Культура, Истоки вражды - Елизаров Евгений Дмитриевич (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Это действительно так. Но все же стоит заметить, что способность любого человека к самостоятельному поиску или, как минимум, к адекватному восприятию нестандартных решений, постепенно формирующих новый облик культуры, начинает воспитываться в нем отнюдь не с вхождением в тот или иной профессиональный цех, но, как кажется, уже с самых первых дней после его появления на свет. А это значит, что далеко не последнюю роль здесь играет общение с тем вещным миром, который достается ему в удел уже при его рождении. Именно это вещное окружение обеспечивает действительное вхождение человека и в уже сложившуюся систему общественных отношений (включая все основные измерения духовной и материальной культуры), и в мир опережающих сегодняшний день культурных (технических и гуманитарных) ценностей. Все то, что потом проявится в его сугубо профессиональной деятельности, уходит своими корнями именно в это начинающееся с самых первых дней его существования в этом мире общение.
Трудно сказать, как именно появляются творчески одаренные люди. Но заметим: в теории развития общества недопустимо оперировать измерением отдельно взятого индивида, словом, замыкаться в рамках так называемой социальной "робинзонзонады". Ни один общественный закон не применим к индивиду, практически все они носят лишь статистический характер. Если же принимать во внимание большие статистические массивы, то, наверное, можно утверждать, что включение каких-то таинственных механизмов формирования склонных к творчеству людей происходит благодаря постоянному появлению в каждой группе потребительных стоимостей, призванных удовлетворять ту или иную потребность, особой, престижной группы товаров, которые воплощают собой авангардные тенденции в развитии многих сфер общественной жизни. Говоря иными словами, товаров, воплощающих в себе самые передовые виды общественно необходимого труда. Во многом именно существование таких престижных товарных групп, которые опережают сложившиеся стандарты сегодняшнего дня, способствует формированию у статистических контингентов и способности к восприятию нового, и объективной потребности в нем.
Но дело не только в том, что потребительные стоимости, аккумулирующие в себе самые передовые виды общественно необходимого труда сами по себе способны вводить индивида в мир более высокой материальной культуры, они к тому же обладают еще и совершенно особой социальной знаковостью.
Строго говоря, социальной знаковостью обладает без исключения каждый предмет потребления. Но роль той знакообразующей функции, которую он выполняет, не сводится к одному только указанию на место его обладателя в общей социальной иерархии. Проще говоря, дело не сводится только к тому, что дурное платье свидетельствует о принадлежности к социальным низам, а хороший покрой - о принадлежности к общественной элите. Не менее, а может быть и более существенным является то обстоятельство, что знакообразующие формы любого предмета потребления являются традиционным принятым в социально дифференцированном обществе индикатором той степени условного "кредита", который может быть предоставлен его обладателю со стороны всех элементов национальной инфраструктуры воспроизводства.
Все это можно наблюдать буквально на каждом шагу; об это говорят уже пословицы - концентрированная мудрость любого народа: в жизни и в самом деле "встречают по одежке", и перед человеком, производящим впечатление оборванца просто захлопываются многие двери. Подтверждением этому является и известная реклама, которая утверждает, что даже кажущегося оборванца, на руке которого дорогие швейцарские часы, гостеприимно встречают везде.
Поэтому и относительные возможности гармонизации воспроизводственных процессов у тех социальных слоев, которые имеют доступ к особо престижным группам потребительных стоимостей, как правило, значительно выше, чем это предоставляется им номинальным уровнем их фактического дохода. Ведь сюда необходимо добавить и тот безвозмездный кредит, который предоставляется человеку всей инфраструктурой воспроизводства. Иначе говоря, зависимость между уровнем дохода и степенью оптимизации воспроизводственных процессов в конечном счете описывается не простой арифметической, но геометрической прогрессией.
Все это говорит о том, что любая вещь, рассматриваемая как предмет потребления, имеет как минимум три самостоятельных измерения: способность удовлетворять ту или иную потребность, способность вводить индивида в систему господствующих в его обществе отношений, включая всю систему этнических, социальных и культурных ценностей, наконец, способность играть роль знака, интенсифицирующего социализацию индивида.
Таким образом, в статистическом плане потребительские притязания всех категорий квалификационной элиты всегда будут распространяться именно на такие - престижные - товарные группы. Но объективная стоимость последних, как правило, выше стоимости рядовых потребительских стоимостей, отвечающих среднему стандартному уровню. Поэтому совсем неудивительно, что ее притязания, как правило, распространяются за верхнюю границу оптимального потребительского бюджета.
Оборотной стороной этого феномена является (столь же объективная, сколь и потребность в созидании и восприятии нового) потребность социума в известной доле здорового консерватизма. Этот консерватизм, в свою очередь, необходим во всех сферах человеческой деятельности, в противном случае нарушается преемственность всякого развития, а значит и сама устойчивость социума оказывается под угрозой. Но точно так же, как чувство нового (и постоянная потребность в нем) формируются задолго до присоединения человека к тому или иному профессиональному цеху, задолго до вступления в самостоятельную жизнь происходит и формирование потребности в консерватизме. А значит, и здесь не последнюю роль играет сфера общения с искусственно создаваемым вещным миром, который окружает каждого человека с самого его рождения.
Но если в первом случае социальные притязания и потребительские претензии квалификационной элиты могут быть удовлетворены только доступом к престижной товарной группе, аккумулирующей передовые виды общественно необходимого труда, то объективные потребности не испытывающего склонности к инициативе, подверженного инертности социального слоя могут быть удовлетворены совершенно иной группой вещей, - а именно тех, которые воплощают в себе морально устаревающие отправления общественного производства.
Если тяготение к одному полюсу социальной активности свойственно в большей мере квалификационной элите, формирующейся во всех сферах общественной жизни, то склонность к противоположному полюсу - по преимуществу низко квалифицированным кадрам. (Повторим лишь то, что все это справедливо исключительно в статистическом плане.) Впрочем, здесь существует и обратная зависимость: как правило, именно потребность в инициативе и творчестве стимулирует рост квалификации - и наоборот: приверженность к инертности и иждивенчеству нейтрализует потребность в ее повышении. И если уровень социальных притязаний одних оказывается выше среднего, то уровень притязаний тяготеющей к социальной инертности части общего статистического массива, - как правило, ниже.
Таким образом, можно суммировать сказанное. Формально одноименные потребительские корзины, призванные обеспечить "производство и воспроизводство" человека, могут быть наполнены товарными группами, которые аккумулируют в себе совершенно различные виды общественно необходимого труда. Одним из полюсов этого всеобщего спектра предстают авангардные, способные погружать потребителя в сферу значительно более высокой технической культуры, более совершенной эстетики, более выверенной антропометрии, словом, виды труда, социальная знаковость которых способна акцентировать принадлежность индивида к высшим ступеням общественной иерархии. Этой же знаковостью подчеркиваются и его притязания на соответствующую степень кредита со стороны всех институтов национальной инфраструктуры воспроизводства. Другим, противоположным полюсом оказываются близкие к моральному устареванию вещи, субстанция которых, впрочем, вполне способна обеспечить физиологически нормальное воспроизводство индивида, но вместе с тем знакообразующие их формы замыкают существование человека в мире вчерашнего дня и подчеркивают его принадлежность к социальным "низам". Весь же реальный мир искусственно создаваемых человеком вещей оказывается расположенным между этими крайним точками.
