Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие - Щавелёв Сергей

Хотя кризис с преемственностью поколений учёных у нас налицо, краха науки я не предвижу. Престижность научного труда меняется от эпохи к эпохе, от одной культуры к другой. Может быть, даже лучше, что в науке остаются самые преданные ей молодые люди. Многие из них успешно сочетают учёные изыскания и посторонние науке заработки. Да, таким приходится особенно трудно. А когда и кому было легко? К тому же жизненный опыт обогащается не только в лабораториях да библиотеках, но и за их пределами. Учёному полезно узнать жизнь своих современников во всей её полноте. Хотя не во всех дисциплинах совмещение исследований с посторонними заработками возможно в принципе. Ну что ботанику или астроному делать в торговой фирме или на бирже? Разве что накопить средства для возвращения в любимую специальность. Но это же утопия – кто захочет, кому семья позволит добровольно понижать уровень жизни? Так и уходят один за другим не дописавшие диссертации химики да историки в торговые представители или в силовики, в лучшем случае – в журналисты или же в политические аналитики.

Хотя есть отдельные примеры приложения математических способностей к зарабатыванию денег. Например, член-корреспондент РАН, опальный олигарх Б.А. Березовский написал монографию по теории игр. В других же науках (экономике, например, или правоведении, политологии) практические занятия не только допустимы, но и необходимы на определённом этапе академической карьеры. В.В. Путин на пенсии планирует заняться вопросами государственного права. Сказанное относится также к медицине и фармации – без практического опыта работы в больнице или аптеке невозможно изучать болезни и лекарства от них. Чаще всего молодой учёный живёт преподаванием. В столичных школах, гимназиях и лицеях сейчас платят неплохо – разумеется, по усреднённым меркам.

Таким образом, «приливы» и «отливы» талантливой молодёжи в академические структуры, перемещения по разным её отсекам не отменяют главного: как бы там ни было, всегда найдётся кто-то, идущий по нашим следам – дальше, к ускользающим вершинам знания. Значит, стоило пройти, проторить этот путь, оставивший зовущие следы. «Другие по живому следу / Пройдут твой путь за пядью пядь…» (Б.Л. Пастернак). Как ни сманивай этих других жизненными благами, они пойдут за нами, а не за другими, гораздо более богатыми и знаменитыми (сегодня) людьми. Почему так получается? Надо подумать. Но не соблазниться полученными выводами. Они ведь не гарантированы навечно.

«Молодой учёный»

Процитированную в эпиграфе свою песню мой любимый «бард» Юрий Кукин на концертах поясняет так, что «имеет в виду «условные тридцать» – от двадцати пяти до сорока. Эти годы и есть вершина человеческой жизни, до условных тридцати человек много может, но мало понимает, потом – наоборот». Идея этой песни родилась на опыте альпинистов – указанный возраст соответствует лучшим достижениям в этом виде спорта. В других делах – в политике или же в науке – всё не так просто. Как известно, чаще всего добиваются феноменальных результатов молодые математики. Недаром Л.Д. Ландау частенько шутил на сей счёт, увидевши в аудитории незнакомое юное лицо: «Кто это? Откуда? Сколько ему лет?.. Как, такой молодой и уже неизвестный?» (Выкрики на его знаменитом семинаре в Институте теоретической физики Академии наук СССР).

В других науках высшие достижения приходят и в зрелости, и даже в старости. Стоит оглянуться на портретную галерею маститых старцев – корифеев науки. Седые бороды, усы, морщины на челе и т. п. Превозмогающий неведомую болезнь, подхваченную в тропиках, Дарвин [32], дошедший до склона своих лет, всё собирается обнародовать теорию эволюции, но сомневается, переживает возможность общественного остракизма, пока его молодой коллега Уоллес не публикует набросок тех же самых выводов. Престарелый академик И.П. Павлов [33] продуктивно работал до последних минут своей жизни (под самый её конец диктуя коллеге свои ощущения умирающего). Образцы поздних прозрений учёных можно множить и множить. Равно как и феноменальные результаты их очень юных коллег (того же Уоллеса).

Так что общей закономерности для самого продуктивного возраста учёного не просматривается. Это кому как повезёт, кто как устроен – сначала, в зрелом возрасте или же на пороге могилы выдавать сенсационные результаты своих наблюдений и раздумий. А то и периодически всю жизнь. Порой – раз в жизни – и замолчать уже навсегда. Общая тенденция состоит в более или менее резком падении креативности с годами, после «условных тридцати». Все эти варианты встречаются не только в науке, но и в искусстве, и в других областях творчества.

У нас в стране определение «молодой учёный» имеет официальное хождение – на таковых распространяются некие льготы, им выделяются отдельные гранты, места при выборах в Академию и т. п. Ясная цель – омолодить безнадёжно постаревшую на родине науку – пока что этими мерами не достигается. «Условно тридцатилетних» исследователей почти поголовно вымело из неё или за границу, или в более доходные профессии (бизнес, гос– и спецслужбы и т. п.). Средний возраст научных сотрудников учреждений РАН давно уже безнадёжно пенсионный; к подобному рубежу приближается средний возраст преподавателей высшей школы России.

К тому же хронология научной «молодости» весьма растяжима. В высшей школе, кажется, молодым считаешься до 35 лет; а молодёжная квота на выборах в Академии подрастает куда-то к пятидесяти годам и выше… Со стороны эти «возрасты молодости» могут выглядеть странно. Но если учесть присущую вообще науке геронтократию, которая в России достигла своего апогея (очередной устав РАН так и не установил возрастного барьера для занятия административный постов – от президента Академии до директоров её институтов – многим из них давно за 70), то на фоне полка глубоких старцев иной член-корреспондент возрастом лет в 40–50 выглядит юнцом.

Так что определение «молодой учёный» не слишком содержательно. Или ты уже, либо всё ещё учёный, либо пока или уже нет. Язвительный С.Я. Маршак посвятил эпиграмму юному коллеге, кокетливо подчёркивающему свой возраст: «Мой друг, зачем о молодости лет / Ты возвещаешь публике читающей? / Ведь тот, кто начал – он уже поэт, / А кто не начал – тот не начинающий». Это вам не спорт – тут всё решают не мускулы, а интеллект. Он, конечно, у всех людей неизбежно притупляется с возрастом, но психологи установили, что у лиц творческих профессий и у бывших начальников этот процесс старческого отупения идёт в среднем медленнее. Так что наука представляет своим участникам уникальную возможность, в большинстве прочих профессий немыслимую, – работать учёным со школьных и до мафусаиловых лет.

Вернёмся к теме молодёжной науки. После исполнительского искусства (особенно музыки) да шахмат наука – лучшее прибежище для вундеркиндов. Она ведь в идеале предельно демократична, и маститые мужи могут на равных дискутировать с юнцами вроде школьников или студентов по тем или иным научным вопросам. Гимназиста Алексея Шахматова приглашали на заседания учёных обществ и советов после того, как он передал в читальном зале библиотеки свою рукопись маститому филологу [34]. Так он удивил профессоров и академиков своими познаниями. Гений в изучении истории языка обнаружил себя и был признан на школьной скамье. «Гениальный мальчик» – дразнила его сестра. Оказалось, как в воду глядела.