Мир в ХХ веке - Коллектив авторов (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Развивающимся странам посвящено много специальных и глубоко фундированных исследований [554]. В тщательно составленных таблицах показаны различия между этими странами и в темпах роста, и в степени процветания, да и по многим иным параметрам. Не вдаваясь в детали и охотно принимая все те суждения, которые объясняют причины различий в степени развития каждой из стран или групп развивающихся стран (а это и есть современный “Восток”, включая Африку и Латинскую Америку), стоит обратить внимание прежде всего на некоторые основные проблемы, вставшие перед развивающимся миром во второй половине прошедшего века, в основном после завершения процесса деколонизации.
Государство и экономика. Для всех старых и новых государств Востока проблемой номер один стал с середины XX в. вопрос развития. Как догнать ушедший далеко вперед Запад, в чем именно его нужно догонять и какую роль в этом процессе должна играть патронируемая государством экономика? Проблема ускоренного экономического развития остро стояла перед всеми, кроме разве что Японии, которая легко решила эту задачу и вышла по многим показателям в мировые лидеры. Остальным пришлось значительно труднее, а многие так и не достигли сколько-нибудь ощутимого успеха. Но во всех них без исключения в развитии экономики огромную роль стало играть государство.
Это легко понять и объяснить. Сила развитого хозяйства — в мощных капиталоемких его отраслях. Частного капитала в развивающихся странах мало, да и не настолько он силен, чтобы вкладывать средства в проекты, которые могут окупиться лишь через много лет. Иностранный капитал тоже опасается, особенно на первых порах, тех отраслей производства, которые не сулят быстрой отдачи. Практически это значит, что такого рода необходимые для любой страны проекты (металлургия, крупное машиностроение, железнодорожное строительство, военная промышленность и пр.) могут быть осуществлены лишь государством, которое одно только в состоянии накопить для этого нужные средства.
Естественно, что государство вышло на передний план в экономических планах (пятилетках, четырехлетках, трехлетках и т. п.) практически во всех развивающихся странах. Более того, выбирая путь развития, некоторые страны Востока склонялись к советскому варианту именно потому, что он представлялся им наиболее структурно близким к традиции и весьма удобным для осуществления планов быстрого и успешного развития. Но и те страны, которые делали иной выбор (их подавляющее большинство), возлагали немало надежд на аккумулированные казной средства и на роль государственного аппарата в экономических успехах.
Сразу же необходимо заметить, что страны, которые сделали свой выбор в пользу развития по советско-социалистическому пути, достаточно быстро стали ощущать неэффективность национализированного хозяйства, а вскоре стали заходить в экономический тупик. Лучше всего это видно на примере континентального Китая (Вьетнам, где постоянно шли войны, менее показателен, а Северная Корея среди подобных стран вообще является исключением). Сразу же после образования КНР в 1949 г. и проведения ряда широких кампаний по выявлению и наказанию врагов нового строя эта страна приступила к энергичному промышленному строительству, в чем ей была оказана огромная помощь со стороны СССР. Смерть Сталина и ухудшение отношений с правительством Хрущева в сочетании с огромными амбициями Мао, претендовавшего на лидерство в стане революционных сил, положили конец советской помощи и дали старт ряду гигантских социальных экспериментов (“большой скачок”, “культурная революция”), смысл которых был в том, чтобы мобилизовать дисциплинированный китайский народ на выполнение невыполнимых и неразумно сформулированных задач, как, например, перегнать некоторые развитые страны по выплавке стали и т. п.
Обе кампании провалились, что, впрочем, не смутило ни Мао, ни подавляющее большинство верившего в него народа, прежде всего фанатичной молодежи. Внутренние распри в правящей партии между сторонниками Мао и их трезво мыслившими противниками усугубили ситуацию и привели страну к серьезному общему кризису. Только смерть Мао и приход к власти Дэна Сяо-пина резко изменили ситуацию. Практичность политики Дэна и знаменитые решения 1978 г., разрешившие народу иметь собственность, создавать небольшие частные предприятия и оперировать товарами на свободном рынке, резко изменили положение в стране. За 20 с лишним лет Китай изменился до неузнаваемости, а от советско-социалистических традиций в нем остались лишь крупные государственные нерентабельные предприятия и гегемония КПК с лозунгом о строительстве “социализма китайского типа”, который на деле, впрочем, уже совсем не тот, что пытался создать Мао.
Трансформация Китая и его отказ от прежних методов управления экономикой не означали элиминирования роли государства. Государство по-прежнему играет очень важную роль и в экономике, и во всей жизни страны. И, что немаловажно, это было учтено некоторыми другими странами, шедшими по тому же пути, прежде всего Вьетнамом, который в 80-е годы тоже отказался от этого пути и добился на новом (опять-таки при сохранении роли государства и даже Компартии) немалых успехов. В меньшей степени это коснулось шедших бок о бок с Вьетнамом Лаоса и Камбоджи, но и там были начаты реформы, постепенно переводившие отсталое хозяйство этих стран на рыночно-частнособственнический путь.
Надо сказать, что роль государства в экономическом развитии была очень заметной и во всех тех странах послевоенного Востока, которые не имели никакого отношения к советско-социалистическому стандарту. Быстро развивавшиеся Южная Корея и Тайвань, Малайзия и Индонезия хорошо знакомы с авторитарными режимами, служившими своего рода переходом от прежних форм хозяйства к новым, рыночно-частнособственническим. В еще большей степени эту же роль сыграли государства на всем исламском Востоке, будь то склонный к либеральной демократии Египет, насыщенные английскими демократическими традициями Пакистан и Бангладеш или пытавшиеся создать некий “арабский социализм” Сирия и Ирак. То же самое следует сказать о Ливии и арабских монархиях в Азии. Даже Турция достигла своих современных успехов только благодаря авторитарному государству, патронируемому военными.
Государство взяло в свои руки экономическую политику (как и вообще всю власть) в Бирме. Сильно государство в Таиланде. Только в Индии и на Цейлоне, где английская демократическая традиция оказалась всего сильнее, об авторитаризме говорить не приходится. Однако и там государство заботливо берет на себя крупнейшие дорогостоящие и капиталоемкие проекты, которые просто не под силу представителям частного капитала, но нужны стране.
Государство и общество. Вторая важнейшая функция крепкого и даже авторитарного государства в развивающемся мире — это перевоспитание общества. Чуждая для традиционного Востока система рыночно-частнособственнического хозяйства, созданная по европейскому стандарту, требовала переподготовки людей — собственников, предпринимателей, мастеров рыночной конкуренции, даже просто обычных ремесленников и крестьян. На Западе труженик капиталистического хозяйства воспитывался веками, не говоря уже об античном фундаменте и средневековых вольностях в городе, которые облегчали процесс. На традиционном Востоке никакой античности не было, а богатые торговые города имели мало общего с европейскими и полностью, даже весьма жестко, контролировались государством в лице его аппарата власти.
Для традиционного Востока было характерно так называемое “поголовное рабство” — феномен, отмеченный древними греками еще во времена греко-персидских войн и философски осмысленный Гегелем и Марксом. Суть его в том, что в обществе, построенном на основе власти-собственности, где власть первична и абсолютна, правитель — повелитель, а аппарат администрации — неодолимая сила, по своей воле и собственному разумению занимающаяся централизованной редистрибуцией, т. е. перераспределением совокупного продукта, общество составляют не граждане, а подданные. Подданный же и есть раб по отношению к власти. Более того, и сама дифференцированная по рангам администрация построена таким образом, что каждый нижестоящий находится в полной зависимости от стоящего над ним начальника.
