Идеи и интеллектуалы в потоке истории - Розов Николай Сергеевич "nikolai_r" (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
проводиться без участия научного сообщества и вопреки его воле, т. е.
исходя из чиновнических, а не научных, представлений о
целесообразности […] Никакие изменения не могут проводиться, а
существенные решения приниматься келейно и тайно — они должны
быть результатом гласного обсуждения с участием научного сообщества
и при помощи прозрачных процедур» [Иванчик, 2016].
Лейтмотивы отношения к реформам
Приведенные материалы (за каждым из которых есть множество
аналогичных) позволяют выявить следующие смысловые инварианты
критики готовящихся и проводимых реформ:
1) эмансипационный протест ученых против управления,
регламентации их деятельности извне — со стороны
бюрократии и «бухгалтеров»;
2) бурное и широкое недовольство растущим объемом
обязательной формальной отчетности;
3) опасения массовых увольнений, закрытия научных учреждений
вследствие нового порядка финансирования по принципам
приоритетности, конкурсности, ставки на «ведущих ученых»;
4) протест против того, что решения по реформированию науки
принимаются людьми, от науки далекими;
5) пребования гласности, прозрачности обсуждений планируемых
реформ.
Пока что нет каких-то впечатляющих позитивных результатов
академической реформы. Скорее, появляются тревожные сведения о
деградации российской науки42.
Кроме этого, в разных формах постоянно звучит еще один мотив:
не понятно, какую науку хотим видеть в России? Каков ее желаемый
образ? Каково предназначение и соответствующие, не произвольные, а
обоснованные критерии оценки?
Базовые ценности и предназначение науки
Приведем с краткими обоснованиями перечень главных ценностей,
связанных с наукой, ее ролью и предназначением, а также
42 «В ноябре 2015 г. ЮНЕСКО опубликовала доклад по науке “На пути к 2030
году” . Из него следует, что вклад России в мировую науку в настоящее
время составляет всего 1,7 %, более чем в 11 раз отличаясь от китайского
(19,6 %) и в 15 раз от американского (28,1 %). Причем вклад этот
обеспечивают традиционные советские отрасли вроде теоретической
физики, где доля российских исследований более 6 %. А в некоторых
перспективных сферах, требующих дорогостоящего оборудования, мы и
вовсе близки к нулю» (http://argumenti.ru/toptheme/n529/438091).
166
соответствующие следствия для желаемого образа российской науки и
требования к реформам.
Самоценность знания, роста научного знания, развития
философского мышления. Вне соображений какой-либо будущей
пользы (для страны, государства, человечества и т. д.) обоснованные
знания, развитие способности мыслить ценны сами по себе. Корни,
мотивировки этой ценности лежат в представлениях о природе
человека как существа сознательного, познающего мир вокруг себя и
себя самого. Соответственно, рост, расширение знания следует считать
благом, тогда как невежество, искаженные, ошибочные представления
должны преодолеваться.
Научное знание отличается от обыденного особым вниманием к
обоснованности. Сами же общие и абстрактные вопросы
обоснованности знания, а также вопросы природы, сущности человека
и мира, вопросы ценностей и их обоснования принадлежат уже
философии. Философия (как и наука) не нуждается в соображениях
пользы для своего оправдания, поскольку культивирует способности к
сомнению, критическому и абстрактному мышлению, рефлексии.
Принятие такой ценности ведет к признанию особой значимости
фундаментальных направлений в познании, в необходимости их
развивать и неприемлемости сугубо утилитарных критериев. При этом
остаются весьма непростые проблемы:
а) самоценность научного и философского познания никак не
помогает определить требуемые (допустимые, оправданные) доли
или масштабы финансирования фундаментальных (в том числе
«бесполезных») направлений;
б) пусть не «польза», но какие-то критерии оценки качества
исследований нужны, хотя бы для избавления от шарлатанства,
для поощрения и поддержки перспективных направлений;
в) значимость знания самого по себе отнюдь не очевидна для
большинства граждан (избирателей), для депутатов
(определяющих бюджеты), для бизнеса (как потенциального
донора), поэтому убеждать общество в необходимости развития
«бесполезных» направлений наук и философии — актуальная
задача, пока не получившая надежного решения.
Открытость и свобода интеллектуального обмена, коммуникации,
связей, неприемлемость научной и образовательной изоляции.
Развитие познания напрямую зависит от возможностей сопоставления
разных взглядов и идей, от возможностей спорить, критиковать,
проверять, опровергать чужие результаты. При изоляции мышление
стагнирует, наука становится «туземной» [Соколов, Титаев, 2013]
наибольшие творческие успехи, интеллектуальные прорывы
совершаются при сочетании идей из разных традиций и сетей.
167
Публичность науки и философии, открытость для обсуждения и
критики — непременные условия их нормального развития.
Соответствующие императивы диктуют необходимость интеграции
российских науки и образования в соответствующие мировые
пространства, облегчение обмена и коммуникаций, поддержки
международных проектов как на российской территории, так и за
рубежом. Здесь есть свои непростые проблемы, связанные с
интеллектуальной собственностью, национальными и
государственными интересами в отношении принадлежности
результатов исследований, проведенных за счет бюджета, с «утечкой
мозгов», с защитой секретов, научно-техническим шпионажем и т. п.
Эти проблемы можно и нужно решать, но с необходимостью
предметного обоснования каждого ограничения, с учетом ценностного
приоритета ценностей интеллектуальной открытости и свободы.
В частности, борьба с «утечкой мозгов» может быть успешной не
посредством запретов, а только созданием настолько привлекательных
условий для научного творчества в стране, чтобы не только
удерживать свои таланты, но и получать приток из-за рубежа
[Родный, 2014].
Крайне низкая мобильность научных кадров, унаследованная
Россией от советского периода [Кугель, Ащеулова, 1999],
противоречит императивам открытости, интенсивной коммуникации и
пересечения интеллектуальных сетей. До сих пор многие ученые
получают высшее образование, учатся в аспирантуре, защищают
диссертации примерно в одном и том же учреждении (дружественных
учреждениях), т. е. в одной и той же интеллектуальной среде. Мы
привыкли гордиться специфическим достижением и преимуществом
российской науки — научными школами. Задача состоит
в нахождении компромисса: сохранить и развивать научные школы
(что предполагает традицию и ученичество), при этом резко повысить
возможности академической мобильности, установить правила,
способствующие пересечению сетей (самое простое: нельзя защищать
диссертацию по месту и учебы, и работы, нельзя защищать
кандидатскую и докторскую в одном месте и т. п.).
Наука может и должна отвечать на запросы общественных групп
и слоев. Здесь уже речь идет о «пользе», но не абстрактной.
Неслучайно в формулировке появились «группы и слои», поскольку
в традиционном российском дискурсе под «общественным» или
«национальным» интересом сразу подразумевается интерес
государственный. О последнем тоже пойдет речь, но далее. Группы и
слои российских граждан нуждаются в новых лекарствах и
эффективных методах лечения, в качественных продуктах питания,
