Раздел имущества - Джонсон Диана (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Теперь он об этом сожалел, но уже ничего нельзя было поделать, если только ему не удастся убедить департамент, ведающий внутренними налогами, что произошла простая ошибка делопроизводства и что дом не является частью недвижимости Венна. Бог свидетель, он не имел в виду обман.
— Я могу сказать, что мне принадлежит честь одного хорошего дела. Я смог доказать, что Боннар был приобретен в Лондоне, и поэтому мы можем получить освобождение от налогов при условии, что он вернется в Англию и больше ее не покинет. Французы, конечно, хотели сделать по-другому в связи с выполнением посмертных обязательств.
Руперт и месье Деламер в ужасе посмотрели на него. Даже учтивый месье де Персан казался взволнованным.
— Вы рассказали им о Боннаре?
— Mon Dieu, вы что, ненормальный? — закричал Деламер.
Услышав заявление господина Осуорси о том, что он назвал картину в декларации наследуемого имущества, они уже перешли на оскорбления — только так это можно было назвать, — ведь они похитили ее из-под носа французских налоговых органов и думали, что все в порядке. Однако Осуорси не желал прибегать ни к каким уверткам.
— Я помню, как Адриан купил ее, — сказал месье Деламер. — Как она ему нравилась, как он хотел, чтобы его маленький мальчик…
— Полагаю, это называется сокрытием имущества, — сказал господин Осуорси. — К такому часто прибегают люди, которые планируют разводиться. Бог с вами, это незаконно. Я не знаю точно, какими будут претензии Памелы Венн к этой недвижимости и будут ли они вообще, если выплывет, что эти вещи уже были им приобретены ко времени развода.
— Тогда, — быстро сказал Персан, не желавший разжигать тлеющие взаимные претензии, которые возникли при разводе Памелы и Адриана, — теперь, когда перечень имущества составлен и его ценность определена, возникают две проблемы. Château был оценен в два миллиона восемьсот тысяч евро, что в общем-то немного; при продаже он принесет чуть больше денег, хотя и не так много, как было бы в том случае, если бы он был меньше, красивее и находился в лучшем состоянии. Но такая невысокая оценка позволит вам уменьшить налог.
— Для Гарри он имел ценность как его дом, а для «Икарус Пресс» он служил штаб-квартирой, и для виноградника тоже. Эти два affaires[188], издательство и виноградник, должны быть оценены, причем издательство — как убыточное, что уменьшит налоговое обременение всей недвижимости, а виноградник — как предприятие, приносящее прибыль. Тут еще будут вычеты, ведь из-за амортизации капитального оборудования стоимость снижается. Кстати сказать, во Франции налоги платят наследники. Каждый из вас в отдельности обязан уплатить налог. Полагаю, в Англии все по-другому.
— Да, в Англии налог вычитается из наследуемого состояния, а наследники получают оставшуюся часть, — сказал Осуорси, и его тон не оставлял сомнений в том, какую из двух систем он считает более разумной.
— В результате получается, что в случае ликвидации недвижимого имущества каждый из наследников получит около шестисот пятидесяти тысяч евро, а после уплаты налогов — около трехсот восьмидесяти тысяч евро, то есть на каждого из вас придется примерно по триста тысяч налога, независимо от того, будете ли вы продавать или сохраните дом и бизнес. Мадам Аббу, ваша доля немного меньше из-за того, что у незаконнорожденных наследников вычитается определенная сумма. Такой была философия Французской революции, и ее триумф в том, что дети, зачатые в свободной любви, не должны нести за это наказание, любовь не должна ограничиваться непреклонной рукой церкви или государства, любовь родителей не подвластна закону, и девочки и мальчики имеют равные права… — Слушатели были несколько удивлены, услышав, как его голос задрожал от полноты чувств. Конечно, в Вальмери все они обратили внимание на то, что он скоро станет отцом. — К сожалению, закон пересматривался, и одна из поправок такова: дети, рожденные вне брака, в случае адюльтера, не должны получать такую же долю, как законные дети, поскольку их родитель причинил вред своим близким — в данном случае это касается вас, мадам Аббу. Ваш отец, очевидно, был женат на мадам Памеле Венн во время вашего зачатия.
Поузи и Руперт размышляли над этим новым свидетельством неверности и ненадежности своего отца, но без особого удивления. Виктуар встрепенулась от негодования.
— Вы хотите сказать, что если бы ни один из моих родителей не состоял в браке, то я бы получила равную долю, но поскольку папа был женат, я должна заплатить им за то зло, которое причинило мое рождение?
«Как будто они мне зла не причинили», — говорило выражение ее лица, и это тревожило Поузи. Почему Виктуар держится так отстраненно? Неужели Эмиль признался жене? Если не считать беспокойства по этому поводу, для Поузи новость была невероятно чудесной. Внутри у нее все пело от счастья и облегчения. Даже огромные налоги, которые надо было платить, тоже приносили ей облегчение, потому что Руперт ни за что на свете не сможет собрать такие деньги ни для того, чтобы выкупить ее долю, ни для того, чтобы заплатить свою часть налогов. Поэтому ему придется признать разумность продажи; вина за требование продать недвижимость не ляжет на нее одну.
Но не таким в настоящий момент виделось решение проблемы Руперту.
— Мы продадим виноградник, бизнес, приносящий доход и подразумевающий земельные угодья, — это должно принести изрядную сумму — и используем эти деньги, чтобы заплатить налоги. Таким образом, мы сохраним и château, и «Икарус Пресс». Я буду им управлять, вместе с сестрой… с сестрами в качестве инвесторов. И конечно, Гарри получает свою долю, и он может там жить вместе со своей матерью. Мы все будем там жить.
— Зачем мне на это соглашаться? — спросила Поузи.
— У тебя будет часть château, свои апартаменты в нем, или что-нибудь в этом роде, и партнерство в издательском бизнесе.
— Месье де Персан только что сказал, что издательство убыточно. Это издательство предназначалось только для того, чтобы удовлетворять тщеславие папы.
— Этот план кажется мне разумным, — сказала Виктуар. — Я бы тоже могла там жить, для девочек это было бы чудесно. Конечно, я никогда не видела это место, но думаю, там замечательно, и это также хорошо для мадам Венн.
Внезапно Виктуар показалась привлекательной мысль о том, чтобы жить в провинции, вдали от Эмиля, где она могла бы организовывать англоязычные игровые группы, как и в Париже, и играть на флейте. Детям полезен свежий воздух, там он совсем не такой, как в Париже, пропитанном вредными веществами. И возможно, ее родители окажут ей какую-то помощь. К тому же она ни в чем не хотела соглашаться с Поузи, которую ненавидела.
— Едва ли издательство настолько успешно, что могло бы обеспечивать семь человек, если я правильно считаю. Обычно оно действительно приносит убытки, — сказал господин Осуорси.
Перед их мысленным взором предстало романтическое будущее в бедности и совместном труде, проведенное в деревенском доме с протекающей крышей, и эта картина не казалась им такой уж привлекательной, в отличие от Руперта и Виктуар. У Осуорси было собственное представление о будущем, подходящем для вдовы и ребенка, но оно предполагало надежное вложение их доли наследства и маленькую, но уютную квартирку в доступном по цене пригороде Лондона — что-нибудь наподобие Перли, и поступление Керри на работу сразу же, как Гарри пойдет в школу. Триста тысяч евро или приблизительно такая сумма в качестве инвестиций не давали дохода, достаточного для жизни, или давали, но с большой натяжкой.
— Надеюсь, вы не станете продавать, — сказал месье Деламер. — Для Адриана это было делом всей жизни. Он вложил столько денег и сил в это предприятие, и теперь оно налажено довольно хорошо, гораздо лучше, чем в самом начале, и со временем…
— Прошу прощения, но я возьму деньги, — сказала Поузи. — Если это означает продажу, мне очень жаль. Я просто не вижу здесь другого выхода.
Она понимала, что срывает планы остальных, но не могла поверить, что ее родственники такие непрактичные, что действительно хотят набиться все вместе в этот призрачный папин château: вдова их отца, сводный брат, который еще совсем младенец, призрак отца, который будет бродить по этому дому, трое плохо знающих друг друга родственников и двое смуглых отпрысков Эмиля. Восемь душ, считая дух отца, и все они собирались жить в этом доме, который вряд ли можно было назвать средневековым замком с зубчатыми башенками, скорее, нелепым сооружением семнадцатого века, в плохом состоянии, расположенном на ровной местности посередине виноградника; единственное, чем могло похвастаться это здание, так это одной башней и ветхими отдельно стоящими строениями. И все вместе это служило прекрасным примером совершенно безнадежных домов, которые приобретали на юге Франции размечтавшиеся англичане. Поузи говорила себе, что Руперт будет гораздо лучше обеспечен, не имея такой обузы, что у него нет склонности к издательскому делу, что ее обязанность — его спасти.
