Антология реалистической феноменологии - Коллектив авторов (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Итак, во всех рассмотренных случаях реактуализации переживаний мы имеем три ступени или три модальности осуществления, и поскольку в каждом конкретном случае не всегда проходятся все ступени, часто оказывается достаточно одной из низших: 1. обнаружение переживания, 2. наполняющая экспликация, 3. обобщающее опредмечивание эксплицированного переживания. На первой и третьей ступенях реактуализация переживаний является неизначальной параллелью по отношению к восприятию, на второй ступени – к осуществлению переживания. Но субъект доступного через вчувствование переживания – и это фундаментальное новшество по сравнению с воспоминанием, ожиданием, фантазией собственных переживаний – не тот же самый, что осуществляет вчувствование, но иной, они разделены, не связаны, как там, сознанием тождества, континуальностью переживания. Переживая такую радость другого, я не ощущаю изначальной радости, она не исходит живо из моего Я, не обладает она и характером однажды-бывшего-живым, как, например, вспоминаемая радость, хоть в еще меньшей степени она похожа на нечто чисто сфантазированное, лишенное действительной жизни. Не я, но тот другой субъект в данном случае имеет в своем распоряжении изначальность. И хотя я не переживаю эту изначальность, его проистекающая из него самого радость – это изначальная радость, даже если я и не переживаю ее как первозданную. В своем неизначальном переживании я ощущаю себя словно бы ведомой изначальным переживанием, которое пережито не мной, но все же наличествует, дает о себе знать в моем неизначальном переживании. Таким образом, мы имеем во вчувствовании sui generis разновидность актов опыта. Выявить их своеобразие – в этом заключалась задача, которую необходимо было решить, прежде чем можно было бы заняться каким-либо другим вопросом (например, имеет ли такой опыт законную силу или каким образом он реализуется). И мы провели это исследование в самой чистой всеобщности: вчувствование, которое мы рассматривали и стремились описать, – это опыт чужого сознания вообще, независимо как от вида осуществляющего этот опыт субъекта, так и от вида субъекта, чье сознание является предметом опыта. Речь шла только о чистом Я, о субъекте переживания – о субъективной и об объективной стороне; ничего другого в это исследование не вовлекалось. Так выглядит опыт, который одно Я вообще имеет о другом Я вообще. Так человек постигает душевную жизнь ближнего своего, но так же, будучи верующим, он постигает любовь, гнев, заповедь своего Бога и только так, а не иначе способен Бог постичь его жизнь. Бог как обладатель совершенного познания не заблуждается по поводу переживаний людей, как ошибаются относительно переживаний друг друга сами люди. Но и для Бога людские переживания не становятся его собственными и не принимают тот же самый вид данности.
§ 3. Критика других описаний вчувствования – особенно Липпса – и продолжение анализа
Этим отвлеченным выделением сущности «вчувствования вообще», конечно же, достигнуто немногое; теперь, по всей видимости, необходимо исследовать, как она отличается в качестве опыта от психофизических индивидов и их переживаний, от индивидуальности и т. д. Но уже, исходя из достигнутых результатов, можно подвергнуть критике некоторые исторические теории об опыте чужого сознания и на основании этой критики – дополнить проведенный анализ еще в некоторых направлениях. Описание, которое дает Липпс вчувствованному переживанию (мы отказываемся от описания каузально-генетической гипотезы о течении вчувствования – теории внутренней имитации – которая у него почти всегда связана с чистым описанием), во многих отношениях совпадает с нашим. Он проводит свое исследование, конечно, не в чистой всеобщности, но ограничивается примером психофизического индивида и случаем «символической данности», но достигнутые им при этом результаты все же частично можно обобщить.
а) Совпадающие места
Липпс характеризует вчувствование как «внутреннее соучастие» в чужих переживаниях, что соответствует описанной нами более высокой стадии осуществления вчувствования – когда мы находимся «при» другом субъекте и вместе с ним обращены к его объекту. Он подчеркивает объективность или «требовательный» характер вчувствования и тем самым выражает то же самое, что и мы, когда мы характеризуем вчувствование как один из эмпирических актов. Кроме того, Липпс указывает на родство вчувствования с воспоминанием и ожиданием. Но при этом мы сейчас подходим к месту, где наши пути расходятся.
b) Тенденция к полному переживанию
Липпс говорит о том, что всякое пережитое, которое мне известно – как вспомянутое, ожидаемое, так и вчувствованное —, имеет тенденцию к тому, чтобы стать полностью пережитым, и становится таковым, если ему во мне ничто не сопротивляется, тем самым Я, которое прежде было объектом, будь то прошлое Я, свое будущее Я или чужое Я, становится пережитым Я. И это полное переживание чужого пережитого он также называет вчувствованием, ведь в нем он усматривает полное вчувствование, по отношению к которому всякое другое вчувствование является несовершенной предварительной стадией. С нашей точкой зрения совпадает то, что в этой второй форме воспоминания, ожидания, вчувствования субъект вспоминаемого, ожидаемого, вчувствованного пережитого не есть в подлинном смысле объект, но мы опровергаем, что наступает полное совпадение с вспоминающим, ожидающим, вчувствующим Я, когда оба становятся тождественными. Липпс смешивает вовлечение в первоначально объективно данное пережитое и наполнение имплицитными тенденциями с переходом от не первичного переживания к первичному. Воспоминание полностью наполнено и выражено, если выявлены все экспликационные тенденции и установлена непрерывность переживания до настоящего момента. Но при этом вспомянутое переживание не стало первичным. С вспомянутой оценкой не имеет ничего общего оценка в настоящем в отношении вспомянутых фактов. Я могу вспомнить какое-то свое восприятие и теперь быть убежденной, что я тогда впала в иллюзию. Я могу вспомнить свою неловкость в неприятной ситуации и теперь с удовольствием посмеяться над этой ситуацией. Воспоминание в этом случае нельзя считать менее совершенным, нежели если я снова повторю ту же оценка, что и раньше. Мы согласны, что переход от вспомянутого, ожидаемого, вчувствованного к собственному первичному переживанию возможен – но мы оспариваем, что после осуществления этой тенденции еще существует воспоминание, ожидание, вчувствование. Рассмотрим этот случай ближе. Я реально представляю себе какую-то прежнюю радость, например, сданный экзамен, при этом я преисполняюсь ею, т. е. я в радости обращаюсь к радостному событию, расписываю его себе во всей его радостности – и вдруг замечаю, что я являюсь первичным вспоминающим себя Я, полным радости; я вспоминаю радостное событие и обладаю во вспомянутом событии первичной радостью – но вспомянутая радость и вспомянутое Я исчезли или в крайнем случае продолжают существовать, наряду с первичной радостью и первичным Я. Эта первичная радость в отношении прошлых событий, естественно, также возможна непосредственно путем простого припоминания события, при этом я не вспоминаю прежнюю радость и вначале переход от вспомянутого к первичному переживанию не происходит. Наконец, существует возможность, что я имею в прошлых событиях первичную радость, причем их различие проявляется особенно отчетливо. Вот параллельное переживание вчувствования: мой друг входит ко мне, сияя от радости, и рассказывает мне, что он сдал экзамен. Вчувствуя, я ощущаю его радость, и тем, что я в нее вхожу, я ощущаю радостность события и сама при этом получаю первичную радость. Также эта радость возможна в случае, когда я вначале не ощущаю радость другого: например, когда сдавший экзамен войдет в напряженно ожидающий семейный круг и сообщит радостный результат, то все сначала первично обрадуются этому результату, и только, когда сами «достаточно нарадуются», станут радоваться произошедшей с ним радости, и иногда – третья возможность – будут радоваться его нынешней радости, [362] но то, благодаря чему его радость нам дана, не есть ни первичная радость от события, ни первичная радость от его радости, но тот не первичный акт, который мы определили как вчувствование и более подробно описали. Если же мы, наоборот, поставим себя на место чужого Я, описанным ранее в отношении воспоминания способом вытесняя его и погружаясь в его ситуацию, то мы достигнем «соответствующего» этой ситуации переживания и, затем снова уступая чужому Я его место и приписывая ему это переживание, мы приобретем знание об этом переживании. (По Адаму Смиту – это разновидность данности чужого переживания). Этот метод может быть использован как дополнение, если вчувствование окажется бессильным, но это не есть собственно опыт. Этот суррогат вчувствования можно было бы причислить к «гипотезам», но не к самому вчувствованию, как хочет Майнонг. [363] И вчувствование должно иметь строго определенный нами смысл: опыт чужого сознания, в таком случае только не первичное переживание есть вчувствование, первичное же, будучи «гипотетическим», вчувствованием не является.
