Логике научного исследования - Поппер Карл Раймунд (серия книг TXT) 📗

та»: «Мир есть совокупность фактов, а не вещей» {Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus. London, Routledge and Kegan Paul, 1922 [русский перевод: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., ИЛ, 1958, с. 31]) — было совершенно перечеркнуто в конце его, где осуждается человек, который «не дал никакого зна-

чения некоторым знакам в своих предложениях» (там же, с. 97). См. также: Popper K. R.. The Open Society and Its Enemies. London, Routledge, 1945, глава 11, раздел II [русский перевод: Поппер K.P. Открытое общество и

его враги. Тома 1—2. Под ред. В. Н. Садовского. М.: Культурная инициатива, 1992, т. 2, с. 16—31], а также гла-

ву I моего Postscript, в частности разделы *2 (примечание 5), *24 (последние пять абзацев) и *25.

*2Конечно, ничто не зависит от названий. Когда я впервые вводил новый термин «базисное высказывание»

(или «базисное суждение» — см. далее разделы 7 и 28), я сделал это только потому, что нуждался в термине, не

обремененном смысловым оттенком, которым обладает термин «высказывание восприятия». Но, к несчастью, этот термин вскоре был принят другими философами и использован как раз в том смысле, которого я так стре-

16

мился избежать. Ср. также мой Postscript, раздел *29.

31

Поскольку я отвергаю индуктивную логику, я должен также отвергнуть все подобные попытки

решения проблемы демаркации. В связи с этим проблема демаркации приобретает еще большее зна-

чение для нашего исследования. Нахождение приемлемого критерия демаркации должно быть проб-

ным камнем для любой эпистемологии, не прибегающей к помощи индуктивной логики.

Позитивисты обычно интерпретируют проблему демаркации натуралистически, как если бы она

была проблемой, принадлежащей к компетенции естественных наук. Вместо того чтобы считать сво-

ей задачей выдвижение приемлемой конвенции, они полагают, что нужно провести различие между

наукой, с одной стороны, и метафизикой — с другой, существующее, так сказать, в самой природе

вещей. Они постоянно пытаются доказать, что метафизика по самой своей природе есть не что иное, как бессмысленная болтовня — «софистика и заблуждение», по выражению Юма, — которую пра-

вильнее всего было бы «бросить в огонь»*3.

Если бы мы не вкладывали в слова «бессмысленный» и «не имеющий значения» иного смысла, чем тот, которым, согласно их определению, они обладают, а именно «не принадлежащий эмпириче-

ской науке», то характеристика метафизики как бессмысленного нонсенса была бы тривиальной, по-

скольку метафизика обычно и определяется через ее «неэмпиричность». Однако позитивисты, разу-

меется, считают, что о метафизике можно сказать нечто большее, чем просто констатировать неэм-

пирический характер некоторых из ее высказываний. Слова «не имеющий значения» и «бессмыслен-

ный» передают и предназначены именно для того, чтобы передать уничижительную оценку. Не под-

лежит сомнению тот факт, что вовсе не успешная демаркация науки и метафизики является действи-

тельной целью позитивистов. Они, скорее, стремятся окончательно упразднить3 и уничтожить мета-

физику. Однако, как бы там ни было, мы каждый раз обнаруживаем, что все попытки позитивистов

уточнить значение выражения «имеющий значение» приводят к одному и тому же результату — к

такому определению «имеющего значение (осмысленного) предложения» (в отличие от «бессмыс-

ленного

*3Ните D. Inquiry Concerning the Human Understanding and Concerning the Principles of Morals, 1748—1751.

Oxford, Clarendon Press, 1902 [русский перевод: Юм Д. Соч. в двух томах, т. 2. М.: Мысль, 1965, с. 169]. Таким

образом, Юм, подобно Сексту Эмпирику, осудил свое «Исследование о человеческом познании» на последней

его странице точно так же, как впоследствии Витгенштейн на последней странице своего «Трактата» осудил

свое собственное сочинение (см. примечание 2 к разделу 10).

3Carnap R. Die physikalishe Sprache als Universalsprache der Wissenschaft // Erkenntnis, 1932, Bd. 2, H. 5, S. 219

и далее. Ранее сходным образом слово «бессмысленный» употреблялось Миллем, * без сомнения, под влиянием

О. Конта (Comte A. Early Essays on Social Philosophy. Ed. by H. D. Hutton. London, 1911, p. 223). См. также мою

книгу: Popper K. R. The Open Society and Its Enemies, v. 1—2. London, Routledge, 1945, примечание 51 к главе 11

[русский перевод: Поппер К. Р. Открытое общество и его враги. Тома 1-2. М.: Культурная инициатива, 1992, т.

2, с. 345—348].

32

псевдопредложения»), которое просто повторяет критерий демаркации, свойственный отстаивае-

мой ими индуктивной логике.

Такое положение вещей ясно «обнаруживает себя» в воззрениях Витгенштейна, по мнению кото-

рого каждое имеющее значение высказывание должно быть логически сводимо4 к элементарным (или

атомарным) высказываниям, которые он понимает как описания или «образы действительности»5

(кстати, такая характеристика, по его мнению, относится ко всем имеющим значение высказывани-

ям). Отсюда совершенно очевидно, что витгенштейновский критерий осмысленности совпадает с ин-

дуктивистским критерием демаркации, при условии, что мы заменяем используемые в последнем

случае слова «научный» или «законный» на «имеющий значение». Таким образом, именно нерешен-

ность проблемы индукции обусловливает полнейший провал попыток позитивистов решить пробле-

му демаркации. В своем стремлении уничтожить метафизику позитивисты вместе с ней уничтожают

и естественные науки, так как законы науки точно так же, как и метафизические утверждения, несво-

димы к элементарным высказываниям о чувственном опыте. При последовательном применении вит-

генштейновского критерия осмысленности приходится отбрасывать как не имеющие значения те са-

мые законы природы, поиск которых, по словам Эйнштейна6, является «высшей задачей физика».

Эти законы, по критерию Витгенштейна, ни в коей мере не могут приниматься в качестве подлинных, или правильных, высказываний. Попытка же Витгенштейна показать, что проблема индукции являет-

ся пустой псевдопроблемой, была описана Шликом*4

4 Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus. London, Routledge and Kegan Paul, 1922 [русский перевод: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., ИЛ, 1958, утверждение 5].* Поскольку все сказанное было

написано в 1934 году, я, конечно, рассматриваю здесь только «Логико-философский трактат» Витгенштейна.

5 Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus. London, Routledge and Kegan Paul, 1922 [русский перевод: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., ИЛ, 1958, утверждения 4.01, 4.03, 2.21].

17

6 Ср. примечание 1 к разделу 2.

*4Идею трактовки законов науки как псевдосуждений и решение на этой основе проблемы индукции Шлик

приписывает Витгенштейну (ср. мою книгу: Popper К. R. The Open Society and Its Enemies, London, Routledge, 1945, примечания 46, 51 и след. к главе 11 [русский перевод: Поппер K.P. Открытое общество и его враги. Тома

1-2. М.: Культурная инициатива, 1992, т. 2, с. 340-342, 345-348 и след.]). Однако эта идея значительно старше.

Она органически связана с инструменталистской традицией в философии, которую можно проследить уже у

Беркли и даже ранее (см., например, мои работы: Popper K. R. Three Views Concerning Human Knowledge // Lew-is H. D. (ed.). Contemporary British Philosophy: Personal Statements, v. 3. New York, Macmillan, 1956, p. 355-388; опубликовано также в: Popper K. R. Conjectures and Refutations. The Growth of Scientific Knowledge. London, Routledge and Kegan Paul, 1963, глава 3 [русский перевод: Поппер К. Логика и рост научного знания. М., Про-