Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика - Гегель Георг Вильгельм Фридрих (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗

человеческого духа, а скорее с пантеоном божественных образов. Но

эти божественные образы суть различные ступени идеи, как они

выступают друг за другом в диалектическом развитии. Задачей самой

10*

148

истории философии остается более точно выяснить, в какой мере

имеющее место в истории философии раскрытие ее содержания,

с одной стороны, согласуется с диалектическим развитием

чистой логической идеи и, с другой стороны, отступает от него.

Здесь же мы должны только заметить, что логика начинает тем же,

чем начинает история философии в подлинном смысле этого слова.

Начало ее мы находим в элеатской философии, главным

образом у Парменида, который понимает абсолютное как бытие

и говорит: лишь бытие есть, а небытия нет. Учение Парменида

следует рассматривать как начало философии в настоящем смысле

слова, потому что философия есть вообще мыслящее познание,

а здесь впервые фиксирована чистая мысль и сделана предметом

для самой себя.

Люди, правда, мыслили с самого начала существования

человеческого рода, ибо лишь мышлением они отличаются от животных, но

потребовались тысячелетия для того, чтобы люди постигли мышление,

овладели мышлением в его чистоте и вместе с тем стали видеть в нем

всецело объективное. Элеаты приобрели славу смелых мыслителей, но

к этому абстрактному поклонению перед ними часто присоединяется

замечание, что эти философы все же заходили слишком далеко,

признавая истинным единственно лишь бытие и отказывая в истинности

всему прочему, что, помимо бытия, составляет предмет нашего

сознания. Совершенно верно, что нельзя остановиться на одном лишь бытии,

но бессмысленно рассматривать остальное содержание нашего сознания

как находящееся как бы па–ряду с бытием и вне его или как нечто лишь

также существующее. Истинно, напротив, то, что бытие, как таковое,

не есть нечто непосредственное и окончательное, а, наоборот, подлежа

диалектике, переходит в свою противоположность, которая, взятая

также непосредственно, есть ничто. Остается, таким образом, верным,

что бытие есть первая чистая мысль и с чего бы прочего ни начинали,

с «я»=«я», с абсолютного безразличия или даже с самого бога, — это

прочее есть лишь представление, а не мысль, и, взятое как

содержание мысли, оно есть именно лишь бытие.

§ 87.

Это чистое бытие есть чистая абстракция и, следовательно,

абсолютно–отрицательное, которое, взятое также непосредственно, есть

ничто.

УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ

149

Примечание. 1) Из этого вытекает второе определение абсолютного,

согласно которому оно есть ничто. Это определение на самом деле

содержится в утверждении, что вещь в себе есть нечто неопределенное, нечто

совершенно бесформенное и, следовательно, и бессодержательное; оно

содержится также и в утверждении, что бог есть лишь высшее существо

и больше ничего, ибо в этом утверждении он берется именно как такая

же отрицательность; та же абстракция — то ничто, которое буддисты

делают принципом всего, равно как и последней конечной целью и

последним предметом всего. 2) Если противоположность взята

в этой непосредственности как бытие и ничто, то кажется очень

странным, что эта противоположность уничтожается, и поэтому

пытаются фиксировать бытие и предохранить его от перехода. При

размышлении не может не притти на ум, что нужно найти для бытия твердое

определение, посредством которого мы могли бы отличить его от ничто.

Бытие, например, принимают как пребывающую во всех изменениях,

допускающую бесконечное количество определений материю и т. д.,

или же принимают его без дальнейших околичностей как какое-

нибудь единичное существование, как первый попавшийся чувственный

или духовный предмет. Но все такие дальнейшие и более конкретные

определения уже не оставляют бытие чистым бытием, таковым, каково

оно непосредственно есть вначале. Лишь в этой чистой

неопределенности и благодаря ей оно есть ничто; оно невыразимо, и его отличие от

ничто есть одно лишь мнение.

Очень важно здесь только ясно сознавать истинный характер этих

начал, сознавать именно, что они представляют собою только и

исключительно лишь пустые абстракции и каждое из этих двух начал

столь же пусто, как и другое. Инстинктивное влечение находить в бытии

или в обоих определениях устойчивое значение и есть именно та

самая необходимость, которая заставляет бытие и ничто двигаться

дальше и сообщает им истинное, т. е. конкретное, определение. Это

поступательное движение есть логическое выведение, излагаемое

в дальнейшем развитие понятия. Размышление, находящее для этих

начал более глубокие определения, есть логическое мышление,

которым порождаются такие определения, но не случайным, а

необходимым образом. Каждое дальнейшее значение, которое они получают,

должно поэтому рассматриваться лишь как более точная

спецификация и более истинное определение абсолютного; такая спецификация

уже более не представляет собою пустой абстракции, подобно бытию

и ничто, а есть некое конкретное, в котором оба, бытие и ничто, суть

150

моменты. — Высшей формой ничто, как взятого отдельно принципа, была

бы свобода, но свобода есть отрицательность, лишь поскольку она

углубляется в себя, чтобы достигнуть величайшей интенсивности, а

сама по себе есть утверждение, и как раз абсолютное утверждение.

Прибавление. Бытие и ничто пока еще лишь должны быть различны,

т. е. их различие существует пока лишь в себе, но оно еще не положено.

Когда мы вообще говорим о некоем различии, мы этим предполагаем

две вещи, каждая из которых обладает определением, которым не

обладает другая. Но бытие есть как раз то, что совершенно лишено

определений, и ничто есть такое же отсутствие определений. Различие между

ними есть, следовательно, лишь различие мнимое, совершенно

абстрактное различие, которое вместе с тем не есть различие. При всех других

различиях у нас всегда есть также и общее, объемлющее собою эти

различные вещи. Если мы, например, говорим о двух различных видах,

то род есть то, что обще обоим видам. Мы говорим также: существуют

природные и духовные сущности. Здесь сущность есть то, что обще

им обоим. Но различие между бытием и ничто не имеет общей почвы,

и именно поэтому оно вовсе и не есть различие, — оба определения

представляют в данном случае одну и ту же беспочвенность. Если

бы на это возразили, что и бытие и ничто суть ведь мысли, и мысль,

следовательно, есть то, что обще им обоим, то возражающий упустил

бы из виду, что бытие не представляет собой особенную, определенную

мысль, а является, наоборот, еще совершенно неопределенной мыслью,

которая именно вследствие этого неотличима от ничто. Бытие часто

представляют себе как абсолютное богатство, а ничто, напротив, как

абсолютную бедноть. Но если, рассматривая весь мир, мы говорим:

все есть, и не говорим ничего больше, то мы опускаем все определенное

и мы имеем, следовательно, вместо абсолютной полноты абсолютную

пустоту. Это применимо также и к определению бога как чистого бытия,

каковому определению с одинаковым правом противостоит определение

буддистов, что бог есть ничто, — определение, выводом из которого

является утверждение, что человек становится богом посредством

самоуничтожения.

§ 88.

Точно так же и ничто, как непосредственное, равное самому

себе, есть, наоборот, то же самое, что бытие. Истину как бытия, так

и ничто, представляет собою единство их обоих; это единство есть

становление.

УЧЕНИЕ О БЫТИИ

151

Примечание. 1) Положение: бытие и ничто суть одно и то же,