Разыскания истины - Мальбранш Николай (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Правда, этот философ говорит, что есть четыре элемента: огонь, воздух, вода и земля, — но он не указывает ясно их природы, он не дает о них отчетливой идеи: он не допускает даже, чтобы эти элементы были теми огнем, воздухом, водою и землею, которые мы видим; тогда, по крайней мере, мы имели бы о них некоторое познание посредством наших чувств. Верно, что в некоторых местах своих сочинений он пытается объяснить их свойствами теплоты и холода, влажности и сухости, тяжести и легкости. Но объяснять их подобным образом так нелепо и смешно, что непостижимо, каким образом многие ученые удовлетворялись подобным объяснением. Я сейчас это и покажу.
В своей книге «О небе» Аристотель утверждает, что земля находится в центре вселенной и что все тела, которые ему угодно называть простыми, так как, согласно его предположению, они движутся согласно природе своей, должны совершать простые движения. По его мнению, помимо кругового движения, которое, как
] Я говорю здесь согласно воззрению перипатетиков. De coelo. Liv. 3, chap. 3.
529
он думает, есть движение простое, — на основании чего он доказывает, что небо, движущееся, по его предположению, крутообразно, есть простое тело, — существует еще всего два простых движения:
движение сверху вниз, или от окружности к центру, и движение снизу вверх, или от центра к окружности; эти простые движения присущи простым телам, а следовательно, земля и огонь — тела простые; одно из них будет вполне тяжелым, другое же вполне легким. Но тяжесть и легкость могут принадлежать телу или вполне, или отчасти, а потому Аристотель решает, что есть еще два элемента или простых тела, одно из них будет отчасти легко, другое — отчасти тяжело, а именно: вода и воздух. Вот как он подтверждает то, что существуют четыре элемента и что их всего четыре, а не больше.
Для людей, рассматривающих чужие мнения собственным рассудком, очевидно, что все эти положения ложны, или им ясно, по крайней мере, что эти положения не могут быть приняты за принципы ясные и неоспоримые, идеи которых были бы вполне ясны и отчетливы, каковые принципы могли бы служить основанием для физики. Несомненно, что в высшей степени нелепо устанавливать число элементов, основываясь на мнимых свойствах тяжести и легкости и говоря без всякого доказательства, что есть тела тяжелые и легкие по своей природе. Если говорить без доказательств, то можно сказать, что все тела тяжелы по своей природе и все они сами собою тяготеют к центру вселенной, как к месту их 'отдыха, и можно утверждать обратное, именно что все тела легки по своей природе и все стремятся подняться к небу, как к месту их наивысшего совершенства. Ведь если кто станет говорить, что все тела тяжелы, и ему возразят, что воздух и огонь легки, то ему легко ответить, что воздух и огонь вовсе не легки, а только не так тяжели, как вода и земля, и потому они кажутся легкими; что эти элементы подобны куску дерева, который на воде кажется легким не потому, чтобы был легок сам по себе, — когда он находится в воздухе, то падает вниз, — а потому, что вода тяжелее и она поддерживает и поднимает его.
И если, обратно, тому, кто стал бы утверждать, что все тела легки по своей природе, возразят, что земля и вода тяжелы, он может ответить, что эти тела только кажутся тяжелыми вследствие того, что они не так легки, как окружающие их тела; например, дерево кажется тяжелым, находясь в воздухе, не потому, чтобы оно было тяжело, ибо оно поднимается, находясь в воде, а потому, что оно не так легко, как воздух.
Итак, смешно считать неоспоримым принципом, что тела легки или тяжелы по своей природе; напротив, очевидно, что никакое тело не имеет в самом себе силы двигаться; что ему безразлично, двигаться ли сверху вниз или снизу вверх, с востока на запад или с запада на восток, от северного полюса к южному или иным, каким угодно, образом.
34 Разыскания истины
530
Согласимся, однако, с Аристотелем, что есть четыре элемента такие, как он желает, два тяжелых и два легких от природы, именно:
огонь, воздух, вода и земля. Какие заключения можно было бы вывести из этого для познания вселенной? Эти четыре элемента не будут теми огнем, воздухом, водою и землею, которые мы видим;
по его словам, это нечто иное. Мы не познаем их чувствами, а тем менее рассудком, ибо не имеем о них никакой отчетливой идеи. Предположим, однако, — полагаясь на слова Аристотеля, — будто нам известно, что из элементов состоят все тела природы; но ведь природа этих составных тел нам неизвестна, и мы можем познать ее лишь чрез познание четырех элементов или простых тел, составляющих их, ибо сложное может быть познано лишь из простого.
«Огонь, — говорит Аристотель, — легок по своей природе;
движение снизу вверх есть движение простое; следовательно, огонь есть простое тело, потому что движение должно соответствовать двигателю. Тела природы состоят из тел простых; следовательно, в телах природы есть огонь, но огонь, не похожий на тот, который мы видим, ибо огонь часто заключается в телах, только как потенция». Что же мы выносим из этих рассуждений перипатетиков? Что есть огонь во всех телах, огонь или деятельный, или потенциальный, т. е. что все тела состоят из чего-то, чего мы не видим и природы чего не знаем. Много же мы узнали!
Но, хотя Аристотель не раскрывает нам природы огня и других элементов, из которых состоят все тела, однако можно было бы подумать, что он откроет нам их качества или главные свойства. Посмотрим же, что говорить о них Аристотель.
Он заявляет нам,' что есть четыре главных качества, подлежащих осязанию: теплота, холод, влажность и сухость, — из которых образуются все остальные качества; эти четыре первичных качества он распределяет следующим образом между четырьмя элементами:
огонь он наделяет теплотою и сухостью, воздух — теплотою и влажностью, воду — холодом и влажностью, а землю — холодом и сухостью.2 Он утверждает, что теплота и холод — качества активные, а сухость и влажность — качества пассивные. Теплоту он определяет, как то, что соединяет вещи однородные; холод — как то, что соединяет все вещи, как однородные, так и разнородные;
влагу — как то, что нелегко удерживается в своих границах, но в чужих границах; а сухое — как то, что легко удерживается в своих собственных границах и нелегко согласуется с границами окружающих тел.
Итак, согласно Аристотелю, огонь есть элемент горячий и сухой;
следовательно, это элемент, соединяющий вещи однородные и легко удерживающийся в своих границах и с трудом в чужих границах. Воздух — элемент теплый и влажный; следовательно, элемент,
1 De gen. et corrupt. Liv. 2, chap. 2, 3.
2 Ibid. Chap. 2.
531
соединяющий вещи однородные и нелегко удерживающийся в своих собственных границах, но в чужих границах. Вода — элемент холодный и влажный; следовательно, элемент, соединяющий вещи одной и различной природы и нелегко удерживающийся в своих собственных границах, но в границах посторонних. И наконец, земля холодна и суха; следовательно, это элемент, соединяющий вещи одной и различной природы, легко удерживающийся в своих границах и с трудом вмещающийся в границы чужие.
Вот, каковы элементы, по мнению Аристотеля или согласно даваемым им определениям их главных качеств. Элементы же, если верить ему, суть тела простые, из них состоят все остальные, и качества их суть также качества простые, из которых образуются все остальные качества; а следовательно, познание этих элементов и их качеств должно быть вполне ясным и отчетливым, так как из него должна быть выведена вся физика, т. е. познание всех чувственных тел, образованных из элементов.
Посмотрим, однако, в чем слабая сторона этих принципов. Во-первых, Аристотель не связывает отчетливой идеи со словом «качество»: неизвестно, понимает ли он под ним некоторое реальное бытие, отличное от материи, или только модификацию материи, иногда он берет его в одном смысле, иногда, по-видимому, в другом. Правда, в восьмой главе «Категорий» он дает следующее определение качеству: «качество это то, в силу чего вещи называются таковыми», но подобное определение совсем не то, что требуется. Во-вторых, все определения, которые Аристотель дает четырем первичным качествам: теплоте, холоду, влажности и сухости, — ложны или бесполезны. Вот аристотелевское определение теплоты:
