Собрание сочинений, том 21 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Фридрих Энгельс
Написано в апреле — начале мая 1888 г.
Напечатано в переводе автора на немецкий язык в журнале «Die Neue Zeit» № 7, июль 1888 г., а на английском языке в еженедельнике «Labor Standard» в августе 1888 г. и в брошюре: Karl Marx. «Free Trade», Boston, 1888
Печатается по тексту брошюры, сверенному с немецким переводом
Перевод с английского
СТАЧКА РУРСКИХ ГОРНЯКОВ 1889 ГОДА [428]
Стачка немецких горняков является для нас огромным событием. Подобно английским горнякам времен чартизма, шахтеры Германии вступают в движение последними, и это их первый шаг. Движение началось на севере вестфальского угольного бассейна — в районе, где добывается 45 млн. тонн угля в год и который не разработан даже наполовину, ибо уголь там приходится извлекать из глубины в 500 ярдов. Горняки этого района до сих пор были добрыми подданными, патриотичными, покорными и религиозными; они поставляли в VII армейский корпус превосходную пехоту (я их хорошо знаю, мой родной город расположен лишь в 6 или 7 милях к югу от этого угольного бассейна). Теперь они возбуждены до предела притеснениями со стороны местных капиталистов. В то время как шахты — почти все акционерные предприятия — выплачивали огромные дивиденды, реальная заработная плата рабочих постоянно снижалась. При этом номинальная недельная заработная плата сохранялась на прежнем уровне, а в некоторых случаях даже как будто повышалась, вследствие того, что рабочих заставляли очень много времени работать сверхурочно: каждая смена продолжалась вместо 8 часов от 12 до 16 часов, что составляло 9—12 смен в неделю. Широко были распространены хозяйские лавки [truck-shops], под видом «кооперативных». Как правило, рабочих надували при подсчете количества добытого угля; браковались целые вагонетки как якобы нагруженные недоброкачественным углем или недостаточно наполненные. Начиная с прошлой зимы, рабочие несколько раз предупреждали, что, если положение не улучшится, они объявят забастовку. Однако все осталось по-прежнему, и в конце концов они забастовали, причем предупредили о своем намерении заранее; отрицая этот факт, шахтовладельцы лгут. Через неделю бастовало 70 тыс. человек. Хозяевам пришлось даже оказать поддержку стачке: поскольку они платили рабочим только раз в месяц, в их распоряжении всегда оставалась месячная заработная плата, и теперь им пришлось раздать ее бастующим. Таким образом, хозяева сами попались в свои собственные сети. Затем рабочие направили знаменитую депутацию к императору [Вильгельму II. Ред.] — этому тщеславному, самодовольному, фатоватому мальчишке, — который принял ее угрожающей речью: если они повернут в сторону социал-демократии и нанесут оскорбление властям, он велит их расстрелять без всякой пощады [429]. (Это на деле уже попытались сделать в Бохуме, где лейтенант, 19-летний юнец, приказал своим солдатам стрелять по бастующим, однако большинство выстрелило в воздух.) Но тем не менее перед этими стачечниками трепетала вся империя. В район забастовки отправился командующий войсками округа [Альбедиль. Ред.], а также министр внутренних дел [Херфурт. Ред.]; были пущены в ход все средства, чтобы убедить шахтовладельцев пойти на уступки. Император даже предложил им раскошелиться и заявил в совете министров: «Мои солдаты находятся там для поддержания порядка, а не для того, чтобы обеспечивать шахтовладельцам большие прибыли».
В результате вмешательства либеральной оппозиции (которая теряет в парламенте одно место за другим, поскольку рабочие переходят к нам) был достигнут компромисс, и горняки вернулись на работу. Но как только они приступили к работе, хозяева нарушили свое слово: уволили некоторых зачинщиков (хотя обещали не делать этого), отказались — вопреки достигнутой договоренности — организовывать сверхурочные работы только по согласованию с рабочими и т. д. Возникла угроза возобновления стачки. Конфликт еще не улажен, но я уверен, что правительство, которое страшно напугано, заставит хозяев уступить, по крайней мере на время. Затем стачка распространилась на угольные бассейны №№ II и III. В этот район «социалистическая зараза» пока еще не проникла, потому что каждый, кто отправлялся туда в целях агитации, получал, если попадал в сети закона, столько же лет тюремного заключения, сколько в любом другом месте Германии получил бы месяцев. Правительство, со своей стороны, сделало рабочим уступки, но окажется ли этого достаточно, будет еще видно. Примеру вестфальских горняков последовали рабочие саксонского угольного бассейна, а также двух силезских, расположенных восточнее. Таким образом, за последние три недели в Германии бастовало по меньшей мере 120000 шахтеров. От них «зараза» перешла к бельгийским и богемским горнякам, а в Германии работа прекратилась в тех отраслях промышленности, в которых забастовки готовились еще весной этого года [430]. Итак, нет сомнения в том, что немецкие шахтеры присоединились к своим братьям в их борьбе против капитала; это важное пополнение наших рядов, так как они замечательные люди и притом почти все прошли военную службу. Их вера в императора и священника поколеблена, и никакое правительство, что бы оно ни делало, не может удовлетворить требования рабочих, не затрагивая капиталистическую систему, а германское правительство и не может, и не хочет даже попытаться сделать это. Впервые в Германии правительство вынуждено делать вид, будто оно занимает беспристрастную позицию по отношению к забастовке. Следовательно, оно навсегда утратило свою невинность в этом отношении, и как Вильгельму, так и Бисмарку пришлось склониться перед стотысячной армией бастующих рабочих. Уже одно это — замечательный результат.
Написано в конце мая 1889 г.
Напечатано в журнале «The Labour Leader» vol. I, № V, июнь 1889 г.
Печатается по тексту журнала
Перевод с английского
На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 6, 1960 г.
ПОССИБИЛИСТСКИЕ МАНДАТЫ [431]
Сторонники парижского конгресса поссибилистов — небезызвестный г-н Смит Хединли в газете «Star» [432], г-н Г. Бароуз и г-жа Безант в еженедельной прессе — без конца повторяют, что их конгресс являлся подлинно представительным, тогда как конгресс марксистов состоял из людей, представлявших только самих себя и поэтому не осмелившихся принять требование поссибилистов — предъявить им свои мандаты. Английские делегаты конгресса марксистов, несомненно, будут искать и найдут возможность доказать лживость возводимых на них обвинений, поэтому мы можем пока не касаться этой части вопроса; заметим только, что поссибилисты вряд ли могли бы нанести конгрессу марксистов большее оскорбление, чем они сделали, потребовав от них признания недействительной проверки их собственных мандатов, завершенной уже на второй (или на третий?) день, и нового рассмотрения этих мандатов; между тем, сами поссибилисты в своей резолюции по этому вопросу тщательно избегали обязательства представить свои мандаты для проверки марксистам.
Что сказанное выше правильно освещает вопрос и что у поссибилистов было гораздо больше оснований, чем у марксистов, предъявить свои мандаты только своим друзьям, доказывает сообщение д-ра Адлера на конгрессе марксистов о том, что ему стало известно об «австрийских» делегатах поссибилистов. Так как это сообщение характеризует тот способ, каким поссибилисты фабриковали «подлинно представительных» делегатов, его следует предать гласности.
В поссибилистском списке делегатов, в рубрике «Австрия» представлены следующие организации: «Венский союз булочников», «Федерация Верхней Австрии и Зальцбурга», «Федерация рабочих Богемии, Моравии и Силезии». Д-р Адлер, который в течение последних трех лет с удивительной энергией, тактом и настойчивостью занимался реорганизацией социалистического движения в Австрии и знает каждое рабочее общество в любом австрийском городе, сообщил конгрессу, что у всех этих обществ, каковы бы ни были их иные достоинства, есть один роковой недостаток — они не существуют.
