудрой.
8 января 1944 года Мао Цзэдун посетил П. П. Владимирова в его доме и в личной беседе один на один сказал, что «в едином антияпонском фронте он видит мощную силу, способную противостоять японской агрессии, что он искренний сторонник объединения всех национальных сил и делает все возможное для укрепления и развития антияпонского блока. Однако он считает, что необходим твердый кулак для сдерживания агрессивности Гоминьдана. Такой кулак способен нейтрализовать активность врагов Особого района.
