Собрание сочинений, том 21 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Этим Менгер облегчил себе задачу «критического» изложения истории социализма. Три слова заветных я вам назову и если они даже из уст в уста и не переходят [Перефразированные строки из стихотворения Шиллера «Слова веры». Ред.], то все же их совершенно достаточно для того экзамена на аттестат зрелости, которому подвергаются здесь социалисты. Итак сюда, Сен-Симон, сюда, Прудон, сюда, Маркс, и как вы там еще называетесь: клянетесь ли вы номером 1 или номером 2, или номером 3? Сюда, на мое прокрустово ложе, и все, что выходит за его пределы, я отсекаю, как экономическое и филантропическое обрамление!
Здесь важно только одно: у кого впервые встречаются эти три основных права, октроированные Менгером социализму; кто первый выдвинул одну из этих формул, тот великий человек. Понятно, что при этом не обходится без забавных промахов, несмотря на весь наукообразный аппарат. Так, он полагает, что у сен-симонистов термин oisifs означает имущие, а термин travailleurs — трудящиеся классы (стр. 67), и даже в заглавии сен-симонистского сочинения «Les oisifs et les travailleurs. — Fermages, loyers, interets, salaires» («Тунеядцы и трудящиеся. — Аренда, сдача в наем, проценты, заработная плата») [563], где уже отсутствие упоминания о прибыли должно было бы показать ему его заблуждение. На той же странице Менгер сам цитирует характерное место из «Globe», органа сен-симонизма, где в противовес oisifs, наряду с учеными и художниками прославляются, как благодетели человечества, и in-dustriels, то есть фабриканты, и где выдвигается требование только упразднения дани в пользу oisifs, то есть рантье, тех, которые получают доход от аренды, сдачи в наем помещений и процентов. Прибыль снова отсутствует в этом перечне. Фабрикант занимает в сен-симонистской системе выдающееся положение, как влиятельный и хорошо оплачиваемый уполномоченный общества, и г-ну Менгеру следовало бы основательнее изучить это положение прежде, чем он в будущем переработает его в духе философии права.
На стр. 73 мы узнаем, что Прудон в своих «Экономических противоречиях» [564] обещал, «правда, довольно неясно, новое решение социального вопроса» при сохранении товарного производства и конкуренции. То, что г-ну профессору кажется довольно неясным еще в 1886 г., Маркс разглядел уже в 1847 г., показав, что все это весьма старо, и смог предсказать Прудону то банкротство, которое тот потерпел в 1849 году [565].
Однако довольно. Все, о чем мы до сих пор говорили, является для г-на Менгера, а также для его публики лишь второстепенным. Если бы Менгер писал только историю прав a № 1, его сочинение осталось бы незамеченным. Для его книги эта история является только предлогом, цель ее — развенчать Маркса. И читают это сочинение только потому, что в нем речь идет о Марксе. Уже давно стало не так легко критиковать Маркса, с тех пор как понимание его системы проникло в широкие круги, и критик не может больше спекулировать на неосведомленности публики. Только одно еще остается: чтобы развенчать Маркса, его заслуги приписывают другим социалистам, которыми теперь никто не интересуется, которые уже сошли со сцены, утратили какое-либо политическое и научное значение. Таким способом надеются разделаться с основателем пролетарского мировоззрения и с самим этим мировоззрением. Это и предпринял г-н Менгер. Не напрасно ведь он профессор. Надо же и совершить что-нибудь.
Задача решается очень просто.
Современный общественный строй предоставляет землевладельцу и капиталисту «право» на часть — наибольшую — произведенного рабочим продукта. Основное право № 1 гласит, что это право есть несправедливость и что рабочему должен принадлежать весь трудовой доход. Этим исчерпывается все содержание социализма, если отвлечься от основного права № 2. Следовательно, кто первым сказал, что современное право владельцев земли и других средств производства на часть трудового дохода есть несправедливость, тот великий человек, основатель «научного» социализма! Такими были Годвин, Холл и Томпсон, Отбросив все «бесконечные народнохозяйственные обрамления», Менгер находит у Маркса в виде юридического остатка только это же самое утверждение. Следовательно, Маркс списал у старых англичан, особенно у Томпсона, и старательно замолчал свой источник. Доказательство налицо.
Мы отказываемся от всякой попытки объяснить нашему недогадливому юристу, что Маркс нигде не выдвигает требования трава на полный трудовой доход», что в своих теоретических произведениях он вообще не выдвигает никаких требований правового характера. Даже у нашего юриста пробуждается отдаленное понимание этого, когда он упрекает Маркса в том, что тот нигде не дал
«серьезного обоснования права на полный трудовой доход» (стр. 98).
В теоретических исследованиях Маркса юридическое право, являющееся всегда только отражением экономических условий определенного общества, играет лишь самую второстепенную роль. Напротив, первое место в этих исследованиях занимает раскрытие исторических причин существования в определенные эпохи известных порядков, способов присвоения, общественных классов. Изучение этих проблем и интересует в первую очередь всякого, кто видит в истории отличающийся внутренней связью, хотя часто и противоречивый процесс развития, а не, как это считали в XVIII веке, только беспорядочное нагромождение глупостей и зверств. Маркс признает историческую неизбежность, следовательно, и обусловленность существования античных рабовладельцев, средневековых феодалов и т. д. в ограниченные определенными рамками исторические периоды, в течение которых они являлись рычагами развития человечества. Маркс, таким образом, признает для определенного периода историческую обусловленность эксплуатации, присвоения другими продукта труда рабочего, но одновременно он доказывает не только то, что эта историческая обусловленность теперь перестала существовать, но и то, что дальнейшее сохранение эксплуатации в какой бы то ни было форме, вместо того, чтобы способствовать общественному развитию, с каждым днем все больше тормозит его и приводит ко все более острым коллизиям. И попытка Менгера втиснуть эти составившие эпоху исторические исследования в свое узкое юридическое прокрустово ложе доказывает только его собственную полную неспособность понимать вещи, выходящие за пределы узкого юридического горизонта. Его основное право № 1 в такой формулировке для Маркса вообще не существует. Но вот и самое важное!
Г-н Менгер открыл у Томпсона термин «прибавочная стоимость», surplus value. Сомнений нет, Томпсон, следовательно, открыл прибавочную стоимость, а Маркс — только жалкий плагиатор:
«В этих рассуждениях Томпсона мы сразу узнаем тот ход мыслей, даже тот способ выражения, которые позже вновь встречаются у столь многих социалистов, в частности также у Маркса и Родбертуса» (стр. 53).
Томпсон, таким образом, бесспорно является «самым выдающимся основателем научного
социализма» (стр. 49). А в чем состоит этот научный социализм?
Тот взгляд, «что земельная рента и прибыль на капитал представляют собой вычеты, производимые собственниками земли и капитала из полного трудового дохода, ни в коем случае не является свойственным только социализму, так как некоторые представители буржуазной политической экономии, например, Адам Смит, исходят из той же самой точки зрения, Томпсон и его последователи оригинальны лишь в том отношении, что они рассматривали земельную ренту и прибыль на капитал как несправедливые вычеты, противоречащие праву рабочего на полный трудовой доход» (стр. 53, 54).
Научный социализм, таким образом, состоит не в том, чтобы открыть какой-либо экономический факт, ибо это, согласно Менгеру, уже было сделано экономистами ранее, а просто в том, чтобы объявить этот факт несправедливым. Таково мнение г-на Менгера. Если бы социалисты в самом деле так легко смотрели на свою задачу, они давно могли бы прекратить всякую деятельность и г-н Менгер был бы избавлен от позора со своей философией права. Но такова уж судьба тех, кто пытается свести всемирно-историческое движение к юридическим лозунгам, умещающимся в жилетном кармане.
