Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
– Не совсем.
– В каком смысле «не совсем так»? – растерянно спросил Зак, чувствуя себя довольно глупо.
– На самом деле Мэтисоны взяли к себе одиннадцатилетнюю девчонку, которая едва не стала членом банды малолетних преступников, наводящих страх на жителей Чикаго. Девочку, уже получившую определенный криминальный опыт и имеющую приятелей среди мальчишек, которые были гораздо старше ее. Они, мои приятели, и научили меня кое-каким… приемам. На самом деле, – жизнерадостно продолжала Джулия, – я скорее всего преуспела бы в криминальной карьере. – Она подняла руку и поиграла перед его лицом длинными пальцами, поясняя: – У меня были очень проворные пальцы. И к ним много всего прилипало ценного.
– Ты воровала?!
– Да, и в одиннадцать лет меня поймали с поличным.
– За воровство? – не веря своим ушам, спросил Зак.
– Конечно, нет, – ответила Джулия, явно задетая таким предположением. – Я была слишком талантливой воровкой, чтобы попасться. Меня замели ни за что.
Зак смотрел на нее во все глаза. Он не верил своим ушам. Это она, Джулия, произнесла слово «замели»? Зак потряс головой, желая привести мысли в порядок. И все же хорошо развитое воображение, которое принесло ему успех в режиссуре, уже заработало, и он увидел Джулию такой, какой она была подростком, шляясь по улицам Чикаго. Маленькая, очень худая и, наверное, бледная от недоедания… на этом худеньком заостренном личике громадные фиалковые глаза… упрямо вздернутый подбородок… темные волосы, короткие, торчащие во все стороны… отважный оборвыш.
Вот она стоит в боевой стойке, готовая принять вызов сурового, жестокого мира…
Готовая принять вызов сбежавшего преступника…
Готовая передумать и остаться с ним, отринув все, чем она стала, потому что поверила в него…
В изумлении Зак поднял на нее виноватые глаза:
– Я увлекся. Унесся, так сказать, на крыльях воображения.
– Могу представить, – с понимающей улыбкой сказала Джулия.
– Так на чем же тебя замели?
Она посмотрела на него с улыбкой и, выдержав паузу, ответила:
– Несколько ребят постарше показывали мне одну маленькую хитрость, которая могла бы мне весьма пригодиться после встречи с тобой. Только вот когда я попыталась применить полученные знания вчера на «блейзере», я не смогла вспомнить, что с чем соединяется.
– Не понял…
– Я пыталась закоротить два провода для запуска двигателя без ключа зажигания.
Зак захохотал и, схватив растерявшуюся Джулию в объятия, прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.
– Да поможет мне Бог, – прошептал он. – Только я мог умудриться похитить дочь священника, которая к тому же знает, как завести машину без ключа.
– Я убеждена, что смогла бы это сделать, если бы у меня было время для того, чтобы я могла сосредоточиться. Но из-за тебя мне приходилось каждые две минуты бегать под окно, – проинформировала его Джулия, и Зак снова засмеялся. – Боже мой! – вдруг воскликнула Джулия. – Как я не догадалась?! Надо было просто залезть к тебе в карман! – В его хохоте едва не потонула следующая произнесенная Джулией фраза. – Я бы умыкнула ключи в одно мгновение, и ты бы ничего не заметил. Жаль только, что я не догадалась, что ты держишь ключи у себя в кармане. – Необычайно довольная тем, что так его развеселила, Джулия, прижав голову к его груди, спросила, как только он перестал смеяться: – А теперь твоя очередь. Где ты на самом деле вырос, если все, что о тебе писали, выдумки?
Зак оторвался от душистых волос Джулии и приподнял за подбородок ее лицо.
– В Риджмонте, штат Пенсильвания.
– И? – подбодрила его Джулия, озадаченная странным ощущением, что он придает какое-то особое значение ответу на этот вопрос.
– И, – сказал он, глядя ей в глаза, – Стенхоупы владеют крупной производственной компанией, которая является, так сказать, экономическим хребтом Риджмонта и нескольких прилегающих городков на протяжении уже более ста лет.
– Так ты богат! – воскликнула Джулия, не скрывая своего негодования. – Все эти истории о том, что ты сам поднялся из нищеты, что рос на ранчо и с раннего детства зарабатывал на жизнь, участвуя в родео, – все это чьи-то дешевые, лживые выдумки. И мои братья в это верили!
– Прошу прощения за то, что ввел в заблуждение твоих братьев, – сказал Зак, посмеиваясь над ее возмущением. – По правде говоря, я не знал, что за биографию придумали мне в рекламном отделе, до тех пор пока сам не прочел все это в журналах. Но тогда уже поздно было поднимать шум. В любом случае в то время мне было от этого ни жарко ни холодно. И кстати, я уехал из Риджмонта еще до того, как мне исполнилось девятнадцать, и с этого времени действительно мог рассчитывать и рассчитывал только на себя.
Джулии захотелось спросить его о том, почему он ушел из дома, но она решила с этим подождать. Пока следует задавать вопросы только об основных фактах биографии.
– У тебя есть братья и сестры?
– У меня были два брата и сестра.
– Что значит «были»?
– «Были» сразу в нескольких смыслах, – сказал Зак со вздохом и вновь откинулся на спинку дивана. Теперь они оба сидели, как прежде, забросив ноги на журнальный столик. Зак обнимал Джулию за плечи, а ее голова покоилась у него на груди.
– Если по каким-то причинам ты не хочешь об этом говорить, не надо, – сказала Джулия, почувствовав изменение в его настроении.
Зак знал, что все ей расскажет, но ему не хотелось анализировать причины, по которым ему вдруг захотелось перед ней открыться. Он никогда не испытывал ни потребности, ни желания отвечать на эти вопросы, когда их задавала Рейчел. Но с другой стороны, он никогда не доверял ни своей жене, ни кому-либо другому настолько, чтобы позволять им делать то, что способно причинить ему боль. Однако Джулия уже столько сделала, что он просто обязан был ответить на ее вопросы. Покрепче обняв ее, он заговорил:
– Я никогда не рассказывал об этом ни одной живой душе. Хотя, Бог свидетель, меня просили тысячи раз. Эта история не такая уж долгая и интересная, и если я избегал всяческих разговоров о ней, то только потому, что она чрезвычайно неприятна для меня, и потому, что трудно рассказывать о чем бы то ни было после семнадцатилетнего молчания.
Джулия хранила молчание, шокированная и польщенная оказанным ей доверием.
– Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было десять лет, – начал Зак, – и моих двух братьев, сестру и меня – всех нас растили мои бабушка и дедушка, когда мы приезжали на каникулы из школ-пансионов, конечно. Мы все – погодки. Джастин был самым старшим, следом родился я, затем Элизабет, а затем – Алекс. Джастин был… – Зак замолчал, пытаясь подыскать подходящее слово, и, так и не сумев его найти, продолжил: – Он был отличным яхтсменом, и в отличие от большинства старших братьев всегда охотно брал меня с собой, куда бы ни направлялся. Он был… добрым и мягким. Он покончил с собой, когда ему было восемнадцать.
Джулия невольно шумно втянула воздух в ужасе от услышанного.
– Господи! Но почему он это сделал?
– Он был геем. Никто об этом не знал. Никто, кроме меня. Он сообщил мне об этом за час до того, как выстрелил в себя.
Зак замолчал, и Джулия спросила:
– Разве он не мог поговорить с кем-нибудь из близких, заручиться их поддержкой?
Зак коротко и мрачно усмехнулся:
– Моя бабка – в девичестве Гаррисон, а эта семейка всегда гордилась необычайно высокими моральными устоями, считая при этом своим долгом навязывать их также и всем окружающим. Признайся Джастин в гомосексуализме, она сочла бы его извращенцем, моральным уродом, и она, я уверен в этом, публично отказалась бы от него, если б он немедленно не отрекся от своих пристрастий. С другой стороны, Стенхоупы всегда были прямой противоположностью Гаррисонам: беспечные и беспутные, они любили жизнь и радости жизни, но при этом были людьми слабыми. Однако наиболее выдающейся фамильной чертой Стенхоупов, той, что неизменно передавалась из поколения в поколение по мужской линии, была легендарная любовь Стенхоупов к женщинам. В этом им не было в Пенсильвании равных, и этой чертой они необычайно гордились. Все. Включая, разумеется, моего деда. Но думаю, что мужчины клана Кеннеди могли бы составить конкуренцию мужчинам стана Стенхоупов в том, что касается женщин. Вот тебе самый приличный пример распущенности Стенхоупов: когда каждому из нас, братьев, включая меня, исполнялось двенадцать, мой дед дарил нам в подарок на день рождения проститутку. Он устраивал небольшую закрытую вечеринку в доме, и проститутку, которую сам выбирал, привозили на вечеринку, и потом она поднималась наверх с тем мальчиком, у которого был день рождения.
