Мир в ХХ веке - Коллектив авторов (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

Мир в ХХ веке

Редакционная коллегия:

А.Б. Давидсон, А.А. Данилов, И.С. Савина (ответственный секретарь)

Рецензент

доктор исторических наук А.М. Филитов

Вместо введения

История XX столетия: уроки и проблемы

Историки многих стран подводят итоги XX столетия. Они стремятся поставить его в контекст истории человечества в целом, раскрыть неповторимые черты и колорит закончившегося века.

На Международном Конгрессе историков, проходившем в Осло летом 2000 г., тема подведения исторических и историографических итогов XX столетия заняла фактически преобладающее место.

Анализ итогов конгресса и многочисленной литературы, изданной по всему миру, дает обильную пищу для размышлений.

Для одних XX в. означал гигантский взлет человеческой мысли и достижений; для других — это самый преступный или экстремистский век в мировой истории.

Основания для столь полярных и противоположных выводов дают не только различные позиции и взгляды историков, но прежде всего сама история XX столетия.

Для современников всякое событие кажется более важным, чем многие предшествующие. Люди, живущие в XX столетии, воспринимали его гораздо более эмоционально, чем историю прошлых эпох, поскольку они сами были участниками и свидетелями многих событий. В этом смысле субъективизм историков и представителей других отраслей знания проявляется в значительно большей степени, чем у тех историков, которые изучают древность, средневековье, новую историю или даже самое начало XX столетия.

В оценке XX в. очень важны точки отсчета и главные факторы сравнения с другими эпохами. Те авторы, которые оперируют данными о развитии науки, техники и технологии несомненно правы, когда они говорят об ушедшем столетии в превосходной степени.

Но когда другие авторы начинают подсчитывать количество убитых и погибших, сравнивают масштабы репрессий и степень насилия, то, вероятно, и они правы, называя XX в. “преступным” и “отвратительным”.

Завершившееся столетие, как и впрочем всякое другое, было столь многообразным и многофакторным, что возможны самые различные подходы к его изучению, которые можно проследить и по огромному разнообразию тематики уже изданных книг, посвященных истории XX в.

В отдельных книгах делается акцент на социальные или политические факторы; других авторов интересуют прежде всего проблемы экономики; уже есть большая литература об истории культуры, искусства и духовной жизни в целом.

В течение долгого времени историческая наука в нашей стране развивалась в русле только одной, марксистской, теории, что предполагало постоянный поиск главной закономерности и основной причины всех многообразных процессов.

Действительно марксизм с самого своего возникновения претендовал на раскрытие целостности нашего мира, на универсальное объяснение происходивших процессов и событий.

Но и в те времена многие сотни конкретных и частных исследований давали основание говорить о мире, как сочетании множества не только фактов, но и их объяснений и толкований.

Сейчас уже подавляющее большинство историков нашей страны, и в том числе тех, кто исследует историю XX в., являются приверженцами многофакторного подхода; они перестали видеть в истории уходящего века столкновение только “главных противоречий”, искать “основное” объяснение тех или иных явлений.

Только на основе многофакторного подхода можно реально понять и объяснить весь тот сложнейший и разнообразный мир событий и процессов, которыми отмечен XX в.

Среди этих методов или теоретических построений находят свое место и теория цивилизаций Арнольда Тойнби, и разнообразные варианты теории модернизаций и экономического роста, и подходы к истории Макса Вебера, и в немалой степени идеи и методы марксизма, и культурологические и философские теории Дюркгейма, Хайдеггера и многие другие.

Методологическое “единство” ныне предстает и в отечественной науке как единство многообразия, как совокупность плюралистического объяснения истории.

Наконец-то, и в России включились в дискуссии о роли самого историка в раскрытии и объяснении истории. Английский историк Э. Карр когда-то заметил, что “историй столько, сколько историков”. Конечно, видимо, это крайность, дающая повод к тотальной релятивизации истории, но то, что личность самого историка, его идейные установки, его политический и нравственный выбор, его вкусы, страсти и характер влияют в огромной степени на отбор историком фактов, на их интерпретацию и т. п., — все это теперь не вызывает сомнений.

Анализируя в этом плане то, что уже сделано в российской исторической науке в изучении истории XX в. можно одновременно отметить противоречивость происходящих процессов. С одной стороны, можно видеть (особенно у молодого поколения) тенденцию именно к многофакторному пониманию и объяснению явлений и событий, а с другой — продолжает существовать приверженность к стереотипной периодизации, к привычным схемам, долгие десятилетия преобладавшим в научной литературе и учебниках для средней и высшей школы.

Очевидный и естественный отказ от марксистских парадигм подчас приводит к тому, что явно утрачивается интерес к социально-экономической истории и очень часто игнорируются ведущие причинно-следственные связи и детерминированность процессов и явлений.

Нарративные методы во многих случаях явно превалируют над синтезом, и в этом лежит одно из объяснений чересполосицы оценок и суждений, желания тотального пересмотра прежних оценок и пренебрежения к компаративистским методам и приемам.

С учетом высказанных соображений представляется, что в анализе важнейших событий и явлений XX столетия сейчас важно вскрыть и объяснить те общие противоречия, те “сквозные” факторы, которые проходили через все столетие и были в большей или меньшей степени характерны для разных периодов и регионов.

Известно также, что наибольшие перемены в подходе к истории обнаружились в последние 10 лет при изучении древности, средневековья и раннего нового времени. Эти процессы в конце 80-х и особенно в 90-е годы проявились и в российской историографии.

Явные сдвиги в социальной истории, породившие фактически “новую социальную историю”, формирование интеллектуальной истории, принципиально новые подходы к теме “индивид и общество”, приведшие к новому толкованию исторической антропологии или проблеме “человека в истории”, усиление внимания к компаративистским исследованиям, гендерная проблематика, — все это, как и многое другое, в российской историографии в наибольшей степени разрабатывается на материале древности и средневековья.

Поэтому одна из важных задач российской исторической науки состоит в том, чтобы использовать эти методы и методики при исследовании истории XX столетия. Такая тенденция заметна и в мировой науке, что показывают публикации, а также многочисленные конференции, заседания и круглые столы.

Век XX дал миру значительное число моделей общественного развития и попыток их реализации. Наиболее отчетливым противостоянием стала социалистическая и либеральная модель в их большом разнообразии и модификациях. Историки многих стран включены ныне в дискуссии о смысле этих моделей и об их судьбе в конце XX столетия.

На рубеже веков в России уже издано значительное число исследовательских трудов и учебников по истории XX столетия. Большинство из них касаются истории Советского Союза и России. Для российских историков остается неотложной задачей создать на принципиально новой основе, с использованием огромного массива неизвестных ранее документов, в том числе и архивных трудов, новые исследования, раскрывающие сложный и драматический путь, проделанный Россией в XX в.

Большинство этих трудов начинается не с 1917 г., как прежде, а с самого начала века. Для многих исследователей становится все более очевидным, что реальным началом века можно считать первую мировую войну, с которой Россия и мир вступили в новый этап развития.