Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм - Ильин Илья (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Здесь Харари видит начало подрыва Бартом классического
понятия произведения -- отныне текст стал означать
"методологическую гипотезу, которая как стратегия обладает тем
преимуществом, что дает возможность разрушить традиционное
разграничение между чтением и письмом. Проблема состояла в
том, чтобы сменить уровень, на котором воспринимался литера
турный объект". Фундаментальная же задача "С/3": открыть в
произведении Бальзака, во всех отношениях обычном, конвен
циональном, "текст" как гипотезу и с его помощью
"радикализовать наше восприятие литературного объекта" (368, с. 39).
В "С/3", который писался в то же время, когда и "От
произведения к тексту", и является попыткой, как пишет Хара
ри, "проиллюстрировать на практике методологические гипотезы,
предложенные в этом эссе" (там же). Барт решает поставлен
ную задачу, практически переписав бальзаковского "Сарразина"
таким образом, чтобы "заблокировать принятые разграничения
письмо/чтение, объединив их в рамках единой деятельности"
(там же): "никакой конструкции текста: все бесконечно и мно
гократно подвергается означиванию, не сводясь к какому- либо
большому ансамблю, к конечной структуре" (Барт, "С/3", 89, с. 12).
Обширный комментарий Барта к этой небольшой по объе
му новелле, как пишет Харари, во-первых, превращает конвен
циональное произведение в текст, разворачивающийся как лин
гвистический и семиотический материал, и, во-вторых, вызывает
изменение нашего традиционного понимания производства смыс
ла; отсюда и новая концепция текста как "самопорождающейся
продуктивности" или "производительности текста"18 (368, с. 39).
Соответственно, и "От произведения к тексту" можно,
вслед за Харари, рассматривать как попытку создать "теорию"
изменчивого восприятия "литературного объекта", который уже
больше объектом как таковым не является и который переходит
из состояния "формального цельного, органического целого в
состояние "методологического поля", -- концепция, предпола
гающая понятие активности, порождения и трансформации" (там
же, с. 39). Харари отмечает, что только коренное изменение
"традиционных методов знания" позволило произвести на свет
это новое понятие текста как "неопределенного поля в перма
нентной метаморфозе" (там же, с. 40), где "смысл -- это веч
ный поток и где автор -- или всего лишь порождение данного
текста или его "гость", а отнюдь не его создатель" (там же).
Итак, в текстовом анализе Барта мы имеем дело с теорети
ческой практикой размывания понятия "код": перед нами не что
иное, как переходная ступень теоретической рефлексии от струк
турализма к постструктурализму.
Но переходной в общем итоге оказалась деятельность,
пожалуй, почти всего леворадикального крыла французского
постструктурализма (если брать наиболее известные имена, то
среди них окажутся и Кристева, и Делез, и многие бывшие
приверженцы группы "Тель Кель"). Разумеется, в этом перехо
де можно видеть и одну из ступеней развития собственно пост
структурализма.
Барт оказался настолько вызывающе небрежен с определе
нием кодов, что в последующей постструктуралистской литера
туре очень редко можно встретить их практическое применение
для нужд анализа. К тому же само понятие кода в глазах мно
гих, если не большинства, позднейших деконструктивистов было
слишком непосредственно связано со структуралистским инвен
тарем. Барт уже усомнился в том, что код -- это свод четких
правил. Позднее, когда на всякие правила с увлечением стали
подыскивать исключения, что и превратилось в излюбленную
__________________________
18 Харари в данном случае имеет в виду название одной из статей Кри
стевой в ее "Семиотике" -- "La productivite dite texte".
171
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ
практику деконструктивистов, код стал рассматриваться как
сомнительное с теоретической точки зрения понятие и выбыл из
употребления.
Барт впоследствии неоднократно возвращался к своей тех
нике текстового анализа, но его уже захватили новые идеи.
Можно сказать, что до какой то степени он утратил вкус к
"чужому" художественному произведению; личностное со- или
просто переживание по поводу литературы, или даже вне пря
мой связи с ней, стало центром его рассуждений: он превратился
в эссеиста чистой воды, в пророка наслаждения от чтения, ко
торое в духе времени получило "теоретически-эротическую"
окраску. "Удовольствие от текста" (1973) (84), "Ролан Барт о
Ролане Барте" (1975) (85), "Фрагменты любовного дискурса"
(1977) (80) и стоящая несколько особняком "Камера-люцида:
Заметки о фотографии" (1980) (74), вместе взятые, создают
облик Барта, когда при всей эгоцентрической самопоглощенно
сти сугубо личностными размышлениями о своем индивидуаль
ном восприятии, он тем не менее сформулировал многие поня
тия, которые легли в основу концептуальных представлений
позднего постструктурализма.
Эротика текста
Здесь он развивает по
нятие об "эротическом тексту
альном теле" -- словесном
конструкте, созданном по
двойной аналогии: текста как
тела и тела как текста: "Имеет ли текст человеческие формы,
является ли он фигурой, анаграммой тела? Да, но нашего эроти
ческого тела" (84, с. 72). При этом Барт открыто заявляет о
своем недоверии к науке, упрекая ее в бесстрастности, и пыта
ется избежать этого при помощи "эротического отношения" к
исследуемого тексту (80, с. 164), подчеркивая, что
"удовольствие от текста -- это тот момент, когда мое тело
начинает следовать своим собственным мыслям; ведь у моего
тела отнюдь не те же самые мысли, что и у меня" (цит. по
переводу Г. Косикова, 10, с. 474).
Как мы уже видели, рассуждения об "эротическом теле"
применительно к проблемам литературы или текста были топо
сом -- общим местом во французском литературоведческом
постструктурализме. Во французской теоретической мысли ми
фологема тела была и ранее весьма значимой: достаточно
вспомнить хотя бы Мерло-Понти, утверждавшего, что "очагом
смысла" и инструментом значений, которыми наделяется мир,
является человеческое тело (315). То, что Барт и Кристева
постулируют в качестве эротического тела, фактически пред
ставляет собой любопытную метаморфозу "трансцендентального
эго" в "трансцендентальное эротическое тело", которое так же
внелично, несмотря на все попытки Кристевой "укоренить" его в
теле матери или ребенка, как и картезианско-гуссерлианское
трансцендентальное эго.
Может быть, поэтому самым существенным вкладом Барта
в развитие постструктурализма и деконструктивизма стала не
столько предложенная им концепция текстового анализа, сколь
ко его последние работы. Именно в этих работах была создана
та тональность, та эмоционально-психологическая установка на
восприятие литературы, которая по своему духу является чисто
постструктуралистской и которая во многом способствовала
особой трансформации крити
ческого менталитета, поро
дившей деконструктивистскую
генерацию литературоведов.
"ТЕКСТ - УДОВОЛЬСТВИЕТЕКСТ - НАСЛАЖДЕНИЕ"
Именно благодаря этим
работам постструктуралист
ская терминология обогати
лась еще одной парой весьма
популярных понятий: "текст
удовольствие /текст-наслаж
дение". Хотя здесь я их графически представил в виде двух
членной оппозиции, это не более чем условность, отдающая
дань структуралистскому способу презентации, ибо фактически
