Тринитарное мышление и современность - Курочкина Марина (читать книги без .TXT) 📗
40
полученный от Бога "талант". Это происходит потому, что внутри "осколка", который люди принимают за целостность, они будто творцы со своими тварными запросами, ради которых используются "услуги" единичных возможностей; к примеру, "вот дал Бог внешность, буду пользоваться ею", но при этом ропщут на Бога, что мало дал, "вот была бы внучкой Рокфеллера", - такое состояние сознания и есть источник всякого несовершенства в мире.
Чем больше человек развит периферийно, тем менее - духовно, у таких людей, условно говоря, более развиты "конечности", ими они цепляются за реальность, и они у них натренированы, как у павианов; такие люди хорошо считают, запоминают, для них это жизненно важно. Чем развитей человек духовно, тем менее он зациклен на периферии, она ему не важна. Для многих людей приспособляемость исчерпывает саму жизнь, для них приспособиться - и значит жить. Конформизм бывает не только социально-политический, к нему относятся любые формы приспособления, любые формы безопасного существования. В определении "ученый-сухарь" слово "сухарь" обозначает защиту, а "ученый" - развитие, хотя в самом учении тоже может быть защита, когда воля направлена не на познание, а на извлечение силы, например создание бомбы". "Сухарь" не видит, как трое взрослых мужиков насилуют малолетнего ребенка, ибо он все сделал для того, чтобы этого не замечать, а под видом транквилизатора - научные изыскания. Бывает, что в качестве защиты от реальности выбирается какая-нибудь одна форма сострадания, например животным, тогда как палитра страданий весьма многообразна, но выбор только одной формы страдания тоже является защитой от восприятия других форм страдания. И философское познание может быть такой защитой; иной философский трактат - как бомбоубежище, в котором застывает гул жизни. Для трудоголика защитой является работа, она для него как алкоголь, с помощью которого создается своеобразный параллельный мир. Богатый потому накапливает деньги, что хочет защититься от мира, он не хочет познания, нарушающего его
41
стремления. Можно сказать, что комфорт - это плата за незнание.
Человека защищает не столько наличие денег, сколько сам процесс их добывания, человек чувствует себя более сильным, чем он есть на самом деле, но это периферийное чувство, а глубинным чувством все равно остается беспомощность. Процесс добывания денег, достижение успеха важнее для человека, чем сам успех. Процесс создает иллюзию. Удачливые люди часто бывают достаточно равнодушны к похвалам, ибо чувствуют, что похвалы имеют мало отношения к их реальному ощущению самих себя, а призрак, псевдочеловек, не умеет радоваться. Выпадающая вставная челюсть опускается в стакан с сухим мартини, а дети ждут твоей смерти, чтобы поделить наследство.
Выхолощенность жизни человек выносит от родителей, и богатство, стремление к нему - компенсация этой выхолощенности. Психологически бизнесмены похожи на беспризорников, внутренне они брошены родителями, поэтому сами находят себе дорогу в жизни. Но надо заметить, что большинству людей лучше "делать" деньги: это та псевдореальность, в которой вызываются к жизни наиболее здоровые "центры" псевдочеловека, более здоровые, чем когда этот человек занимается какой-нибудь абстрактной любовью к сиротам. Псевдочеловек лучше живет в псевдореальности, когда "делает" деньги, но реальная личность все равно в нем мучается, потому что импульсы реального человека подавляются, и в вечность псевдочеловек не переходит, туда переходит реальный.
Религиозная псевдореальность опаснее, чем псевдореальность, связанная с бизнесом. Псевдорелигиозность захватывает гораздо более важные "органы" в человеке. Если на бизнес, условно говоря, человек отдает прямую кишку, то псевдорелигиозная реальность забирает сердце, печень, то есть более жизненно важные центры. Из пут бизнеса можно безболезненно "вынырнуть", если заниматься меценатством накапливая, параллельно раздавать.
42
Религиозная псевдореальность наносит больший ущерб, потому что состояние раздвоения носит более устойчивый характер. Псевдорелигиозность не сознает, что от человека требуется решение в экзистенциальном ключе, и важно поменять не форму жизни, а содержание.
У христиан часто нет желания отказаться от идеологии, но нет желания и ей следовать, они вроде бы и стремятся к Богу как к абсолютной реальности, но к самой абсолютной реальности не стремятся; это все равно, что сказать: "Я хочу отправить письмо в Америку, но я ненавижу почту". У людей, находящихся в церковной псевдореальности, сознание будто "помутненное" - вроде бы человек и грешник, и вроде бы с помощью Христа освобожденный. Это происходит потому, что рядом с Христом, если человек пришел заглянуть Ему в глаза, он видит свое эгоистическое желание, направленное к относительной реальности, и если человек приходит "понаблюдать" за Христом, то под звуки органа или песнопений он легко убаюкивается, принимая умозрительное хотение за действительность, сон за реальность.
Религиозный человек думает, что верить - это так надо. Он не верит в Троицу, потому что не знает, что о Ней думать, то есть не верит в то, в чем находится, а верит в то, что так надо. А на самом деле, в реальности, не важно, как надо, а нужно верить в то, в чем находишься. Христос говорил, что мытари и блудницы скорее войдут в Царствие, чем фарисеи и законники, потому что блудницы испивают до дна псевдореальность и знают, что это "гадость", поэтому есть откуда оттолкнуться, а фарисеи пребывают в псевдореальности и обожествляют ее, а живую реальность - Христа - не воспринимают.
У религиозных людей наблюдается определенный вид раздвоенного сознания: люди хотят спастись, но не хотят Спасителя, потому что цели, поставленные Христом, не совпадают с целями христиан. Люди произносят слова, начертанные в Писании, пристраивая их к своим ограниченным целям, потому они и не могут породить
43
экзистенциальную целостность, породить экзистенциальное решение. Экзистенциальный выбор - это способность пожертвовать менее сущностной, но более объемной частью бытия ради более сущностной, но менее очевидной.
Нужно заметить, что Церковь предложила человечеству самый негармоничный путь, неорганичный человеку способ спасения, а именно спасение как отсечение радостей жизни. Церковь не смогла явить миру спасение как наполнение и освящение жизни любовью, познанием и свободой, а предложила спасение как ограничение жизни, потому понадобилась чрезмерность аскетических подвигов, где сама аскетика служила не столько концентрации, сколько усечению жизни, как бы компенсируя недостаток любви тем, что загоняла людей в состояние вечных "двоечников".
Поэтому перед человеком встает вопрос, как совместить христианский путь, предложенный Церковью, с любовью к жизни, ибо церковная интерпретация христианской любви к жизни очень некрофильская, она не может привлекать.
Вместе с тем Церковь потенциально мистична, потому что построена на мистической основе; изредка появление святых, мистиков свидетельствует именно об этом; люди, находясь во плоти, в материальной форме, существовали над формой, - это и есть онтологическая глубина, реальность. Жить в реальности и значит быть святым. Церковная же псевдореальность весьма банальная и более похожа на бюро ритуальных услуг. И когда человек критикует Церковь или восстает против нее, он покушается не на святость, а на "странную" власть земную, на псевдореальность, выдающую себя за подлинную экзистенцию. К примеру, русские коммунисты более последовательны и потому более конгруэнтны (целостны), они стремились к максимальной последовательности, они религию отвергли вообще и потому более понятны. Неверность Церкви самой себе, ее невидимое отрицание мистической реальности доказать труднее, она словно балансирует на грани атеизма.
44
Атеизм - это реакция на кризис Бог-опознания. Велика заслуга человека в том, что он дошел до трансценденции, до Бога неведомого, это гениально. Но сейчас Богопознание остановилось в том смысле, что трансценденцию сделали представимой, ее легко нарисовать - дедушка, грустный молодой человек и жирный голубь, а человеку свойственно воспринимать ограниченную реальность. Исключение составляет "Троица" Рублева, где отражена реальность, в которой человек не может существовать, я называю такого рода изображения метареапизмом. Метареализм помогает человеку интроспектировать взгляд, то есть направляет его не вовне, а вовнутрь.
